Танки «Леман Русс», «Химеры» и полугусеничные транспортеры «Геракл» поддерживали огнем кадийскую пехоту, уступавшую врагу и мощью, и количеством. Смертоносные залпы открывали временные коридоры и бреши, позволявшие пехотинцам на короткое время использовать лазганы. Но буквально через мгновения орки снова накрывали их волнами, вытаптывая тела раненых и мертвых воинов. «Часовые», выдвинувшиеся на левом и правом флангах, отражали атаки быстрых байков и багги, которые стремились окружить кадийцев и нанести удар с тыла. Автопушки вели беспрерывный огонь, устилая песок медными гильзами. Вскоре по краям широкого поля боя появились холмы из дымившихся машин.
Воздух на центральном участке сражения горел и пульсировал от лазерных и плазменных лучей. Повсюду поднимались фонтаны разрывов. Потоки жидкого пламени превращали людей и орков в черные подобия опаленных марионеток, которые падали, словно им обрезали нити. Стены и дно кратера содрогались от массированного обстрела, который велся с обеих сторон. Казалось, еще немного, и всех затопит море оранжевой лавы. Мир за стенами башни «Последних молитв-II» наполнился оглушительной канонадой, удушливой пылью и криками изувеченных солдат.
Слабые люди сошли бы с ума от такой жестокости. Ничто не могло сравниться по уровню свирепости с ликующей лютостью зеленокожих. Но кадийцы не были трусами. Их вырастили и воспитали для войны. Умирая на поле боя, они считали, что выполняют свой священный долг. Вульфе тоже не боялся смерти. Годы обучения и боевого опыта уже вступили в действие, подчинив себе основную часть его сознания. Чувства обострились. Движения стали быстрыми и точными. Шрам чесался, напоминая о ненависти, которую он носил в своем сердце. Что бы ни случилось с ним сегодня, он хотел возложить тяжелую дань на расу ксеносов, которая убила так много его товарищей.
По воксу прозвучал голос ван Дроя:
— Бейте их, Безбашенные! Покажите ублюдкам, как велик гнев Императора! Гнев, который они выпустили на волю!
Выстрел пушки отсек все остальные звуки. Кадийские танки продолжали обстреливать разрывными снарядами толпу коричневых тел. Горошек вновь вдавил гашетку в пол, увеличив число поверженных врагов.
Чуть позже генерал-майор Берген приказал всем «Покорителям», «Палачам» и «Разрушителям» прорваться через линию орков и, ведя непрерывный обстрел, уничтожить вражескую артиллерию на западной окраине города. Оттуда они могли совершить обходной маневр и ударить в тыл зеленокожим. Это оказалось нелегким заданием. Они привлекли к себе массированный огонь противника. Прорыв через орду подвергал их огромному риску. Но пехота не могла идти вперед, пока продолжали действовать мощные орудия орков. В ход пошли танки. Другого варианта не было.
* * *
Берген находился в башне «Гордости Цедуса». Он стрелял из автопушки, срезая ряды зеленокожих и превращая их в безжизненные кучи на красном песке. Вокруг танка собралось несколько отрядов из Семьдесят первого пехотного полка. Парни сражались, как неистовые псы. Их становилось все меньше и меньше, но они не теряли своего воодушевления. Берген гордился этими солдатами и старался оказать им любую возможную поддержку. Чуть дальше находилась «Химера» их командира — полковника Грейвса. Он тоже делал все, что мог. Однако Берген понимал, что сражение будет проиграно, если танкам Имриха не удастся прорваться в тыл противника. Священный поиск генерала бесславно закончится у города орков.
Де Виерс свирепствовал и ругал по воксу каждого, кто его слушал. Он требовал, чтобы все машины шли в атаку. Он приказывал незамедлительно сломить натиск вражеских сил. Берген мог бы игнорировать его, но не в этот раз. Старик сражался вместе с остальными — прямо в центре шторма. Он изливал шквалы мультилазерного огня из башни своей «Химеры». «Никто не сможет отсидеться в тылу! — кричал генерал. — Слишком многое поставлено на кон». Это вполне устраивало Бергена. Пусть взбесившийся ублюдок тоже запачкает руки кровью.
* * *
Поле битвы выглядело бурлившим морем коричневых тел, покрытых черными железными пластинами. Среди них вразвалку ходили ярко раскрашенные дредноуты, казавшиеся комичными из-за своих неуклюжих движений. Впрочем, в потоках смерти, которые они изливали из стабберов и огнеметов, смонтированных на плечах и бедрах ходячих саркофагов, ничего комичного не было. Отряды кадийцев падали замертво. Их тела корчились и взрывались под ураганом продольного огня.
Восьмая механизированная дивизия и Двенадцатая дивизия линейной пехоты выдавливали орков с северо-западных и юго-восточных направлений. Они вклинивались в ряды зеленокожих и заставляли их сражаться на три фронта. Десятая бронетанковая дивизия действовала посредине. Вряд ли это соответствовало законам стратегии, но времени на разработку планов не было.
Ван Дрой услышал, как капитан Имрих вышел на связь по командному каналу Десятой роты с приоритетным сообщением:
— Имрих вызывает головной отряд. Парни, прорывайтесь прямо через их пехоту. Давите орков гусеницами. После прорыва первым делом уничтожьте орочью артиллерию. Пусть «Разрушители» сосредоточатся на их танках. Остальные выбирают цели по своему усмотрению. Мы должны переломить ход сражения в нашу пользу. Сделаем это ради полковника Виннеманна!
«Да, клянусь Троном! — подумал ван Дрой. — Мы сделаем это ради Виннеманна!»
«Врагодав» подпрыгнул и помчался через толпу вопивших зеленокожих, сминая гусеницами их мясистые тела. Орки отскакивали в стороны и, уступая танку дорогу, толкали в панике друг друга. Впрочем, они двигались слишком медленно. На каждый пройденный метр приходилось по дюжине раздавленных тел. Песок в кильватере, промокший от крови, превращался в топкое болото.
Что-то ударило в башню, и танк зазвенел, как колокол.
— В нас попали! — крикнул заряжающий Уоллер.
— Доложить о повреждениях! — рявкнул ван Дрой.
— Пробоин нет, — ответил Болтливый Дитц. — Кто-нибудь ранен? Осколков тоже нет.
Им повезло. Взглянув в блоки визоров, ван Дрой увидел спиральный хвост дыма, повисший в воздухе между его «коробочкой» и ржавым дредноутом, который лязгал навстречу, вытаптывая свою же пехоту. Ракета попала в бронированный щит ствола, поэтому экипаж отделался лишь тошнотворной головной болью. Дитц без лишних слов развернул башню к дредноуту и прицелился.
— Готовьсь! — крикнул он.
Танк встряхнуло. Башенная «корзина» наполнилась едким дымом. Дредноут застыл на долю секунды. В его боковой броне образовалось черное отверстие размером с дыню. Затем снаряд взорвался внутри корпуса. Из пары люков вырвалась вспышка белого пламени. Осколки осыпали дождем пехоту, метавшуюся у ног загоревшейся машины.
