было спасти. Сохранившиеся в подземной части дворца кадавры принялись разгребать завалы и откапывать обрушившиеся залы. Немногие выжившие приближённые, из числа тех, кого Вараниэль предпочла оставить возле себя и не отправлять в поход против людей, помогали друидам восстанавливать уцелевшие флора-машины. Подобная активность не осталась незамеченной со спутников и на место бывшего дворца прилетели ещё ракеты. Гиперзвуковое оружие, изначально предназначенное для пробития укреплённых бункеров, прекрасно справилось и на этот раз. Несколько ракет в одно и тоже место, затем ракета с боеприпасом объёмного взрыва, чтобы с гарантией. Возможности мастересы сами по себе сопоставимы со средней армией, а если дать ей немного времени на подготовку, то и вовсе существует риск не справиться даже с учётом поддержки с «большой земли».
Оставались бы ещё ядерные боеприпасы -ударили бы ядерным. Однако доставленный через тропу запас ракет подошёл к концу. Командование сделало ставку на массированный первый удар и на второй, добивающий. Дальнобойных средств нанести третий удар, если бы он понадобился, уже практически не осталось.
Почти все эльфийские города выращивались вокруг серебряных мелоренов – видимой части Великого Леса, того сложнейшего, непостижимого существа, связавшего различные миры постоянными тропами. Лес слишком чужд и хоть как-то общаться с ним могут лишь его жрицы. Они учатся без вреда для себя говорить и понимать это живущие во всех мирах Древа существо всю свою жизнь проходя несколько ступеней посвящения. Путь от младшей жрицы способной общаться с Великим Лесом только посредством сложнейших флора-машин или специально созданных для этой цели кадавров до умеющей свободно разговаривать со своим господином старшей жрицы занимает несколько столетий наполненных длительными, часто болезненными, медитациями и неторопливыми изменениями не только тела жрицы, но, главным образом, её разума.
В периферийном мирке вроде мира «хищных озёр» может вовсе не быть жрицы высшего уровня посвящения. Ей здесь просто нечего делать. Однако стремящаяся к некоторой степени изоляции наместница сумела поставить в качестве главной жрицы свою очень отдалённую родственницу, также входившую в клан. Пусть не самое высшее посвящение, но достаточное чтобы иметь право называться «старшей» жрицей. Вместе с войском она отправилась чтобы закрыть тропу связывающую Землю и мир «хищных озёр». Её уровня посвящения не хватало чтобы объяснить Лесу какую тропу нужно закрыть, не находясь поблизости от неё. Передвигалась старшая жрица со всем положенным комфортом, в окружении младших учениц, в самом центре армии, вместе с воительницами. То есть именно там, куда пришлась наибольшая концентрация ракетных ударов. Жрица, её ученики, окружающие воительницы, не говоря уже о самых элитных тварях и личных отрядах боевых кадавров – погибли мгновенно.
Почувствовав смерть своей старшей жрицы в одном из миров, Великий Лес забеспокоился. Но не сильно, ведь эфемеры, к которым он относил всех прочих существ способных внезапно умереть, даже долгоживущих эльфов – смертны. Как это не банально. Эфемерные существа потому так и зовутся, что сегодня они есть, а завтра их нет. Уйдёт один, придёт другой и ничего не изменится. Как день сменяется ночью, чтобы стать новым днём, так один эфемер сменяет другого на пути их общего симбиоза. Разумеется, Великий Лес полагал себя вступившим в симбиоз не с отдельными эфемерами, а со всей древней расой в целом. У него вообще были довольно запутанные отношения с Древом эльфом. В давние времена, находясь на пике развития, эльфийская цивилизация создала, среди прочих чудес и то, что позже назвало себя Великим Лесом – ещё одну, пусть крайне сложную, частично разумную, необычную, но всего лишь ещё одну флора-машину, как полагали его давно канувшие в лету создатели. Сначала он верно служил, выполняя заложенные в него функции. Потом воевал с породившей его цивилизацией. Наконец, по прошествии многих и многих времён, когда эльфы пришли в упадок, а от их могучей цивилизации оставались лишь множество следов, обломков, артефактов и кое-как действующих чудес во многих мирах. Тогда Великий Лес фактически заново пересоздал дальних потомков своих создателей. Убрав одно, добавив другое, раскрыв часть секретов давно забытых ими, но бережно сохраняемых им – он получил новых, полностью устраивающих его эльфов. Обновлённая, созданная заново древний раса. После началась новая реконкиста, когда новые эльфы заново пришли в покинутые ими раньше миры, но не остановились, а пошли ещё дальше и ещё, расширяя и укрепляя Древо, в плотном симбиозе с открывающим им новые пути Лесом.
Конечно, всё было далеко не так просто и однозначно. В пересоздании эльфийской расы огромную роль сыграло ещё одно наследие древних времён – Великая Мать. Вовремя объединившись с Лесом, Мать пожрала, уничтожила или изгнала всех прочих «претендентов» желающих пересотворить и переделать своих бывших создателей так как того хотелось бы именно им. Раз и навсегда разделив зоны влияния с Матерью, Лес сосредоточился на поиске новых миров в сфере и связывании их с Древом. Он рос, становился больше и был вполне этим доволен.
Почувствовав гибель одной из жриц, Лес никак не стал бы реагировать. Но в тот же момент времени он ощутил как сгорели и обратились в пепел сотни серебристых мелоренов – священных эльфийских деревьев, часть его проявленного в реальности гигантского тела, что-то вроде чувствительных усиков, которые остающееся невидимым под землёй существо высовывает наружу, чтобы общаться и взаимодействовать с внешним миром.
Великому Лесу не было особого дела до того, как проходит процесс завоевания нового мира и включение его в Древа. Сам он уже пророс в мир хумансов, связал его общей сетью троп и этого ему было вполне достаточно. Завоевание, порабощение, геноцид – всё это заботы и развлечения Всеобщей Матери и самих эльфов. Для Великого Леса они были слишком антропоморфны, слишком чужды для него. Однако гибель сотен мелоренов в храмах двух городов он не мог не заметить. Лес жил по принципу: расти – хорошо. Замедление роста – плохо. Уничтожение и гибель ранее существовавших частей – недопустима.
Первым делом Лес попытался связаться со своей жрицей, но та обратилась в пепел ещё раньше, чем его драгоценные мелоренны, а никого другого, обладающего достаточным уровнем посвящения, в мире хищных озёр не нашлось. Он попытался поговорить с младшими жрицами, но только вызвал у тех обмороки и потерю сознания. Начатый было диалог с одной из жриц, самой способной, резко оборвался – не выдержавший давления чужого сознания мозг младшей жрицы превратился в кисель. Сама она почти сразу умерла, но кое-что Лес всё же успел понять.
Проблема заключалась в чужаках. Наместница пыталась выбросить их и закрыть тропу. Закрыть тропу – было тем, что успел прочитать и понять Великий Лес
