— Постой! Один момент! Поисковикам приказано собирать сведения о королевстве. А оазисы обязаны продавать федерации часть привезенных из Хартемена товаров.
— Разведка, это понятно! Ты скажи, сколько лет канцлеру?
— Тридцать. А когда принимал должность, было двадцать.
— То есть у власти он десять лет. — Кир прищурил глаз. — Начало его правления совпадает с началом активизации поиска в Степи.
— Точно! Этот молодой канцлер буквально бредит погибшей цивилизацией и расширением владений! Бисмарк какой‑то! Кстати, его младший брат возглавляет главный штаб армии.
— Агрессивная семейка!
— Ты понял, к чему все идет? — спросил Герман.
Кир посерьезнел, задумался. С ответом не спешил.
Наемники как раз достигли подходящего места для отдыха: лощина с крохотным озером в центре. Правда, в случае чего она могла стать ловушкой. Поэтому решили здесь долго не задерживаться, напоить коней, дать им чуток отдохнуть и двигать дальше. Со слов Франзеса они знали, что впереди есть большая роща, где копатели часто делали остановки.
Кир заговорил, когда наемники покинули лощину и пустили коней быстрым шагом.
— Судя по всему, этот подражатель Бисмарка готовит нападение на Хартемен. Но тогда вторжение кочевников — это стратегическая разведка боем, если так можно сказать. Цели очевидны: прощупать оборону границы, определить силы армии, уровень боеготовности, найти слабые места, выбрать районы для нанесения ударов. Видимо, в войске кочевников есть разведчики федерации. Вот почему степняки так послушны и управляемы.
— Браво! — серьезно произнес Герман. — Именно об этом я и подумал. Федерация — та самая внешняя сила.
— Одно не сходится. В нападении участвуют войска трех кочевий, а не пяти. И потом, кочевье Стан под контролем федерации, но остальные‑то нет.
— Видимо, канцлер умеет менять волчью шкуру на лисью. В конце концов, беков можно подкупить, пообещать богатую добычу и иные выгоды. А не все участвуют во вторжении — это понятно. Канцлер держит резерв и не показывает все козыри.
— Возможно.
— Пока это единственная подходящая версия. Она объясняет все.
Кир нахмурился.
— Но раз угроза Хартемену — федерация, то наша задача — остановить вторжение. А остановить его мы можем лишь одним способом — убить канцлера! На нем все держится. Он вдохновитель этой идеи. Комитет, я так понимаю, занимает более умеренную позицию.
— Похоже. Хотя особо доверять мнению копателя не стоит.
— Убить канцлера, — повторил Кир. — Ничего себе зданьице!
Через час они выехали к берегу неширокой реки. Долго искали брод, а нашли под самым носом, чуть левее дороги. Брод был узким, едва ли метр в ширину. Одна из трофейных лошадей при переходе неудачно ступила и соскользнула ногой в обрыв. К счастью, нащупала копытом дно, но все равно перепугалась.
Пока вытащили ее, сами промокли до нитки. Благо холодная ванна пришлась кстати — солнце и вечером палило немилосердно.
Провозились у реки где‑то час. А когда начали выезжать на дорогу, Герман вдруг крикнул:
— Назад!
И резко подал коня к кустарнику. Кир последовал его примеру. Они развернули лошадей и отъехали обратно к реке.
— Что?
— На холме всадники.
Холм был в двух километрах на северо‑запад от брода. Наемники в бинокли разглядели четверых всадников и опознали в них поисковиков. Те внимательно наблюдали за рекой.
— Подзорных труб и биноклей не видно. Может, ждут кого?
— Не исключено. А нас могли заметить.
Кир выругался и спрыгнул с коня.
Спрятавшись за кустарником, наемники следили за поисковиками в бинокли, не зная, как быть: ждать или идти напролом. И на всякий случай присматривали место для боя.
Минут через пятнадцать поисковики исчезли. Еще двадцать минут прошло в ожидании. Несколько странное поведение поисковиков озадачивало. У них принято, что ли, осматривать округу? В любом случае столкновение с таким противником в планы наемников не входило. На открытой местности дальнобойные винтовки составляли серьезную конкуренцию «калашниковым». А пуля, как известно, дура. И укрытий надежных нет.
Наконец, решившись, друзья покинули берег реки и пришпорили коней, спеша как можно быстрее покинуть опасное место.
К роще подъехали под вечер. Полчаса осматривали подходы к ней: дорогу и две тропинки. Одна вела к заросшему камышом водоему километрах в двух на юг.
На ночевку встали в ста метрах от опушки. Подходящее место выбирали долго, пока не отыскали удобную лысину между двух больших деревьев. Коней отвели за кусты. Там и травы полно, и ветер в ту сторону — немаловажно в лесу. А то будешь всю ночь вдыхать аромат отходов лошадиного желудка.
Ночь, как обычно, делили пополам. По три часа сна на брата негусто, зато есть гарантия, что утром проснешься живым.
Кир на всякий случай установил на тропинке растяжку. Кто полезет — точно налетит. Местные о таких шутихах не знают.
Кормили, поили коней и ужинали молча. В лесу шуметь негоже. Да и о чем говорить? Все версии и догадки высказали, самое время обдумать ситуацию.
Если их выводы верны, надо будет готовить покушение на канцлера. Таким делом друзья еще не занимались. А права на ошибку нет. Вот и ломай голову!..
Кир первым залег под стволом дерева. Герман отошел на несколько метров и сел за кустарником. Положил перед собой прибор ночного видения и автомат. Сдвинул набок кобуру. И настроился ждать.
Роща была богата птицей и мелкой живностью. Какие‑то свиристелки прыгали по веткам и распевали свои песни, а может, матерились. В кустах кто‑то активно шебуршился. Заяц, лиса или еще кто пушистый. Может, и змея.
Вечером наемники обследовали соседние кусты, но ползучих гадов не нашли. Значит, нор здесь нет. Вообще змеи существа не такие уж и опасные. Если их не трогать, первыми не нападут.
Герман как‑то просидел рядом с коброй целый час. Их группа ждала нападения, и было как‑то не до всякой мелочи. Кобре, видимо, тоже в тот момент было не до человека. В результате оба мирно разошлись.
Наличие живности радовало — это тоже своего рода сигнализация. При появлении людей птицы поднимут гомон и сорвутся с места.
Когда полностью стемнело и на небе засверкали звезды, Герман сверил время и поднял «ночник». Теперь по графику: две минуты наблюдать, десять — слушать с закрытыми глазами. И так полтора часа. Для разминки: лечь, встать, подвигать руками и ногами. В туалет — под кустик. И все без звука. Не очень простое занятие. Но хочешь жить — сделаешь.
