Тут я осознал, что несу какую-то ахинею, и умолк.
– Кажется тебе, – Катька вздохнула. – Мне вот тоже казалось. Теперь уже не кажется. А к врачу мы поперлись, как ты изволил выразиться, по одной простой причине. Ты же сам хотел отдать Вовку на плавание. Помнишь? Мол, ребенок с детских лет должен приобщаться к спорту и все такое.
Я кивнул.
– Ну вот, – продолжила Катерина, – а для того, чтобы записаться в бассейн, нужна справка от врача. Мы и пошли. И он, врач то есть, он… – моя жена судорожно втянула в себя воздух. – Он…
– Тихо-тихо-тихо… – я быстро передвинул стул, сел рядом и обнял супругу. – Не плачь, Катюха, ты что? Только не плачь, прошу тебя.
Жена всхлипнула, шмыгнула носом:
– Извини. Что-то я расклеилась. Но, понимаешь, врач сказал, что у Вовки подозрение на прогерию.
– Это еще что за фигня?
– Преждевременное старение. Очень редкое генетическое заболевание, когда ребенок начинает резко стареть и… В общем, оно уже лет десять-пятнадцать как лечится, но лечение стоит сумасшедших денег.
Теперь я вспомнил. И правда, есть такая болезнь. Очень редкая и очень страшная. Когда ваш сын умирает от старости в тринадцать или пятнадцать лет – это, согласитесь, не просто страшно. Это самый настоящий ад. Безысходный ужас. Если, разумеется, нет денег на лечение. У нас денег не было.
– Подозрение… То есть врач не уверен?
– Ну откуда. Он так и сказал: «Необходимо тщательное обследование, может быть, я ошибаюсь, и ничего страшного нет».
– И обследование, конечно же, тоже стоит денег?
– Врач сказал, что большую часть покроет страховка. Но не всё. А по времени обследование займет дня три-четыре.
– Дня три-четыре… Это не так уж долго, хорошо. Сколько не хватает денег?
– Около двухсот энерго. Сто девяносто восемь, если точно.
– Понятно. А сколько будет стоить лечение, если не дай бог? Уверен, что ты все уже вызнала.
– Вызнала, – Катька опять вздохнула. – Двадцать пять тысяч энерго. Это в самом-самом лучшем случае. Если очень повезет. Но обычно – тридцать-сорок.
Если очень повезет. Не назвал бы себя сильно везучим человеком. Вот разве что с женой мне здорово повезло. И с сыном. Да, с сыном… При мысли о Вовке, о том, какие страдания, возможно, ждут его впереди, у меня защемило сердце. Сорок тысяч энерго. Ладно, пусть двадцать пять. Деньги для нас не просто большие. Неподъемные. Кредит за квартиру выплачивать еще лет пятнадцать, а больше у нас и нет ничего. Кто-нибудь, наверное, мог бы собрать по родственникам. Но Катька – круглая сирота, детдомовская, а у меня из близкой родни только мама. Да и та на пенсии по инвалидности. О дальней же и говорить не стоит – они меня, по сути, не знают вовсе, я их тоже. И богатых друзей нет, не говоря уже о покровителях и меценатах. Да и откуда покровители и меценаты у простого русского мастера по эксплуатации и ремонту глайдеров? То есть среди друзей-товарищей пару тысяч энерго помощи я соберу, если очень постараюсь. Наверное. Но это все. И что делать? Ограбить банк? Смешно. В наше время слабой популярности наличных денег и развития защитных киберсистем грабить банки стало чертовски сложно. Их грабят, понятно, но уже совсем не с той частотой и подготовкой, как еще какую-нибудь сотню лет назад.
Эх, вот времена были!
И наличность имела повсеместное хождение, и в танчики играли только на комме. Да и не только в танчики. Тогда вообще в моде было все виртуальное и онлайновое. Сидишь перед экраном, шевелишь мышкой или джойстиком, играешь, общаешься с такими же юзерами, как ты сам. Юзерами-лузерами. Удовольствие! Эскапизм называется – бегство от реала. Клавиша «escape» – наше все. Ха-ха. Сейчас, ясно, видеоигр тоже хватает, но серьезные взрослые люди, вроде меня, предпочитают не виртуальные, а настоящие Полигоны. И тела-аватары, понятно. По сравнению с этим любая стрелялка в виртуале – полный отстой. Кто сам пробовал, знает. А кто не пробовал, тому я могу лишь посочувствовать. Это все равно, что ни разу в жизни не попробовать секс. Представили? Вот. И еще хорошо в современных военных играх то, что школота туда не попадает. Доступ на Полигоны разрешен только после того, как вам исполнится восемнадцать лет, и вы достигнете первого совершеннолетия. При этом личность юзера отождествляется на раз, и украсть папин или любой иной аватар взрослого не получится. Тут же вычислят. И кара будет суровой. На первый раз – запрет на доступ вплоть до второго совершеннолетия, то есть до двадцати одного года. На второй – до тридцати лет (окончательное совершеннолетие). На третий – пожизненно. Круто? Может, и так. Но психику сберегает, тут и вопросов нет. А зачем обществу столько молодежи со сбитой напрочь крышей? И так проблем хватает. Одна безработица среди молодых чего стоит. С тех пор, как продолжительность жизни выросла в среднем до ста двадцати лет, найти хорошую работу на Земле, если тебе нет тридцати, почти так же трудно, как выиграть штуку энерго в национальную лотерею. А жить и работать на Луне или Марсе горят желанием отнюдь не все. Так что все правильно, я считаю, детскую психику нужно беречь.
– Что мы будем делать, Слав? – спрашивает Катька и выводит меня из задумчивости.
– Начинай обследование, – принимаю я решение. – Деньги для этого будут уже завтра. А может, даже сегодня.
– Откуда? – удивляется жена.
– Все нормально, – я наклоняюсь, целую ее в край сладкого рта и поднимаюсь со стула. – Продам «Т-54». У меня давно его торгуют. Раньше не хотел, а теперь, значит, пришло время. Ничего, жена, как-нибудь прорвемся.
Я нарочито бодро подмигиваю и выхожу из кухни. Пора собираться на Полигон.
Полигоны возникли около полувека назад. Как только под давлением мощного и чертовски богатого общепланетарного движения «За мир и безопасность» окончательно сошли на нет войны и вооруженные конфликты, выяснилось, что человеческую природу просто так не переделаешь. Особенно, если ты молод и полон сил. Среднестатистическому мужику, а зачастую и молодой и, особенно, незамужней бабе, надо подраться и повоевать, они природой так запрограммированы, и спортом, даже самым экстремальным, а также видеоиграми тут не отделаешься.
Значит – что? Правильно. На Полигон! Где разыгрываются настоящие бои и сражения с настоящим оружием и военной техникой. От античных времен до Третьей мировой, на выбор. Хочешь мечом маши, хочешь с кремниевым ружьем или автоматом бегай, хочешь, из пушек и ракетных установок стреляй.
А хочешь, как я и мне подобные, воюй друг с другом на танках производства тридцатых-сороковых годов чумового двадцатого века. В основном, немецких, советских и американских. Адреналин, боевая эйфория, кровь, боль и даже смерть – настоящие. Ну, почти. Так как дерутся, понятно, не сами люди, а их аватары-биороботы. Но какая разница, если сознание у аватара в момент боя наше, человеческое? Никакой. Разве что после смертельного ранения ты не отправляешься на тот свет, а снова прыгаешь в свое родное тело. И слава богу. Иначе цена за игру была бы слишком велика.
