Пока разумные машины боролись в своих «высоких техносферах», Барков, полулежа на сиденье реквизированной машины, тупо наблюдал, как Владислав тратит драгоценный НЗ из роботов С4 на то, чтобы выручить из бронированных авто сопровождавших Николая бойцов. По пути в Кремль заниматься этим было некогда, а теперь жизни ребят обрели новую цену — появился шанс продолжить сражение. Это все звучало довольно цинично, даже для войны, но, наверное, иначе бы не получилось. Когда «ходоки» улетали в Кремль, казалось, что счет идет на секунды и пожертвовать несколькими парнями вполне разумно. Теперь разум подсказывал иное решение. И парни, похоже, не обижались.
Микроскопические спасители с боем (о чем свидетельствовали россыпи мельчайших искр на поверхности запертых машин) вытеснили собратьев второй генерации за пределы стометровой карантинной зоны вокруг бункера, и подчиненные Николая Николаевича выбрались на свежий воздух. Сделав по три-четыре глубоких вдоха, они утерли пот и в один голос заявили, что снова готовы к службе. Наряду с прочими моментами иметь боеспособное подразделение было хорошо…
Плохо было одно — уходило время, а вместе с ним утекала и кровь. Уже не по три процента в минуту, конечно, но все равно утекала. Встретившая разведчиков прямо у порога Лена, увидев окровавленного мужа, чуть было там, у порога, и не упала. Выручили Климов и Тамара. Вася поддержал Баркову, а Тома вдруг проявила недюжинные познания в военно-полевой хирургии. В разделе десмургия.[12]
— Еще и не такое видела, — успокаивала она Лену, меняя Саше повязку. — От ранений в плечо точно никто не умер… Вася, поищи в аптечке антибиотики.
— Нет, ну этого же мало?! — сквозь слезы сказала Лена. — А вдруг там зашить надо или еще что-то сделать.
— «Невод» заработал, значит, что-нибудь придумаем, — уверенно заявил Владислав. — Я свяжусь с нашим госпиталем.
— Лучше я, — вмешался Николай Николаевич. — С нашим. Ты извини, Влад, но после всего… — он указал на Климова, — я твоим коллегам не доверяю.
— Не факт, что нас схватили люди из ОФЗР, — возразил Вася. — Я только предположил…
— И я с твоим предположением согласен, — закончил генерал. — Кстати, последней каплей было неожиданное включение «Невода». Как это понимать? «Невод» сдался на милость Системе? А почему это случилось? Да потому, что ваш ОФЗР — «пятая» колонна! Логично? Влад, ответь ты. Логично?
Барков, утомленный и слегка ошалевший от обезболивающего, уже не услышал, что там ответил Владислав. Нет, Саша не заснул и не потерял сознание. Он просто ушел в себя. В свои мысли и переживания. Сначала они вращались вокруг ощущений — боль никак не желала уходить. Но вскоре в процесс обезболивания включился «Сокол», и Саше полегчало, а потому мысли вернулись к делам. Правда, и тут им было суждено пойти по кругу.
Как Барков ни старался отвлечься, ему не давало покоя одно — конечная цель Системы, ее отдаленная Главная Задача. Он даже примерно не мог предположить, что это может быть за цель, но чувствовал, что это нечто такое, в сравнении с чем заражение техносферы «электронно-механическим СПИДом» — детские игры…
* * *
— Помнишь, какой я была смешной? — Ольга прижалась к Владиславу. — До сих пор не понимаю, как ты меня разглядел?
После пополнения личного состава базы девятью офицерами ФСБ «старожилам» пришлось потесниться и пожертвовать ненужной, в общем-то, «конспирацией отношений». Ольга переехала в комнату Влада, а в ее бывшей каморке были установлены трехъярусные койки. Формальность, конечно, парни не собирались разлеживаться, но взявший на себя функции коменданта Николай Николаевич настаивал на четкой организации всех сторон жизни в осажденной «крепости».
— В девятнадцать лет все смешные, — Влад взглянул на проекцию часов. — Мы опять потратили время на глупости. Хочешь спать?
— Нет, — Ольга прижалась сильнее. — Лучше еще немного глупостей. Мне тебя так не хватает. Всегда не хватало…
— Даже замужем?
— Не напоминай мне об этом кошмаре. Когда мы с тобой расстались, я была готова на все. Сначала думала — пройдет, забуду и начну жить заново, но ничего не получилось. Я вспоминала о тебе каждую минуту. Искала кого-нибудь хоть немного похожего. Но таких, как ты, больше нет. А замужество… это был жест отчаяния, у меня до сих пор все словно как в тумане. Словно это происходило не со мной. Ты ревнуешь?
Она приподнялась на локте и взглянула на Влада, как ему показалось, с надеждой. Что он мог ответить? Роман, начавшийся двадцать три года назад и продлившийся целых десять лет, не имел особых перспектив — оба понимали это еще тогда. Влад был женат, причем повторно, у него были дети, налаженный быт, и, хотя ему казалось, что он любит Ольгу по-настоящему, нарушать привычное течение жизни он не собирался. А ей то ли не хватало смелости, то ли мешало правильное воспитание — вырвать его из семейных пут она так и не сумела. Когда ей исполнилось двадцать семь, она попыталась порвать с любимым, но выдержала без него лишь три месяца. Затем был еще один год, полный любви и страданий, к концу которого все иллюзии развеялись окончательно. Быть вместе они не могли, а перезваниваться и встречаться раз в месяц на съемных квартирах означало только еще больше мучить друг друга. Закончилось все так, как заканчиваются подобные истории. Владу предложили работу в «Неводе», и он уехал в Брюссель, штаб-квартира Европейского филиала СБН в то время располагалась там. Еще примерно год Ольга переживала, звонила почти каждый день, и все их разговоры были полны нежности и грусти, но затем и у нее появилась новая работа, ее завертели дела, обустройство быта… Когда она выходила замуж, Влад был в командировке в Штатах. Он прислал ей поздравление и подарок. После этого они не созванивались и не встречались целых восемь лет. А когда Еврофилиал СБН переехал в Москву, то первой из прежних знакомых — прямо в Шереметьеве — Влад встретил Ольгу. Она провожала каких-то родственников. Встреча получилась удивительно теплой, и этот факт решил все. С тех пор вот уже четыре года их роман развивался с новой силой. Правда, как и прежде, не совсем так, как хотелось бы Ольге. Да, они виделись теперь ежедневно, иногда даже сутками, особенно после того, как Влад пригласил подругу поработать в «отделе стратегического планирования», в своей личной команде. Если удавалось вырваться с работы, ночевать они приезжали в один и тот же дом, правда, по отдельности. Но все свободное время Влад посвящал своим детям. Как и раньше, он не принадлежал Ольге безраздельно. Она не ревновала, нет, просто чувствовала, что ее единственная в жизни любовь процентов на шестьдесят так и осталась безответной — все эти проценты принадлежали его детям…
