— Ужасно. Когда почувствуешь риллианина в следующий раз, обязательно скажи мне, Элле или Йетсу, хорошо? Еще что-нибудь, что я не знаю?
— Ты много не знаешь.
— Что ты еще можешь чувствовать или слышать, то, что не можем мы?
— Смерть. Рождение.
— Ну и ну!
Маклеод принялся показывать, как надевать трусы и майку.
— Сначала одну ногу, потом другую. Так делаем мы. Ясно? Сюда просунуть руки, это несложно…
— Спасибо, Маклеод. Бредли вышла?
— Ты знаешь женщин… хотя нет, не знаешь. Она немного испугалась. Кажется, она подумала, что ты к ней пристаешь. Я ей объясню, — он пошел к двери и обернулся на пороге: — Послушай, Шеннон, ты должен меня понять, как дипломат дипломата: мы, Соединенные Штаты, моя страна, которую я представляю, мы — твои самые близкие друзья. Союзники. Правительства Земли соперничают между собой, как и у вас в Кири, наверное.
— Нет.
— Ну хорошо. Мы не экстрасенсы, поэтому я этого не знал. Советы — Есилькова — наши старые враги, мы только начинаем работать вместе. Некоторые работают, а некоторые притворяются. Остальные правительства будут пытаться опорочить нас в твоих глазах, чтобы доказать, что у них больше возможностей защищать тебя, что они более… гостеприимны, что ли. Я хочу, чтобы ты понимал нашу политику и не смущался, когда такое случится. Ты был с нами достаточно долго и должен понимать, что мы делаем все для твоей безопасности. Когда ты попросил убежища — нас попросил, а не какую-нибудь другую страну, — мы стали твоими опекунами. И мы выполним свой долг, чего бы это ни стоило.
— Уже отдали жизни некоторые люди, — мягко сказал Шеннон, натягивая майку. — Шеннон знает цену жизни, что значит защита, — его горло пересохло внезапно. Но он сглотнул и сказал: — Шеннон благодарен и опечален вашими потерями. Риллиане… — Он уронил трусы, пытаясь жестикулировать. — Риллиане сами по себе. Всегда. Как люди, как Йетс…
— Мы лучше, чем ты думаешь, Шеннон. Ты просто видишь нас в трудных… боевых ситуациях.
Маклеод наклонился за упавшими трусами и вручил их Шеннону.
— Шеннон желает, чтобы возлюбленные погибших встретили их, когда превратятся в духов.
— Хорошо, я им передам, — торжественно объявил Маклеод. — Давай перейдем к другим делам. В восемь часов — совещание. Мы грудью встанем против всех попыток отнять тебя у нас. Твоя кожа — мы скажем, что может быть опасно… или даже заразно. Это будет «белая ложь», ложь для доброго дела. Если тебе действительно нужно выйти на поверхность, Йетс и Есилькова тайно тебя проводят.
— Хорошо сказал, — одобрил Шеннон, осторожно влезая в трусы под наблюдением Маклеода. — Но еще нужен советский математик, чтобы построить…
— Мы вернемся к этому позже, когда мои ребята посмотрят твой шлем и скафандр. Требуется технология, слишком сложная для нашей отсталой цивилизации, ты должен это понимать. Еще надо поговорить, как поймать риллианина…
— Поймать, да. Скажу Маклеоду самый большой секрет: Шеннон учит, что войны вообще не надо. Хорошо.
— Мы стараемся воевать как можно меньше, Шеннон. Как твой народ с риллианами. Но иногда, опять же, как у вас с риллианами, обнаруживается, что враг не хочет говорить. Тогда, если ты слаб, понесешь большие потери.
— Правда. Тогда надо дать технологию всем народам. Сохранить равновесие.
— Тьфу! — Маклеод даже головой затряс. — Ты скоро станешь мне являться в кошмарных снах, знаешь об этом?
— Где Бредли? Я теперь закрыт.
— Да, я забыл. Сейчас позову.
Маклеод снова подошел к дальней двери и осторожно постучал в нее согнутым пальцем.
— Все с нетерпением ждут вас, мадам. Можете выходить — и как можно скорее, пожалуйста. Шеннон согласился, чтобы техники исследовали его скафандр, пока мы будем инструктировать его для совещания.
— Сейчас? — раздался приглушенный голос Бредли из-за двери.
— Сейчас, доктор. Поскорее, — это уже был приказ.
Дверь открылась так резко, что внутри что-то упало. Бредли вышла и смущенно улыбнулась Шеннону.
Потом она сказала Маклеоду:
— Я думала, мы просмотрим записи, сделанные в кабинете Йетса, чтобы решить, можно ли заявить официальный протест по поводу выстрела Есильковой.
— Позже. Шеннон беспокоится, что напугал тебя.
— Кого? Меня? Я просто удивилась — и все.
— Думала раньше, что Шеннон — женщина? — вмешался пришелец.
— Давай не будем больше об этом, а? — резко обернулся к нему Маклеод. — Почему бы тебе, Шеннон, пока мы ждем инженеров, не поделиться мыслями, как нам подготовиться к следующему визиту риллиан?
Шеннон пожал плечами, чтобы показать Бредли, что все в порядке, и присел на корточки, чтобы удобнее было вылизывать скафандр.
— Магнит, — сказал он, подумав. — Большой, два, туннель с двух сторон: один поймает риллианина, другой — его оружие.
— Да ты гений! — Маклеод хлопнул ладонью по коммуникатору, который он уже захватил. — Я сейчас кому-нибудь сообщу. Какого размера магнит, как думаешь?
— Большой, как риллианин, — ответил Шеннон, глядя на Бредли поверх шлема. — Бредли хочет посмотреть скафандр? — Он протянул руку к ней, чтобы показать, что между ними все снова в порядке.
Это заставило его начать думать. За очень короткое время эти первобытные существа стали для него отдельными личностями, а не просто представителями юной цивилизации, которую надо защищать.
Особенно Бредли надо защищать теперь: ее коитус с Маклеодом был успешен. Если ее не убьют риллиане, в свое время у нее и Маклеода будет ребенок.
В любом мире за новую жизнь следовало бороться. Надо сделать все, чтобы эта Бредли и те Бредли, которые еще будут, не погибли.
Элле казалось, что она никогда не поймет человека, за которого собирается выйти замуж. Его безжалостность, двуличность, искренняя преданность работе не всегда являлись отрицательными качествами, но испытать их все на себе…
Совещание, проходившее в комнате с постмодерновым интерьером, началось точно в восемь ноль-ноль и уже было в полном разгаре, а Маклеод еще не выложил своего главного козыря. Все вразнобой разговаривали, заедая разговор нью-йоркскими сосисками и запивая кофе и фруктовым соком. Начался просмотр записей, основательно отредактированных людьми Маклеода.
На экране риллианин пробивал себе дорогу через внешнюю дверь шлюза, потом — через внутреннюю, потом — дальше. Запись постоянно останавливали, проматывали назад, потом вперед уже на медленной скорости. Картинка была утыкана кружочками и стрелочками, обращающими внимание зрителей на скафандр пришельца, на его анатомию, его оружие.
