все равно оставался самым богатым, со своими ста десятью миллионами. Обладатель печатки имел тридцать, а эта сладкая парочка — по сто. Остальные столы были пусты, освободившийся народ столпился вокруг нас, оттерев в сторону дам, и внимательно наблюдал за игрой. Понять их внимательность можно, ведь именно с нами в следующий раз их может свести судьба.
Смотрю выпавшие мне карты. Восемь, девять. Чуть ниже среднего. Надо дождаться флопа, мало ли что там придет. Сога ставит пятьдесят тысяч, Исикава с ходу поднимает до пятисот, а Чесуэ до двух миллионов.
— Однако, — сказал я, окинув взглядом аристократа с печаткой. Бросил взгляд на толпу, на Исикаву с Согой, на часы. Пять часов сидения, достало все. — Поддерживаю.
Первый круг торговли закончился ставкой в три миллиона и банком в пятнадцать. Карты никто так и не сбросил. Флоп. Валет, туз, десять. Лично у меня стрит без одной карты, но мне, если честно, плевать. Если не придет стрит, скину сразу за кем-нибудь, а если никто не скинет, тем лучше. Игра, наконец, завершится.
На втором круге мы все добавили еще по шесть миллионов. И вот четвертая карта — валет. Лично для меня все паршиво, но шанс, что выпадет дама или семерка, еще есть. Сога чекует, Исикава ставит еще один лям, а Чесуэ поднимает ставку до пяти. Я коллирую, как и Сога.
— Какая интересная игра, — заметил Исикава, обмахиваясь веером. — А поставлю я, пожалуй… двадцать один миллион.
Забавно, именно столько осталось у Чесуэ.
— Коллирую, — пошел тот ва-банк.
Как все интересно закручивается. Ну что ж, поддержу, пожалуй, и я ставку.
— Колл.
— Олл-ин.
Что за… Сога совсем свихнулся! Либо у него офигенные карты. Либо он блефует. Либо… а-а-а, фиг поймешь.
— По… потрясающе, Сога-сан. Даже не знаю, что теперь делать. Хотя я, пожалуй, поддержу. — Да что за нах здесь происходит?! И что теперь делать мне?
В этот момент все пялились на меня. Люди, собравшиеся вокруг нашего стола, Сога с Исикавой, даже фигурки на втором ярусе. И мне как ведьмаку, чувствующему все эти взгляды, очень такое не нравилось.
— Подождите, — вдруг поднял руку Чесуэ. — Я хочу поставить на кон расписку.
О-о-о, любопытно.
— Я надеюсь, это будет не машина? — весело усмехнулся Сога.
— И не какая-нибудь мелкая фирма. Право слово, лишняя головная боль. — Это уже Исикава.
— Артефакт. Я купил его за четыреста миллионов, — ответил Чесуэ.
— Он у вас на руках? Как-то не хочется ждать, пока его привезут. А потом еще и оценивать начнут, — этак лениво протянул Сога.
После чего я понял, что они с Исикавой просто не хотят принимать его ставку. Видимо, есть какие-то нюансы, о которых я не знаю. Пока я понимал лишь то, что при выигрыше Чесуэ он не получит весь банк, слишком мало вложил. Остальные деньги уйдут к старшей комбинации карт после него.
— Да любой артефакт стоит дороже вашей ставки! А мой — дороже всего банка!
— Даже не знаю, лично мне какой-то там неизвестный артефакт не нужен. В отличие от выигрыша за этим столом, — поддержал своего знакомого Исикава.
— Р-р-р, да вы издеваетесь.
— Конечно же нет, мы просто хотим продолжить играть, и если вам нечего больше предложить…
Двое против одного. В смысле пока они на пару отказываются, мое согласие ничего не решает. А учитывая мои, в целом, плохие карты, мне все равно, к чему они там придут.
— Подождите! — Вот настырный. Что же у него там за карты? — Корвет. Только с верфей, стоимостью триста миллионов.
— Чесуэ-сан, для клана Исикава корвет — это лишняя морока, нам корабли не нужны. Выигрыш здесь и сейчас все же получше выглядит.
— Такая же ситуация. Тем более у клана Сога кораблей и так хватает. Есть четкий план, как финансовый, так и военный, и лишний корвет в него не укладывается.
— Гкхм, — кашлянул я, не удержавшись. Чисто из озорства. — Прошу прощения. Продолжайте, не обращайте на меня внимания.
— Ну что вы, Сакурай-сан. Но… быть может, вам нужен лишний корвет?
— И что… х-ха, и что мне с ним делать? В школу ездить? У меня для этого есть две ноги водоизмещением пятьдесят килограммов, мне хватает.
— Ну а как же артиллерийское и зенитное вооружение? — Это уже Исикава.
— Я Стрелок в ранге Ученика, так что с вооружением тоже все в порядке.
Чесуэ в это время сидел на взводе, готовый взорваться. Дурак. Лучше бы думал, что предложить, пока время образовалось. Тут опять влез Сога:
— Ну а как же РЭБ? — Радиоэлектронная борьба, если кто не понял.
— Целых два суперострых глаза, улучшенные уши и центр связи «мозг» с гарантией в сто лет.
— Даже слов нет, с такими комплектующими… Как видите, Чесуэ-сан…
— Довольно! — и уже потише: — Я вас понял. Что ж, у меня есть то, от чего даже вы не откажетесь.
— Мм? Вы нас заинтриговали.
— Особняк в черте Токио.
— Смешно…
— С родовыми землями.
— Хотя пожалуй, не очень, — переглянулись Сога с Исикавой и посмотрели на меня.
Все, что мне оставалось, — это пожать плечами и развести руками.
— Что ж, если вы так уверены… Нет, я все же обязан еще раз вас спросить, Чесуэ-сан, — внушительно так глянув, спросил у него Сога, — вы абсолютно уверены в своем предложении? Не хотите поставить что-нибудь другое?
— Да-да, полностью. И нет, не хочу.
— В таком случае не имею ничего против.
— Аналогично, — поддержал Исикава.
Думаю, на мои слова сейчас всем начхать. Дождавшись, когда принесут бумагу и ручку, Чесуэ что-то там начеркал и, сложив листок вдвое, кинул в общую кучу фишек. Что ж, похоже, мой ход…
— Олл-ин.
— О-о-олл-и-и-ин, — протянул Сога.
— Олл-ин, господа. Посмотрим, на чьей стороне сегодня боги.
Итак. На столе сейчас валет, туз, десять, валет. У меня восемь и девять — стрит без одной карты. И чтобы иметь возможность пободаться с остальными, нужна либо семерка, либо дама. Вот розововолоска достает пятую карту и кладет ее на стол. Дама. А у меня стрит, начиная с восьмерки. Вот только радости почему-то нет. Усталость и надежда. Все же я не верю, что даже с такими картами могу выиграть.
— Вскрываемся, господа, — выводит меня из задумчивости голос девушки.
Сидим, молчим, смотрим.
— Ох, прям как дети, — говорит Исикава и переворачивает свои карты.
Король и туз. Вот, собственно, и все — я в пролете. Не важно, что будет у остальных, как минимум одному я проиграл. Стрит из старших карт — от десяти до туза. Было у меня легкое разочарование, но в основном облегчение — наконец-то все закончилось. Так или иначе. Теперь
