пересчитал их. — Кирби, Далан-Кине, Джикэй…
— Для нас — да, — ответил Эргис-Тойбор. — Мы и до тебя по заказам летали, вообще-то.
— Ну, все в сборе, — Даби-Дэл подалась вперед и коснулась пальцами поверхности стола. Включился сенсорный экран с меню. — Заказываем. Но только в пределах пятисот поинтов на каждого.
Конечно, меню “Золотого мамонта” отличалось от меню какой-нибудь чайной. “Хараначчи” начали бурно обсуждать блюда и это затянулось надолго. А Ситим и Эргис оказались единственными, кто заказал крепкие хмельные напитки — смородиново-мятное пиво.
— Давайте вы тоже! — подначивал Эргис. — Будет странно, если только мы с Ситимом будем выпивать. Доран, ты же совершеннолетний, давай!
— А если завтра будет экспресс-доставка? — мотнул головой Доран. — Я же грузовой, не имею права.
— Зануда, — хмыкнул Ситим.
Когда заказ наконец был оформлен, Даби оплатила его корпоративной карточкой. И в ожидании еды, Доран еще острее ощутил голод.
Изображение внутри полусферы отличалась от общего интерьера фуд-корта и, похоже, подбиралось самими посетителями. Сейчас “Хараначчи” будто парили посреди космического пространства, а где-то в отдалении угасала и возрождалась Бетельгейзе.
— Ну, Доран, как тебе наша нелегкая профессия? — спросил Эргис, откинувшись на диване в ожидании еды.
— Меня всё устраивает, — честно отозвался Доран. — Нет ничего лучше полетов.
— Даже несмотря на маргиналов и дожди?
— Обычные рабочие моменты, — усмехнулся Доран, и они рассмеялись.
Заговорил Ситим:
— А что скажешь насчет Джикэя, новенький?
Прошло несколько дней с их последнего вылета. Кейс с алмазами они довезли в Юхэ без проблем, но трудно было забыть потасовку с технобандой “Сиэгэн”. Да и весь Джикэй остало то еще впечатление.
— Честно, я даже разочарован, — протянул Доран. — У них есть все для нормальной жизни! Но они сами не хотят развиваться и во всем винят нас, верхних… Неужели нет ни ростка рациональности у этих людей?..
Ситим справедливо заметил:
— Были причины, почему их не пускают в остальные станции. Мы научно ориентированы и приспособлены к жизни в обществе. У нижних же менталитет отличается.
— Вот байки у них довольно интересные были, — вспомнил Доран. — А как вы думаете, человечество и вправду создали машины?
Ребята скептически усмехнулись, услышав это. Доран рассказал:
— Они на полном серьезе считают, что вся человеческая история — это выдумка машины, которая создает нас как некий проект.
— Говорящие обезьяны, — вставила Даби. Доран повернулся к ней:
— Ты тоже слышала об этом?
Она кивнула.
— Я надеялась, что в Джикэе придумают уже другую байку.
Мичира подхватила:
— Есть байка популярнее — про дракона, что вылупился из яйца.
Парни шумно согласились.
— Дракон съест все станции, одну за другой, — пересказал Ханай. — И ему не останется ничего, как поглотить и Солнце…
— И наступит Зимний конец всему, — докончил Эргис.
— Ледяной, — поправил Доран. Тот отмахнулся:
— У всех свои версии. Но суть одна — выдумать красивую байку, чтобы было не так скучно жить.
— Метафора не всегда выдумка, — возразил Ситим. — Иногда она лишь маскирует правду.
Доран вспомнил аффи, что он смотрел в Далан-Кине, пока ждал регистрацию. В ней он был древним драконом у озера.
— Но ведь драконов не существовало, — сказал он. — Люди находили останки динозавров и фантазировали.
— Ты воспринимаешь метафору слишком буквально, — скривился Ситим. — Сразу видно, что закончил физический класс. Мускулы, да и только.
Доран уже не обращал внимания на его презрительные подколы.
— Все мы из физического, кроме тебя. Так из какого ты класса? — поинтересовался он. — Ты всегда отвечаешь по разному.
— Ну, — Ситим сделал неопределенный жест рукой. — Всего было понемножку.
— Я слышала, — вмешалась Мичира, — что дракон это метафора для организации людей, которые против системы станций.
— И такие существуют?
— Конечно. Альтернативное мнение было всегда, у нас же не деспотия.
— Как можно быть против системы станций? — проворчал Доран. — Человечество спаслось только благодаря ей… И до сих пор, продолжаем существовать.
— Послушай, грузовой, — сказала Даби. — Мифов, станций, людей и мнений много. Определи для себя то, во что ты будешь безусловно верить. И старайся держаться этого до самого конца.
— Спасибо за совет, координатор.
Они продолжили обсуждать вылеты, станции и жителей. Доран решился спросить:
— Как вы думаете, что за оружие было у главаря “Сиэгэн”, Баслика? Мне казалось, что мои мышцы лопнут от напряжения.
Ребята тоже не знали.
— Мичира? — с надеждой Доран глянул на девушку.
Та задумалась.
— Аналогов подобному я никогда не видела. Но похоже на контроль пространства с помощью электромагнита. Я не заметила контрольного пульта у главаря, так что склоняюсь к тому, что его команды как-то передавались по голосу.
— Может, определенные слова? — предположил Доран. — Он разговаривал какими-то странными словечками, которые я никогда не слышал.
— Ага, — кивнул Эргис, — причем задело и его собственных людей.
— Видимо, щит был только у самого главаря, — подытожил Ханай.
— Таким образом он запугивает всех, даже своих соратников? — Доран задумался. — Разве они будут верны ему после такого?
— Будут, — заговорила Даби и добавила. — Но их преданность быстро закончится.
На поверхности стола появилось углубление, и выдвинулась панель с тарелками и стаканами.
Воздух наполнился радостными воскликами, звоном столовых приборов и плеском напитков. Доран придвинул себе пиалу с горячим рыбным супом и рябиновую газировку в жестяной банке. В центре стола возвышалась дымящаяся керамическая миска с говяжьими ребрышками и тушеными овощами.
Вот это другое дело! Ребята с нетерпением приступили к ужину, продолжая беседу.
— А вам тоже показалось, что Тиз метит на место главаря? — говорил Эргис с набитым ртом.
— В нем есть лидерские задатки, — согласилась Мичира. — Джет кажется сильнее всех, но дипломатии ей не хватает.
— Для лидера дипломатия не обязательна, да, Даби? — съязвил Ситим.
Доран прыснул от смеха и тут же заткнулся. Даби одарила Ситима угрюмым взглядом. Доран откашлялся.
— Кхэ-кхэм… Я дрался с Тизом, и он тоже кажется больным на голову. Ему вряд ли не удастся долго продержаться на верхушке “Сиэгэн”.
— Я где-то слышал, что менталочка слетает у всех, у кого процент кибернизации тела выше 80 %, — поделился Ханай. — Поэтому их уже считают не традиционно людьми, а биологическими машинами.
Доран сразу запротестовал.
— А как же солдаты? Они ведь справляются со стрессом. Да и существует разница между простыми протезами и биопротезами.
Ханай с сомнением нахмурил брови.
— И в чем разница-то?
— Киберпротезы — это искусственный сустав, в основном своём являющийся товаром, — сказал Доран. — Выбираешь себе подходящий и покупаешь. Для меня их приобрела компания “Беспи”. И пускай они высокого качества, но все равно искусственные. А биопротезы делаются из твоих же тканей. Конечно же, они дороже. Но я все равно хочу приобрести их.
— Это-то я понимаю. Но какая конкретная разница тебе? Искусственные или созданные из твоих тканей, они всё равно
