– Какой-то переполох, сэр. Пойти посмотреть? – спросил лейтенант, останавливаясь возле кровати Хэкмана.
– Это не переполох. Это разведчики с базы – я ждал, что они здесь объявятся.
– И мы дадим им побить местных грязнуль?
– Разумеется. Они ведь дали нам шанс, значит, и мы должны ответить тем же. Войны без правил не бывает. Мы выравняем счет и в следующий раз не будем ничем связаны. К тому же мы подчиняемся команданте Ферро, а его нет. Он ушел воевать без нас.
Хэкман замолчал, прислушиваясь к грохоту нескольких ручных пулеметов, которые стреляли без пауз.
– Слышишь, что там творится?
Лейтенант усмехнулся:
– Эти вояки могут перестрелять друг друга.
– Вот и я о чем говорю, когда у камрадов в руках пулеметы, они пострашнее разведчиков будут.
Видимо, в дело включились охранники склада – они открыли шквальный огонь, рассыпая пули веером и прошивая прилегавшие к посадочным квадратам джунгли. Джим, Рихман и Морган прижались к земле, поскольку случайное ранение было весьма вероятно.
Но мастерства пулеметчикам все же не хватало. Слышались щелчки по корпусам самолетов и вскрики распростертых на бетоне раненых пилотов. Им приходилось совсем туго, и они умоляли своих товарищей прекратить огонь.
Наконец их мольбам вняли, и огонь прекратился. На площадках остались лежать несколько подстреленных пулеметчиками механиков. Некоторым помощь уже не требовалась, и их оттаскивали за ноги, рисуя на посадочных квадратах кровавые узоры.
– Ублюдки, что вы наделали! – кричал кто-то над телом своего товарища. – Что вы наделали, трусливые твари?!
Из-за высокой травы стали появляться «герои» – трое увешанных пулеметными лентами охранников.
– Мы не специально! Нам сказали, что аэродром захвачен врагом!.. – оправдывался один из них. – У нас приказ!
– Кто-нибудь, помогите! – звал какой-то пилот.
Наконец появилась помощь – человек двадцать собранных по всему лагерю лентяев. Нетрудно было догадаться, что их оставили на хозяйстве ввиду полной боевой профнепригодности.
Они стали выносить пилотов, в первую очередь тех, кто подавал признаки жизни. Работы по спасению пытались наладить двое младших командиров, но они отдавали бестолковые команды, а разведчики терпеливо ждали, когда появится вторая смена летчиков.
Наконец они показались на дорожке, что вела от нового квартала лагеря.
– Стойте, туда пока нельзя! – крикнули им.
Запасные пилоты столпились, как стадо баранов. Джим и Рихман их видели, однако вывести из строя всех было трудно – сектор обстрела закрывал один из самолетов.
Наконец раненых вынесли, а погибших просто стащили на край площадки.
– Тони, ты в порядке? – спросил Рихман.
– Да, сэр.
– Убирай пулеметчиков.
– Я вижу троих.
– Правильно – их трое.
Рихман действовал на опережение, он понимал, что сейчас начнется стрижка кустов из пулеметов и верной пули не миновать. А так – раз… два… три… Пулеметчики, один за другим, повалились у шасси одного из штурмовиков.
Командиры стали дико орать, перебивая друг друга. Никто не мог понять, откуда ведется огонь, поэтому все посчитали за лучшее убраться.
Исчезли и пилоты, оставив машины сиротливо остывать на посадочных квадратах.
Рихман был доволен. Перезарядка была сорвана, а разведчиков еще не обнаружили. Сам бы он уже начал обходить площадку по лесу – вдоль периметра, но, видимо, эти люди не имели должного опыта.
– Самолеты можно изувечить гранатами, у нас их двенадцать штук.
– А ты уверен, что добежишь до самого дальнего? Его же осколками не возьмешь, нужно прямо в кабину закладывать. Да еще бомбы рядом. Погибнуть героями мы еще успеем, а гранаты пригодятся – дело еще не закончено…
Рихман понимал, что если вокруг базы все еще идет бой, то задержка самолетов на каждую минуту дает преимущество их товарищам с базы, поскольку те имели лучшие позиции.
Неожиданно его рация зажужжала от дальнего вызова.
– Рихман слушает! – отозвался сержант.
– Это я – Байрон! Вы-то хоть живы?
– Мы живы, – понизив голос, ответил Рихман. – Что с базой?
– Не знаю – все заволокло дымом, но кто-то еще постреливает. Связи никакой! На минном поле горят какие-то машины! Запасные площадки на острове, те, что на болоте, – уничтожены, ты меня слышишь?
– Слышу… Ты сейчас где?
– За речкой – в смысле за Калпетой, думаю место какое-нибудь найти…
– Как с топливом?
– Полбака.
– А снаряды в пушке есть?
– По минимуму – пятьсот штук.
– Годится, Байрон! Слушай сюда, мы сидим на восточной стороне лагеря! Блокируем посадочные полосы, чтобы штурмовики не взлетели!
– А где они?
– Да прямо перед нами – мы не даем в них пилотов посадить!..
– Во как! Так я сейчас же к вам!..
– Давай, Байрон, а мы проследим, чтобы никто по тебе не шарахнул!..
– Уже иду!..
– И еще одно, Байрон, – сказал Рихман, замечая крадущегося с безоткатным орудием мятежника. – Возле двух машин уже сложены бомбы, так что постарайся поточнее работать – бей по кабинам!..
– Понял тебя… Перехожу реку…
– Ну сейчас начнется, – сказа Рихман повеселевшим голосом. Затем поднял автомат и, тщательно прицелившись, одиночным выстрелом свалил мятежника. Потом связался с Тони и предупредил о появлении «новичка».
– Смотри в оба – здесь уже ползут с безоткатными орудиями!
– Я понял, сэр.
Послышался странный звук, будто кто-то часто молотил кулаками по подушке. Джим не сразу понял, что именно таким слышится звук вертолета, идущего на шумоподавляющем режиме.
– А вот и Байрон… Пригнитесь, ребята.
Зарокотала пушка, и по ровному строю самолетов будто пробежался крупный град. Снаряды дырявили плоскости, разносили колпаки кабин, а в последнем штурмовике взорвалась какая-то воздушная емкость. Это здорово напугало разведчиков, которые решили, что рванул запас приготовленных бомб. В этом случае взрывная волна вбила бы их в джунгли.
– Как работа? – спросил Байрон, когда вертолет уже удалялся.
– Порядок! – ответил Рихман. Сквозь пелену бетонной пыли было видно, что ни один самолет не уцелел – одним машинам досталось больше, другим меньше, но в дело они уже не годились.
– Делай еще заход и садись в самом начале площадки, понял?
– Понял!
– Там уже Тайлер ждет!.. И движок можешь включить на норму, все равно ты всех разбудил!..
– Хорошо! Ждите!..
Воя в полную силу, «Си-12К» развернулся у реки и снова пошел к лагерю.
– Джим, гранаты! К нам гости и много!.. – предупредил Рихман. За пыльной завесой колыхались трубы безоткатных орудий. Их тащили не менее десяти человек, видимо, они решили покончить с блокадой площадки, хотя теперь это уже не имело никакого значения.
