Зато он твердо знал одно: надо защитить командира с остальными.
Хорек припустил вдоль края стадиона в сторону, куда укатили машины. Сердце колотилось в груди, он с сипом вдыхал воздух и с хрипом выдыхал его, перед глазами кружились темные точки. При всех недостатках Хорька, у него имелось одно неоспоримое достоинство: он был сильным человеком. Поэтому он бежал вперед, не останавливаясь.
…И вот теперь мальчик сидел на площадке между первым и вторым этажами большого дома, наблюдая через окно, как демоны подступают к желтому зданию, в котором спрятались командир, Лабус и остальные. Хорек решил, что отныне он будет спасителем. Спасти и защитить — вот его девиз. Он всегда будет рядом, невидимый для друзей. Чтобы когда-нибудь выйти к ним из развалин, повзрослевшим, небритым… похожим на батю. Выйти и по-братски обняться с Сотником.
Демоны окружили здание. Хорек положил ружье на подоконник, прицелился в одного, самого главного, — тот стоял прямо на кабине большого трактора со скребком и подъемным краном, сцепив руки за спиной. Башка демона была обмотана бинтами.
Но мальчик не выстрелил. Командир много раз повторял ему: сначала думай, потом делай. За то немногое время, пока они были знакомы, Лабус тоже кое-чему научил Хорька. И тот вдруг сообразил: он ведь не убьет всех. Успеет выстрелить несколько раз, но демонов вон сколько-они вбегут в здание, и ему некуда будет деться, выход-то один. Демоны его поймают, выпьют кровь и съедят мозги. Или переделают в зомби, как батю. Значит, надо перебраться на другое место, лучше всего — на крышу вон того магазина позади дома, где спрятались друзья. Оттуда лучше видно, а сбежать из магазина можно разными путями.
И Истребитель Демонов, забросив электроружье на плечо, сгибаясь под весом оружия, тяжело дыша и посапывая, поспешил вниз. Его маленькое сердце колотилось испуганно и быстро. Его маленькую душу наполнял страх. Но в его маленькой и до сих пор совсем бестолковой жизни появилась очень важная цель.
Командер Максар спрыгнул на асфальт. Голова раскалывалась, правая половина лица горела огнем. Он не был уверен, что скрытый под бинтом глаз еще видит. Казалось, в глазницу вставлен пышущий жаром уголек, жгучая боль шла от него пульсациями — под череп, в глубину, раскаляя мозг командера, наполняя его гневом и яростью.
Очень хорошо контролируемой, сдержанной яростью.
Горели синие светильники, в полутьме переговаривались солдаты, гудели моторы. Максар по привычке сцепил руки за спиной. Он не сказал ни слова и не сделал ни единого жеста, но из темного дверного проема мгновенно вынырнул мастер-капитан Сафон.
— Здание оцеплено, проверено. На этажах пусто.
Показалось, или в голосе капитана действительно сквозит презрение? Здоровым глазом Максар впился в его лицо, и Сафон едва заметно подался назад.
Уголек в глазнице ярко вспыхнул, командер сцепил зубы. Был бы он обычным человеком, то закричал бы от боли и, возможно, упал. Но Максар бер'Грон — потомственный берсер, воин Орды, лучший из лучших, рожденный убивать и быть убитым. Никакая боль, вообще ничто в мирах не способно вырвать крик из его рта и выдавить слезы из его глаз.
Хотя теперь он осквернен. Какой-то пеон подстрелил его, яд с картечи проник в тело. Если бы тёмник, приехавший с ними в главный лагерь, не использовал свои снадобья, командер был бы уже мертв.
А ведь он рассчитывал стать комендантом нового Бастиона, который скоро возникнет в центре оккупированной зоны, оттеснить ленивого жирного Косту, любителя браги, жратвы и мальчиков. Теперь этому не суждено случиться — как бы ни были сильны покровители клана Гронов в Ставке, они не могут сделать комендантом того, кто был ранен не в бою, не рукою сильного вражеского воина, а в собственном лагере — выстрелом презренного пеона! Теперь место, на которое может претендовать Максар, это мастер охраны Бастиона, не выше.
Сафон ждал приказа. И все вокруг ждали — три десятка солдат и трое сержантов. А Максар медлил. Он не знал точно, кого преследует. От агента на Териане поступили лишь координаты, по которым в этом мире находился тот, с кем терианские еретики-повстанцы поддерживали связь. Они поставили под удар все подполье, потому что понимали: Земля — последний мир на великом Пути, и когда сияющий змей Бузбарос укусит себя за хвост, когда Путь Орды замкнется в Кольцо, — тогда необходимость поддерживать работу портальных машин исчезнет, и миры сольются в единое суперпространство, подчиненное Орде.
Уголек в глазнице будто задрожал, рассылая вокруг пульсации боли, но изуродованное ядовитой картечью лицо Максара бер'Грона осталось невозмутимым. Капитан Сафон немного отступил, глядя за спину командера. Зашевелились солдаты, вскинул голову появившийся в дверях дома сержант.
Так вот в чем дело. Неподалеку вот-вот раскроется Око, а поврежденный глаз командера ощущает рябь на ткани пространства.
Солдаты начали опускаться на колени, кто-то лег, хотя по силе ряби было понятно, что Око небольшое, а значит, не требует того варианта ритуала, когда надо лечь. И, как определил преклонивший колена Максар, Око не относилось к мерцающим, тем, что сами собой возникают и пропадают в зоне оккупации вскоре после ее открытия. Особый звук — не обычный гул, но тонкое, едва различимое гудение — сказал ему, что это Око открывается при помощи одной из мобильных машин, которыми во всей Орде могли пользоваться только тёмники.
Максар бер'Грон оказался прав. Небольшое Око раскрылось прямо над тротуаром неподалеку, и упругая, но не слишком сильная волна воздуха качнула командера. Как и все, он склонил голову, но, в отличие от других, сразу поднял ее. Выпрямился.
Из Ока вышел тёмник — сутулый старик в черных одеждах и сапогах с острыми, загнутыми кверху носками. В руке его был свиток.
Тёмник… Максар недолюбливал их, как и многие берсеры, потомственные воины, с детства обучавшиеся искусству войны. Тёмники загрязняют мозги древними знаниями. Но они, без сомнения, нужны Орде. Пеоны, также владеющие сведениями, оставшимися со времен, когда правили Проклятые, по натуре предатели, потому что являются порождением чужой расы, но тёмником может стать лишь потомственный берсер.
Приблизившись к Максару, старик поджал губы и удивленно оглядел его.
— Бер'Грон… Ты осквернен.
Командер молчал. Тёмник кивнул, отступил немного, всматриваясь в лицо Максара, вернее, в половину лица, не скрытую бинтами, задумчиво похлопал свитком по ладони и заговорил вновь:
— Мое имя Эйзикил, бер'Грон. Я направлен сюда нашими друзьями в Ставке, чтоб помочь тебе в восхождении на Бастион, но теперь… — Он покачал свитком, твердой кожаной трубкой, в которой тёмники и пеоны хранили древние знания, сведения про портальные машины и другие устройства. — Но теперь, думаю… Что ж, вопрос с Бастионом мы оставим на потом. Координаты, переданные нашим человеком из стана терианских еретиков, подтверждены. Это Око намеренно раскрыто рядом с логовом их агента.
