Дэн машинально нащупал рукоятку пистолета. Если Кобрук решит вывести самозванца на чистую воду, придется уходить с боем. Конец всем планам, но сейчас не до них — спасти бы жизнь.
Однако наемник не спешил продолжать разоблачение. Сидел на месте, с усмешкой глядя на гостя, и вертел в руке прутик.
— Ты ошибаешься, — на всякий случай сказал Дэн. — Просто не знаешь всего.
— Может быть, — легко согласился Кобрук. — Но я не собираюсь трезвонить об этом на всю округу. Так тебя, Дэн, интересует, что происходит между нами и бароном?
— Ну-у… да.
Кобрук дотянулся до отброшенного кубка, налил в него вино и вопросительно посмотрел на Дэна.
— Нет, не надо, — тот верно расшифровал взгляд наемника. — Хватит.
— Тогда слушай. Только не перебивай.
И он рассказал…
Командир отряда наемников Шарле принял предложение барона Жермена пойти к нему на службу, имея на то свои виды. Сам Шарле числил свой род от некоего воина, как он утверждал — рыцаря де Ше Аре. Мол, тот еще полвека назад имел свои владения и замок где-то в западных землях. Но потом род захудал, потерял владения, и последний из отпрысков Ше Ара вынужден зарабатывать на жизнь мечом.
Был Шарле довольно удачливым разбойником. Грабил караваны и обозы на дорогах, нападал на деревни и небольшие бурги,[7] при случае выходил против дворянских отрядов. Добычу брал хорошую, людей терял мало.
Слава о находчивом и умелом вожаке разошлась далеко. К Шарле охотно шли бродяги, бывшие воины, беглые рабы. Свою шайку Шарле держал в железных руках. Дисциплину навел жесткую, неповиновение и бунт давил в зародыше.
Не гнушался Шарле и работы наемника. Не раз его шайка, по численности соперничающая с дружиной какого-нибудь барона, воевала за награду. Где и за кого — мало интересовало разбойников, лишь бы платили вовремя и наливали побольше.
Обычно долго такие шайки не держались, год-два, ну, три. Кого-то убивали, кто-то получал увечья, кто-то уходил… Но банда Шарле существовала десять лет. Кочуя по землям разных королевств, герцогств и прочих владений. Забредая иногда и в вовсе далекие страны.
Однако всему приходит конец. Провоевав полтора десятка лет, Шарле решил покончить с разбоем и войной и сесть на землю. Но сделать это было не так просто. В центре Европы почти все территории были уже заняты. Лезть в дебри, в глушь не хотелось. Идти в неведомые места — тоже. А сил захватить чей-то замок маловато. Да и не так просто теперь это сделать. Соседи могут встрять, прийти на помощь попавшему под удар дворянину.
Шарле размышлял, как быть, когда к нему приехал барон Жермен и предложил работу. Участвовать в предстоящей войне против новых владельцев замка Трессе. Объяснил, что дело там нечисто, не утаил о троллях и эльфах, о возможном сговоре хозяев замка с дьяволом. Но плату предложил хорошую, достойную.
Шарле в бога и дьявола верил мало, чудищ не видел и вполне справедливо полагал, что честная сталь защитит от любых происков Сатаны.
Барон и Шарле ударили по рукам. И полсотни разбойников пошли на службу к Жермену. Однако Шарле, давая согласие, преследовал свои цели. Он отлично понимал, что Жермен и его соседи захватят земли Трессе и поделят между собой. И все же решил попытать счастья и забрать замок себе. Обговорив сперва это с баронами. Мол, мои люди идут первыми на риск, часть земель Трессе забирайте себе, но замок и окрестности отдайте мне.
Столь наглый план, как ни странно, имел шансы на успех. Бароны, хоть и решившие выступать вместе, мало доверяли друг другу. Неизвестно, как поведут себя соседи, когда дело дойдет до дележа. Как бы новая война не началась! Поэтому кандидатуру Шарле на роль нового хозяина замка могли принять. Мол, лучше ему, чем кому-то иному. Да и новый сосед не выглядел бы опасным и сильным, если у него отнять часть земель.
Жермен, конечно, не был рад такому повороту дела, но предложение принял, тем более Шарле взял на себя первичную разведку и весь риск, с ней связанный. Он надеялся, что Шарле к концу кампании достаточно ослабнет, потеряет людей, и тогда договор можно будет изменить.
Почти так и вышло. Полтора десятка наемников пропали в дебрях леса Трессе. Такие потери потрясли Шарле и вогнали его в уныние. Хитрый план Жермена он раскусил. И решил усилить свой отряд. Для чего и выехал на север. Там до сих пор сидели его старые знакомцы — наемники, разбойники, отошедшие от дел воины. Там можно набрать сотню, а то и больше людей.
Жермен, не будь дурак, это понял. Как понял и то, что его план летит к дьяволу. Если Шарле приведет большой отряд, он из простого наемника превратится в равноправного партнера. И тогда сам пересмотрит договор.
Оттого и зол барон. Оттого смотрит на наемников недобро. Попытка завербовать их в свою дружину провалилась. Отправить на разведку или в бой без согласия Шарле не может. И пристукнуть просто так не в силах. Вот и ждет Жермен приезда Шарле с надеждой и страхом. Дополнительные силы не помешают. Но к чему это приведет — неизвестно.
— Шарле должен вот-вот приехать, — закончил рассказ Кобрук. — Тогда многое станет ясно. А пока мы сидим тихо, жрем, пьем и в любой момент ожидаем новой пакости от барона.
Дэн задумчиво качал головой. Ситуация запутывалась еще больше. Местные разборки грозили помешать его планам. А с другой стороны, только облегчали дело. Удивляло другое — с чего это Кобрук выложил все незнакомцу? Только ли потому, что того невзлюбил барон?
Об этом Дэн прямо и спросил.
— Ты не местный. Особого интереса в этом деле не имеешь. С Жерменом не ладишь. И не похож на сволочь. А голову потерять можешь так же легко, как и мы. Выходит, мы в одной лодке. Знаешь главное правило наемников?
Дэн знал много правил. Какое имел в виду Кобрук?
— Наемник дерется в двух случаях. За звонкую монету. И спасая свою шкуру. А когда он это делает, всякий враг его врага становится своим. Хотя бы на время драки.
— Неплохо сказано! — хмыкнул Дэн. — Я понял, за что сражается Шарле. За что Жермен. Но за что сражаешься ты? Ведь ты не простой разбойник и не тупой рубака. Так говорить они не умеют. И махать мечом в банде так не научишься. А?
Кобрук прищурил глаз, став похожим на большого сытого кота, увидевшего перед собой мышь. Покатал в огромной ладони кубок. Растянув губы в едкой усмешке, промолвил:
— А ты не спрашивай. Я ведь не спрашиваю, что здесь делаешь ты.
— Мщу за себя.
— Достойно настоящего воина. Вот и я мщу… может быть. Хотя если честно…
Кубок вновь улетел в угол. Кобрук помрачнел, вздохнул, выпячивая бочкообразную грудь. Хлопнул ладонью по столику, отчего на нем подпрыгнули подносы и кувшин.
