Астартес Сигизмунда приземлились в Мондус Оккулум, не зная, придется ли им сражаться, чтобы овладеть арсеналами кузницы, но вскоре с облегчением поняли, что локум-фабрикатор по-прежнему верен Трону Терры.
Даже Сигизмунд неохотно признал чрезвычайную эффективность усилий Кейна, направленных на скорейшую доставку продукции его кузниц на вершины башен Циолковского, к которым причаливали грузовые корабли. Но как бы ни старался Кейн, Сигизмунд понимал, что немалую часть боеприпасов им все же придется оставить.
Кейн обернулся на звук шагов Сигизмунда, и на его гладком лице мелькнула слабая улыбка.
— Первый капитан? — заговорил Кейн. — Нет ли каких-либо известий от Камба-Диаса? Как идут дела в Мондус Гамма?
— Ужасно, — признался Сигизмунд. — Камба-Диас захватил производство брони и склады боеприпасов, но противник превосходит его силы по численности в сотню раз. Отряды предателя Хрома оттесняют его обратно к посадочной площадке, и имперские войска несут тяжелые потери. Кузницу нам не удержать, но значительное количество продукции уже приготовлено для отправки на Терру.
— Скитарии Хрома всегда отличались крайней жестокостью, — отметил Кейн, качая головой при мысли, что на Марсе творятся подобные вещи. — И у него немало боевых роботов.
Сигизмунд вдруг осознал, что его рука в бронированной перчатке крепко сжимает приклад болтера.
— Мне противно думать, что безмозглые машины проливают кровь Астартес. Но хватит о Камба-Диасе. Как скоро закончится выгрузка брони и боеприпасов?
— Работа продолжается, — ответил Кейн. — Мы уже отправили на корабли более двенадцати тысяч комплектов брони «Марк Четыре» и вдвое большее количество оружия.
— Кейн, я буду откровенен, — сказал Сигизмунд. — Мы должны работать быстрее. Времени совсем не остается.
— Я даю слово, что мы делаем все возможное, первый капитан.
— И все-таки надо грузить еще быстрее, — настаивал Сигизмунд. — С орбиты доложили о значительных силах противника, надвигающихся с северо-востока. Они могут быть здесь с минуты на минуту.
Кейн подключился к корабельным системам наблюдения, и его глаза замерцали в процессе загрузки информации. Как только локум-фабрикатор осознал, какие силы угрожают его кузнице, он яростно стиснул манипуляторы.
— Два Легио! — воскликнул Кейн. — Более шестидесяти машин!
— И всего остального тоже немало, — вздохнул Сигизмунд.
— А вон те знамена, — продолжил Кейн, перебирая сведения, поступавшие с еще оставшихся на орбите Марса спутников. — Они принадлежат Урци Злобному. Проклятие, как их много! Первый капитан, ты сможешь выстоять против этого войска? Мы должны сохранить Мондус Оккулум!
Сигизмунд ответил не сразу. Желание обрушить кровавое возмездие на головы тех, кто посмел восстать против Императора, боролось в его душе с необходимостью выполнить приказ примарха и вывезти все, что возможно, с кузницы Кейна.
— Нет, — вздохнул он, — нам с ними не справиться. Нам противостоят слишком многочисленные силы, а мне приказано не допускать бесполезных отчаянных действий.
— Бесполезных?! — вскричал Кейн. — Мы же говорим о моей кузнице. Что может быть полезнее, чем сохранность производства, где изготавливаются защищающая вас броня и оружие, которым вы сражаетесь?
Сигизмунд покачал головой:
— У меня нет времени на споры, Кейн. Ускорь погрузку любыми возможными способами: через час мы должны взлететь, иначе рискуем остаться здесь навеки. Тебе понятно?
— Понятно, — бросил Кейн. — Но и ты должен понимать, что после падения Мондус Оккулум и Мондус Гамма вам негде будет возмещать потери, которые все равно будут — рано или поздно.
Сигизмунд хотел что-то ответить, но в этот момент взорвались обе башни Циолковского.
Гигантские сооружения окутались пламенем, и с разбитой секции башни, медленно переворачиваясь в воздухе, полетели обломки, а растяжки метровой толщины лопнули. Затем вверх взвились клубы дыма, воздух прорезали скрежет разрывающегося металла и треск лопнувших углеродных нанотрубок. Башня наклонилась и согнулась, словно была не прочнее каната.
С края кратера донеслись еще взрывы, и их эхо прокатилось по посадочной площадке.
— Времени больше нет, Кейн, — заявил Сигизмунд. — Они уже подошли на расстояние выстрела.
Дальняя от них башня с оглушительным грохотом рухнула, разбрасывая обломки металла величиной с городской квартал. В результате этой катастрофы под чудовищным весом башни бесследно исчезли целые акры производственных площадей, леса труб систем охлаждения и весь рабочий поселок. Крушение сопровождалось мощным выбросом пыли и пепла, взметнувшихся вверх, как после ядерного взрыва. Земля под ногами содрогнулась, а затем Сигизмунд услышал, что вражеский обстрел вызвал детонацию во внутренних помещениях, что грозило кузнице полным разрушением.
По площадке разнесся громкий раскатистый рев труб, и Сигизмунд, подняв голову, увидел, как из освещенных огнями пожаров туч дыма появляются вздымающиеся над землей силуэты. Шесть титанов класса «Владыка войны» в черной, наводящей ужас броне победно трубили и стреляли огромными снарядами, которые сметали с лица земли целые здания, превращая их в мелкие обломки и тучи пыли.
— Уходи на свой корабль, Кейн! — приказал Сигизмунд. — Немедленно!
— Моя кузница! — воскликнул локум-фабрикатор. — Мы не можем ее покинуть!
Сигизмунд схватил его за руку:
— Твоей кузницы уже нет! А теперь марш на свой корабль! Твой опыт еще пригодится в будущем.
— О чем ты говоришь?
— О том, что после предательства Кельбор-Хала ты станешь генерал-фабрикатором Марса.
— А как же Зета? И Максимал? — Кейн изо всех сил старался перекричать грохот приближавшихся титанов и гремевшие по всей кузнице взрывы. — Что будет с ними?
— Мы ничем не можем им помочь! — крикнул в ответ Сигизмунд. — Выстоят они или погибнут, зависит теперь только от них самих.
Далия, приоткрыв рот, ошеломленно смотрела на пустое место, где еще мгновение назад стояла Северина. Она никак не могла осознать того, что случилось, и ее мозг еще не усвоил информацию о смерти подруги.
Она в оцепенении шагнула к краю обрыва, но сильная рука схватила ее за локоть.
— Не смей, — сказал Ро-Мю 31, не разжимая пальцев.
— Северина! — жалобно вскрикнула Далия.
Внезапно ее ноги стали не тверже размокшего картона и бессильно подогнулись. Ро-Мю 31 осторожно опустил ее на землю, и только тогда из груди Далии вырвались рыдания. Она крепко обняла протектора и, уткнувшись лицом в его одежду, принялась горько оплакивать подругу.
