- Наконец нашлись родители, помешанные на мистике, которые оказались недовольны полом ребенка. Я предложил свои услуги, и они провели ритуал по превращению девочки в мальчика. Но я их обманул. Ритуал на самом деле состоял из двух частей. Первая - бесполезное и мелкое чудо, которое запустило аномалию и сделало нерожденную девочку Претендентом. А вторая - само изменение пола.
- Но возник казус. Ведь только Первый Дом имеет право изменять Претендентов (иначе какие они Претенденты?), а тут получалось, что какой-то ритуал делал из девочки мальчика! Я специально поставил Первый Дом перед дилеммой. И он поступил так, как было нужно - подкорректировал чудо.
- Девочка уже не превращалась в мальчика, но вместо одного человека возникали двое: мальчик и девочка. Двое на месте одного, ты понимаешь? Первый Дом не в состоянии по своей воле создавать настоящих людей, этого никто не может: ни мы, ни Хранители. Мальчик получился не отдельным человеком, а просто еще одним телом к уже существующему. Два тела, но одна персона!
- Дальше уже было проще. Первый Дом решил защитить Претендента без гримуара. Он взял на время девочку к себе, а на ее место в живот матери поместил мальчика. Родители получили то, что хотели, никто ничего не понял, включая Хранителей. А потом Первый Дом сделал то, что должен был - вернул девочку матери. Правда, мать к тому моменту уже была мертва.
- Дальнейшее - феномен. Место одного человека заняли двое. Медленнотекущее чудо! Поэтому вероятность аномалии последние двадцать два года была запредельно высока. Да на таком фоне не то, что Влад, а самый последний бездарь мог бы попробовать свои силы в 'колдовстве'. Это был лишь вопрос времени!...
Я молчу. Да и что сказать? Я не философ, в моей голове такая хрень не укладывается. Мне только что сообщили, что я и Фантомас - одно и то же лицо. Разве можно это понять, оставаясь в здравом уме?
Мне нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. Все-таки новости сногшибательные. Но я и так не стою на ногах, уже все равно.
- И почему не могу ее убить? - мой голос еще нетверд, но я готов допрашивать. Вот что значит выучка!
- Никто не знает, что тогда случится, - не понижая голоса объясняет Балла. - Получится, что ты убил себя и еще одновременно того, кто для тебя не существует, и при этом остался жив! И сделал это в Первом Доме! Последствия непредсказуемы. Тут все запутано, Доберман.
Что запутано - это понятно. Вижу, как Фантомас подбирается поближе, прячась за колоннами. Благодаря громовому эху она все слышала.
Моя пушка вновь ловит цель:
- Я рискну, если она не сожжет гримуар.
- Книга уже исчезла, наверное, - кричит из-за колонны дамочка. Удивительно, но женщины более устойчивы к неожиданностям. - Мы поклялись с Зорро, что со смертью Влада выходим из игры. Хотя способности почему-то еще со мной...
- Они и будут с тобой, пока ты не покинешь Первый Дом, - вновь вмешивается Балла. - Давайте уже что-нибудь решать! Я предлагаю последовать моему совету и кое-что подправить.
Я держу себя в руках. Сам же пообещал дать ему слово.
- Разве мир достоин того, чтобы сохранять его таким? - Балла вдохновляется моим молчанием. - Он основан на предательстве! Правители предают народ и друг друга, народ - правителей, даже эта аномалия началась с предательства! И твое начальство тебя предало, Доберман. Твой шеф слинял, чтобы дождаться развязки и вновь занять свое место! Все построено на предательстве. Вся история рода людского!
- Заткнись, - мое терпение быстро истощается. Я знаю, почему Балла твердит лишь о предательстве: потому что Фантомас - верная девочка. Она предательство не любит больше всего на свете. Балла - психолог. Мне даже кажется, что двадцать два года назад Первый Дом что-то с ней сделал, чтобы она получилась такой... совсем непохожей на меня. Чтобы могла попробовать все глобально переиграть! Что он с ней сделал? Кажется, знаю. Дал совесть, верность, честность - короче, все, что вызывает отвращение к нашему миру. Отличный ход!
- Мы поступим вот как, - продолжаю я. - Фантомас выходит в зеленую дверь и все. А я уж как-нибудь...
- Нет! - Аннушка подбегает еще ближе к красной двери. (Может быть попробовать и выстрелить?) - Слишком много людей погибло! Я так не хочу!
Собираюсь ответить ей, что следует, но вдруг пушка вылетает из моей руки. Это, конечно, Балла. Он усыпил бдительность болтовней, а связующий его знак неожиданно быстро ослабел. Балла не пытается меня ликвидировать, нет, наверняка боится наносить мне вред. Он просто снова наваливается сверху, пытаясь помешать доползти до глока.
Я быстро провожу захват шеи, но сейчас Балла кажется скользким и гибким, как резиновый утенок.
- Быстрее! Беги, Анна! Быстрее! - сопит он. - Я его не удержу долго!
Фантомаса не нужно просить дважды. Она несется к открытой двери.
- Пожелай изменений! Послушай меня! Этого хочет и Первый Дом! - голос 'племянничка' оставляет желать лучшего, но дамочка наверняка слышит.
Фантомас подбегает к двери, на секунду замирает на пороге, а потом делает шаг. Я понимаю - все кончено. Претендент вышел. Теперь дамочка отработает то, что в нее заложил Первый Дом.
Силуэт Анны виднеется в темном проеме. От расстройства я уменьшаю захват. Да и какая уже разница? Балла пытается выскользнуть и кричит с новыми силами:
- Измени все! Я тебе сейчас скажу, что пожелать! Повторяй за мной...
- Я хочу все вернуть, - до нас долетает голос Анны.
- Стой! - орет Балла. Он наполовину выполз из моих объятий, но все еще цепляется за руку. - Не то!
- Чтобы все было, как раньше, и не было...
- Стой, идиотка! Первый Дом рассчитывает на тебя! Он тебя спас для этого! Тебя, а не Андрея! Если не сделаешь, чего он хочет, то докажешь свою ненужность! Ты соображаешь, что творишь?! Первому Дому вообще не нужны люди, которые не хотят изменений!
Я не верю своим ушам. У Первого Дома ничего не вышло? Он изменил Аннушку, а она все равно отказывается от глобальных переделок? Почему? А... она получилась слишком уж хорошей.
- И чтобы не было всех этих смертей, - продолжает девушка, - чтобы все остались живы и Валера здоров... и чтобы двадцать два года назад не случалось никакого чуда!
- Дура! - вопит Балла. И это последнее, что я слышу.
Глава 16. Миг вперед и двадцать два года назад
Илья Петрович, новый главный врач, торопился в палату. Роды не ожидались сложные, но ему заплатили за хлопоты.
Илья Петрович поправил покосившийся синий высокий колпак, почесал небольшую седоватую 'мушкетерскую' бородку и взялся за ручку белой двери. Врач чувствовал себя нехорошо. Он только что узнал, что его предшественника, Евгения Семеновича, мало того, что сняли, но и обвинили в растрате. Очень несправедливо обвинили. Илья Петрович теперь колебался, защищать своего друга и наставника или промолчать. Защита могла помочь.
