У внешней опушки они нашли и похоронили Пенчо и Аниту. Глубокую могилу выкопать было невозможно, но Лис сходил в лагерь археологов и принес лопаты. Кто-то успел порыться в вещах старика, вокруг было полно следов. Аниту даже после смерти трогать не решились. Ковальский всаживал острие в рыхлую, влажную землю и чувствовал спиной, что за ними наблюдают. Дважды из подлеска выходили группки солдат, Гера молча заставлял их повернуть обратно.
Потом они заспорили, ставить ли крест на могиле язычников. Сошлись на том, что крест всё-таки поставить стоит. Возможно, сюда доберется когда-нибудь местный священник и прочтет что-нибудь подобающее. Постояли рядышком у свежего холмика. Ковальский спрашивал себя, что он чувствует, и не находил ответа. Немногим раньше он сделал очередное открытие. Вся суша на планете была покрыта ковром из миллиардов… нет, не просто людей. Мерцающих звезд. Юджин научился улавливать ежесекундные вспышки тысяч новых изумрудных звездочек. Люди рождались непрерывно, это было так захватывающе — наблюдать бесконечную смену поколений. Некоторые звездочки он успевал увидеть даже до того, как они покидали утробы матерей, до того как они, подобно цветкам, самостоятельно распускали во все стороны лучики и принимались обшаривать мир вокруг себя.
Он видел тех людей, которые добрались до Инны и шли теперь назад. Их лучики уже не метались вслепую, как у прочих, они горели гораздо ровнее, иногда охотно, иногда испуганно откликаясь на его приветствия. Некоторым требовалось время, чтобы привыкнуть к переменам, а некоторые с размаху бросались осматривать, обнюхивать и ощупывать новый для себя мир.
Другие звездочки затухали, меняя нежно-салатный оттенок на глубокий ультрамарин, но интенсивность общего сияния миллиардов живущих не снижалась.
— Они погибли из-за нас? — спросил Ковальский, трогая самодельный крест.
— Они погибли ради нас! — Лис отряхнул руки. — Пойдем. Об одном тебя прошу — не вмешивайся. Что бы ни произошло.
Ковальский предложил подобраться к группе Пеликана незаметно и послушать сначала, о чем они говорят. Но Лис заявил, что следует идти в открытую, иначе ребята со страху пристрелят. Первым они заметили Бобра, потому что тот спрыгнул с дерева у них за спиной. Ковальский был потрясен, увидев, как можно прятаться на ровном месте. Еще вчера он прошел бы прямо по головам русских боевиков, не заметив даже следа пребывания людей.
Бобер и Филин хмуро наблюдали, как Лис спускается по косогору. Ковальский трусил следом. Когда до русских осталось меньше сотни ярдов, Лис показал Ковальскому на поваленный ствол.
— Я с тобой.
— Нет. И запомни. Что бы ни случилось, с Инной должны оставаться двое.
Юджин отстал. Он мог бы безо всякого напряжения прослушать весь разговор Лиса с Пеликаном. Достаточно было прикрыть глаза и сосредоточиться.
«Женя, я сказал. Оставь меня в покое».
«Извини».
Гера не мог заставить Юджина не подслушивать, мог лишь рассчитывать на деликатность. «Ну и Бог с вами, — вздохнул Ковальский, — берегите свои военные тайны. Всё равно вам от меня никуда не деться».
Он видел сверху, как Пеликан и Лис сошлись почти вплотную. Бобер снова забрался на дерево и, не отнимая от глаз бинокля, наблюдал редколесье. Филин тоже отошел куда-то в сторону. Ковальский попробовал дотянуться до их разумов. Он сумел прочитать в голове Филина, что вот-вот должен появиться вертолет из Мехико и забрать их всех. Еще он почувствовал страх и усталость. Переключился на Бобра. То же самое.
Страх, усталость и постоянное, не прекращающееся напряжение. Для русских борьба не кончалась.
— Герман, — сказал Пеликан.
— Андрей, выслушай.
— Я слушаю.
— Андрей, нам надо поговорить.
— Я слушаю, — ровным голосом повторил Пеликан.
Ковальскому очень не понравился этот тон, он попытался заглянуть в мысли к русскому начальнику и не увидел ничего, кроме глухой стены.
— Андрей, произошло нечто необычное. Ты должен понять…
— Я уже понял. Сколько?
— Что сколько?
— Сколько тебе предложили?
— Андрей… — Лис сделал паузу.
Его Юджин чувствовал очень хорошо. Лис ожидал чего-то подобного, но окончательно приготовиться не сумел. Он просто потерял часть своих способностей. Или не потерял, а предпочитал теперь нечто иное. Ковальскому безумно захотелось ворваться в разум Германа, встряхнуть его как следует и закричать: «Бежим отсюда! Это не люди, а чудовища!» Но Лис и так всё понимал. Слишком хорошо понимал, ведь он знал своих сослуживцев, куда лучше Юджина.
— Ты ошибаешься, Пеликан! — Гера сделал попытку улыбнуться. — Мне никто не предлагал денег, если ты об этом. Мне предложили кое-что другое.
— Вот как? — Пеликан положил ладонь на рукоять автомата. — Через семь минут сядет вертолет. Тема закрыта, об остальном поговорим позже.
Лис покачал головой:
— Андрей, вы можете подождать хотя бы полчаса?
— Зачем?
— Просто подождать. Я прошу тебя, пойдем со мной. Дело в том, что там, — он махнул рукой, — там такое место, где люди меняются…
— Я заметил, — Пеликан встретился глазами с Филином. — Где твое оружие, Лис?
— Оружие больше ни к чему. Я тебе всё объясню, если ты подождешь хотя бы полчаса.
Пеликан дернул бровью.
— Ни к чему оружие, ты сказал? Капитан, теперь послушай меня. Я не знаю, чего ты нанюхался и не собираюсь проверять твои карманы…
— Андрей, у меня ничего нет!
Гера рассмеялся и принялся расстегивать пуговицы на куртке. При первом же его движении Пеликан ощутимо напрягся. Ковальский с закрытыми глазами видел, как русский командир вцепился в рукоятку автомата. Стоящий в стороне Филин, повинуясь незаметному для Ковальского сигналу командира, повернул ствол в сторону Лиса. Юджин с трудом заставлял себя сидеть на этом распроклятом бревне. Если он сейчас вскочит, у русских могут не выдержать нервы. Они все и так на пределе.
Лис поднял руки, демонстрируя на ладони небогатое содержимое карманов. Складной ножик, зажигалка, рулончик бинта, полплитки шоколада. Такого поворота Пеликан не ожидал. Он пытался сохранить бесстрастный вид, но это ему плохо удавалось.
— Тебе сказали, что я купился на золото? — участливо улыбнулся Гера. — Андрей, и ты в это поверил?
— Почему ты не выполнил приказ? Филин тебе ясно сказал — уходим.
— Я не могу уйти, — словно извиняясь, произнес Лис.
— Да почему?! — не выдержал Пеликан. — Какого хрена? Ты знаешь, что Каймана убили? Что тут происходит? Что они с тобой сделали?
— Андрей, я не смогу лететь. Я отвечаю за эту девушку. И потом… — Гера вздохнул. — Если ты пойдешь со мной, ты убедишься, что не нужно больше ни золота, ни стволов. Многое изменилось…
