Трижды свист двух бластеров огласил просторы леса и пронесся над скромной могилой Джона Этвуда. Три пары пучков энергии пропороли листву над ними и умчались в бездонно-голубое небо, скромным салютом провожая Этвуда в его последний путь.
Сорок восемь минут спустя.
Место для следующего привала они нашли в трех с половиной километрах от могилы. Поляна, как две капли воды похожая на ту, где в землю Изольды врезался перехватчик командующего Этвуда, была покрыта светло-синей, местами зеленой, травой и редкими кустами. Деревьев на ней не было, но в дальнем углу поляны серебром сверкала спокойная гладь маленького пруда, что решало проблему с водою. Естественно, просто так пить ее было невозможно: кроме того, что в ней содержались малоизученные микробы и бактерии, в воде Изольды присутствовали сульфаты мышьяка. Живая природа за века эволюции приспособилась к его потреблению, но людям (да и килрачам) приходилось пользоваться сложными методами очистки как воды. Впрочем, среди вещей Джеймса был миниатюрный очиститель, рассчитанный на несколько десятков циклов очистки, а запасов концентратов и витаминов должно было хватить еще на полмесяца.
Оставив Жанну распаковывать вещи и готовить ужин, Джеймс принялся деятельно расставлять вокруг их лагеря на достаточном удалении датчики движения и подсоединенные к этим датчикам стан-гранаты. Для вящего спокойствия он даже взобрался на вершину одного из лесных исполинов, где прицепил генератор инфракрасных волн: ночью могут искать с воздуха, а генератор спрячет тепловое излучение их тел.
Нижняя ветвь дерева была на уровне человеческого роста, потому Джеймс просто спрыгнул с нее. Подобрав оставленное на земле лишнее оборудование, юноша огляделся вокруг и неторопливо зашагал к лагерю.
Если расчеты Джеймса правильны, то до реки оставалось совсем немного: около четырех с небольшим километров. Возможность проплыть остаток пути до базы была очень привлекательна, но через пятьдесят километров начиналась линия блок-постов килрачей, зона их полного контроля — так что хочешь — не хочешь, а последние пятнадцать-двадцать километров придется идти пешком. Но все же существование реки было огромной удачей для них: в противном случае они почти наверняка не успевали попасть на базу до конца эвакуации. А так, даже с учетом тех двадцати километров пешей дороги, они имели еще и небольшой резерв времени.
Еще одной причиной, по которой он хотел воспользоваться рекой —
это состояние Жанны. Хотя ничего опасного с девушкой не случилось, но встряска в результате аварийной посадки, отравляющее воздействие газа «улок», сильный удар по голове, чуть не пробивший череп, длительный марш с короткими перерывами для отдыха — в общем, целая цепочка неприятностей. И пусть она делала вид, что с ней все в порядке, но он же видел, насколько Жанна устала.
Чем ближе к реке, тем реже становился лес. Вот и теперь Джеймс еще за метров сто до поляны разглядел движущуюся фигурку Жанны, мелькавшую в промежутках между деревьями и кустарниками. Пока он возился с обеспечением безопасности лагеря, девушка успела разложить не дававший дыма небольшой костер и профильтровать воду, кипевшую сейчас в самодельном котелке над огнем. «Поразительно, — подумал юноша, выходя из-под прикрытия леса, — мы достигли невероятных высот в техники, покорили космос, используем оружие, которое может испепелить любою планету, — и пользуемся обычным огнем, как наши предки столетия назад».
— Джеймс, — Жанна со своим миникомпом занималась ревизией их запасов. Оторвавшись от своего занятия, она подняла голову, едва услышав его шаги. — Ты все сделал?
— Почти, — оставалось подключить все датчики к сигнализации и контрольному аппарату, но этим можно было заняться и позже. — А ты?
— Я — да. Все как ты и говорил — пищи на две недели и примерно на столько же времени очистителей воды.
— Не забывай, что у нас есть еще по три литра апельсинового и лимонного сока и две фляги виноградного вина, — напомнил Джеймс. Вино и сок не входило в обычный аварийный комплект, но Бабай с Паладином дружно решили, что это им не помешает. — А в аптечке пятьсот миллилитров медицинского спирта в сухом виде. Должно хватить.
— Вообще-то, должно хватить и вина, — с милой улыбкой Жанна поднялась на ноги. — Я что-то сомневаюсь, что ты сможешь еще что-то пить после него.
— Каких-то две фляги… — патетическим тоном ответил Джеймс. Сам-то он знал, что сможет пить и после десяти ведер спирта, совершенно не пьянея — МИЧ-12КС, контролируя эндокринную систему, регулировал обмен веществ, и при наличии большого количества алкоголя в крови просто нейтрализовал бы его вредное действие на организм. Пусть разработчики системы и включили эту особенность в число функций МИЧ-12КС с оглядкой на гипнотические и галлюциногенные препараты, обычно применяющиеся при допросах, — нечувствительность к алкоголю была побочным и весьма полезным действием.
По местному времени было больше четырех часов дня, а по времени «Гетмана Хмельницкого» — почти одиннадцать вечера. С грустью Джеймс подумал про то, в какой обстановке они встречают Новый год, один из крупнейших праздников — наравне с Пасхой и Днем Создания Конфедерации.
Словно читая его мысли, Жанна взяла Джеймса под руку и подвела к костру.
— Надеюсь, ты не забыл про праздник, а?
— Пока нет, — расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, юноша сел на бревно около огня; Жанна опустилась рядом с ним. — Хотя не могу поручиться, что в скором времени не забуду.
Подняв с аккуратно расстеленного куска чистой ткани свою скудную долю еды, Джеймс принялся за ужин, отложив в сторону бластер. Жанна уже проглотила клейкую и безвкусную массу, и явно это ей не доставило особого удовольствия. Тщательно разжевывая концентраты, Джеймс согласился с невысказанным девушкой осуждением «пищи, полностью обеспечивающей солдата необходимыми питательными элементами в течение двенадцатичасового периода». Возможно, чем-то они и обеспечивали, но можно было бы сделать их немного приятнее для желудка.
Запивая вяжущую зубы массу холодной дистиллированной водой, Джеймс продолжал вспоминать. И почему-то мысли вновь и вновь возвращались к месяцам плена на Тагар Дусит.
— О чем ты думаешь? — Размеры питательных брикетов и их вкусовые качества не способствовали длительному смакованию, и Жанна управилась с ними еще быстрее него. Машинально комкая полиэтиленовую оболочку концентратов, девушка смотрела ему в глаза. — Что-то неприятное?
— Я вспоминаю про «Темную Крепость», — внезапно он ощутил потребность рассказать про все, что случилось там, про все, что он хранил в своей памяти; даже в рапорте командору не было всего.
