только Валя могла выступать в роли переводчика, но в большинстве случаев все и так всё понимали.
Рыба, тоже был одним из немногочисленных мужчин, которые должны были отправиться в путь, на этом корабле. Он постелил себе матрас на самой высокой палубной надстройке и спал обычно там. Ему оттуда было всё хорошо видно, он следил за всем и всеми, но сам при этом почти не попадался на глаза. Почему в этом коллективе он выбрал именно такую модель поведения, было не понятно. Возможно, не хотел тратить силы, чтобы со всеми знакомиться и налаживать отношения, считая своё присутствие на этом корабле временным.
Вик был третьим и последним мужчиной на этом корабле. Они с Миной наоборот, быстро со всеми перезнакомились и передружились. У них эти женщины вызывали симпатию. Тем более, что многие из них раньше вели деревенский образ жизни, не особо дружили с современными и технологичными вещами и это их сближало. Хотя, всё равно, осваивать новое приходилось всем. Например, огнестрельное оружие. Те, кто был далёк от этого, были вынуждены научиться и постоянно практиковаться. Или управление кораблями и их обслуживание. Этим тоже проходилось заниматься самостоятельно.
На подводной лодке должны были поплыть Пётр, Лиана, Спас, Лавр и Юна. С последней произошла странная история. Она, будучи на Левиафане, очень сильно сдружилась с Женей. Между ними возник какой-то контакт, который подкреплялся интересом к управлению подводными лодками. Юна и так была этим увлечена, но увидев, что Женя стала капитаном, а это было на самом деле так, загорелась стать таким же классным рулевым, как старшая подруга, чтобы со временем и её тоже назначили на эту почётную должность, пусть и на маленькой лодке.
Сан Саныч сдержал своё слово. И хотя Женя считала всё это пустой формальностью, ей всё равно было приятно. Церемонию провели торжественно, на корпусе Левиафана. Сан Саныч, в отличие от Жени, это формальностью не считал. Он реально планировал передать Жене часть полномочий, которые касались непосредственно Левиафана. Он номинально оставался главой их коллектива, но то, что касается лодки, теперь было полностью под Жениным руководством. Он считал, что она абсолютно это заслужила и справится с этим гораздо лучше, чем он.
Юна даже подумывала остаться на Левиафане и обсудила это с Лианой, но та её отговорила.
– Юна, Левиафан идёт на войну, детям там не место. И к тому же мы твоя семья и должны заботиться о тебе. Как мы это будем делать, если ты будешь далеко от нас? Да и потом, на той лодке место капитана уже занято. А на этой пока нет, – и Лиана ей подмигнула.
– Прости, – Юна обняла её, – я не хотела вас бросать, вы же самые мои близкие люди. Просто Женя тоже хорошая и мы очень подружились.
– Я знаю, что Женя очень хорошая! – согласилась Лиана, – ты даже не представляешь насколько хорошая! Одна из лучших! И то, что себе в подруги ты выбрала именно её, говорит о том, что ты такая же. Только ещё не выросла. У тебя ещё всё впереди. Не переживай, вы ещё встретитесь и, возможно, довольно скоро, – и Лиана крепко её обняла.
При хорошей крейсерской скорости, если они не будут надолго останавливаться, то должны будут достигнуть Леса не больше чем за неделю. А может и значительно раньше. Смотря в какую часть Леса они хотят попасть. А этого они пока не знали. Никто не возражал, если они первым делом наведаются туда, где было поселение Арины. Проблема была в том, что они не знали где это место.
Точных ориентиров не было. Решили разбираться на месте. Арина помнила, что вроде на горизонте маячил какой-то остров. Но он был почти не различим, только в хорошую погоду можно было увидеть тёмное пятнышко. Этой информации было конечно недостаточно. Островов вдоль побережья было немало.
Конфигурация берега тоже ничего не могла подсказать. Почти на всём протяжении Леса, были сплошные бухты и заливы. Берег был весь изрезан ими и описания Арины того места, где они жили, подходило практически под любой кусок побережья.
Прощались перед отплытием почти целый день. Труднее всего было расстаться с обитателями Левиафана. Они только вновь обрели Лиану со Спасом и не хотели их вновь терять. Но все понимали, что на войну с сибаритами им сейчас идти не стоит. Упрекнуть их было не в чем.
Остановки в пути делали каждый вечер. Подводную лодку нужно было заправлять и заряжать. Можно это было делать и реже, но решили не доводить запасы до истощения. Лучше, чтобы резервуары с воздухом были полными всегда.
Корабль тоже останавливался, и уже на второй день была вспомнена и принята на вооружение традиция купаний, имевшая место на Левиафане.
Сначала уход от свалки всех воодушевил. Там была атмосфера подготовки к войне, которой всё пропитывалось. А уйдя, они почувствовали облегчение, как будто сбросили бремя. Но после определённого момента у большинства начало резко портиться настроение.
По мере приближения к Лесу, женщины, которые там жили раньше, начинали очень остро чувствовать утрату былой жизни. Пока они были далеко и боролись за выживание, было не до этого. Но теперь, приближаясь к бывшему дому, они понимали, что никого там не застанут и прошлой жизни уже не вернуть. Некоторые даже стали жалеть, что не отправились с остальными убивать сибаритов. Но выбор был уже сделан.
Это гнетущее ожидание распространялось и на всех остальных, кто в Лесу никогда и не был. Загрустили все. Даже те, кто был на подводной лодке. Редких общений во время купания хватило для того, чтобы это ощущение пробралось и туда.
Спас, после восстановления в регенераторе, был как новенький, так он сам про себя говорил. Особенно было заметно, что он перестал хромать, и рука стала работать нормально. Рёбра теперь были ровными, как будто и не было ничего с ними. Жаль только что память, потерянная в тюрьме, так и не вернулась.
Иногда, Лиана, Лавр и Спас практиковали «совместные погружения», как они это называли. Когда Юна оказывалась с Петром на вахте, они собирались в одной каюте и пытались все вместе войти в информационное поле. Получилось только с третьего раза. Они опять попали в библиотеку. Её воссоздал Спас, как одно из наиболее ярких своих воспоминаний. Но
