— Славненько! — Поймали птичку в силки! Оженили! Хе хе хе — жизнерадостный гномик достал из кармана коммуникатор, быстро просканировал лица Славы и Леры, добавив, что изображение контроллера он потом сотрёт, заставил приложить к панели их ладони, заглянуть в специальное устройство, снимающее отпечаток сетчатки, и потом радостно крикнул:
— Полчаса! И вы свободные граждане Вольф и Лена! Погуляете снаружи, или посидите тут? Ну — сидите. Вон там напитки, тут можно закусить хрустящими палочками — люблю хрустящие палочки со вкусом гантары — ничего с ней не сравнится! Кстати — прежде чем я начну работать — с вас сто пятьдесят тысяч кредитов. Ни больше, не меньше. Торга не будет, а если не нравится — валите!
Слава молча скинул с плеч 'рюкзак', достал оттуда две пачки — одну сразу бросил Жуссану, из другой вынул тридцать купюр и также пачку перебросил человечку. Тот с ухмылкой принял деньги, и с прищуром заметил:
— Я-то думал сейчас с вами поторгуемся, поорём друг на друга…а вы просто так раз — и сдались! Ладно, ждите. Скоро всё будет готово.
— Тебе налить чего-нибудь? — Слава посмотрел на Леру и стал наливать из высокого прозрачного кувшина что-то пенистое и ядовито розовое.
— Нет. Да и ты бы не пил ничего — что там за гадость — кто знает? Лучше потерпеть. Это, Слав, ты не подумай ничего — если хочешь так — мы с тобой не настоящие муж и жена, не на Земле же зарегистрировались, у тебя никаких обязательств передо мной нет, имей в виду! А то скажешь, что я тебя обманом заманила в брачные сети!
— Заманила, заманила…а я и не против. Перестань глупости болтать — вы, женщины, почему-то так трепетно относитесь к этому вот официальному оформлению постели, просто до смешного. Думаешь, штамп в паспорте чего-нибудь гарантирует? Или отметка в статусной карте? Я действительно тебя люблю. И хочу, чтобы ты была моей женой. И больше не говори на эту тему — теперь мы муж и жена. Аминь.
Лера встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Поцелуй слегка затянулся, и за этим прекрасным занятием их и застал Жуссан, захихикавший и предложивший тут же отметить брак бурным групповым совокуплением, в которым он будет выступать инструктором, на что получил яростный отказ 'молодой'
— Держите — теперь вы свободные граждане Вольф и Лена. Эти документы настоящие, за то и беру такие деньги. Приходится платить в правительственное учреждение. Карты пройдут любую проверку, гарантия. Ну, всё, выметайтесь совокупляться где-нибудь в другом месте, раз меня не желаете принять в свалку, а я буду делать этот дебильный пылесос! Вон отсюда!
'Молодожёны' быстро выкатились из мастерской 'гнома', и пошли дальше по 'дороге, вымощенной жёлтым кирпичом'. Следующим их пунктом была лаборатория модификатора — благо, что она находилась недалеко — в двух кварталах от Жуссана.
На двери была нарисована красотка, подмигивающая глазом, а как следовало ожидать, по теории 'от противного', за дверями оказалась не красотка, а 'мастер на все щупальца' — что-то похожее на осьминога — длинные щупальца, бесформенное тело и огромные, карие глаза похожие на глаза 'Кота в сапогах', просящего чего-то там от зрителя.
Просил этот 'кот' двести тысяч за одну толькоЛеру, чтобы вытащить из неё контроллер — Слава крякнул, но деваться некуда — а ведь этот чёртов Ниргуам просил столько же за двоих, да ещё и документы обещал сделать! Может он и не рассчитывал никогда выполнить своё обещание?
Операция заняла полчаса, после которой Лера ещё полчаса лежала, заращивая дырку в черепной коробке, под тяжами, выходящими из стационарного медицинского робота. Теперь она могла спокойно ходить где угодно, не боясь, что её лицо заметят.
Слава подумал ещё немного и осведомился у модификатора, которого звали что-то вроде Сссаррригаанк (без поллитры не выговоришь! — как говорил сосед, плотник дядя Лёша)
— Скажи, а ты сможешь изменить нам внешность так, чтобы системы опознавания не смогли узнать нас, если изображение появится в поиске?
— Могу. Но только вы понимаете, что тогда ваша карта будет негодной? Вам надо будет сменить изображение.
Слава закусил губу и покосился на Леру — вот он сглупил! Надо было вначале отправиться к модификатору, а потом уж делать документы! Но как говорится — 'хорошая мысля, приходит опосля!'
— Хорошо — а ты можешь сменить изображение?
— Пятьдесят тысяч. И по пятьдесят — за смену внешности. Какие будут пожелания по внешности? Что хотите? Тааак…парню мы затемним кожу, будет смуглым…глаза — вот его главное отличие — делаем карими. Волосы — жгуче-чёрными. Ещё что сделать…ну-ка, ну-ка — 'осьминог' приподнял щупальцем подбородок человека, задумчиво посмотрел янтарными глазами — сделаем горбинку на носу и чуть попухлее губы. Вот! Никто не узнает. Теперь тебя, девица. Итак — твоё отличие — пятна по телу — убираем. Осветляем кожу. Глаза у тебя карие — будут голубые. Ну и чуть осветлим волосы. Губы тоже попухлее. Деньги вперёд — сто пятьдесят тысяч. Делаем?
— Делаем! — вздохнул Слава — собственная тугодумность обошлась ему в лишних пятьдесят тысяч.
Через четыре часа из лаборатории модификатора вышли уже совершенно другие люди, непохожие на тех, что туда вошли — высокий, смуглый красавчик, с ним немного бледная, с пухлыми, как будто готовыми сложиться в поцелуй губами — девица, с немного надменным выражением лицаи синими, сверкающими глазами. Она посмотрела на своего спутника и тихим голосом сказала:
— Мне не терпится добраться до корабля и наброситься на тебя, сорвать эту броню, одежду, ииии…
— И мне тоже! — с усмешкой посмотрел на неё Слава — вот только мысль о том, что мы стали легче на несколько сот тысяч кредитов уменьшает мою бурную радость!
— Наплюй. Добудем денег. Зато теперь мы свободные граждане и можем делать всё, что хотим! — Лера взвизгнула и бросилась на шею мужу.
— Угу — озабоченно сказал Слава, вглядываясь в переулок впереди, в ста шагах — если выйдем отсюда. Что-то не нравится мне вон та компания. Надень шлем. Приготовься. Мне кажется, они по нашу душу. Только кто сдал? Впрочем — какая разница…
Впереди стояла группа людей — часть из них в таких же брониках, что и у Славы с Лерой, часть в комбинезонах. Они как будто увлечённо о чём-то разговаривали, но от группы исходил запах азарта, ожидания, будто они ждали свою жертву и лишь изображали беседу.
Слава с некоторых пор стал ощущать эмпатический настрой тех, кто находился рядом — это было одно из псионических умений, которое открылись не сразу, но стали проявляться после шести лет лежания в купели и тренировок с Учителем.
Слава изготовил лучемёты к стрельбе, и не доходя двадцати метров до 'стаи товарищей', громко сказал:
