Макс, неловко оттолкнув неопознанных "реаниматоров", завалился на колени, согнулся. Его начало рвать морской водой — казалось, она будет литься бесконечно. Тяжесть в желудке переросла в ноющую боль, а продолжающиеся судороги ее усиливали. В глазах опять потемнело — ничего не видя и не слыша, он обливал палубу готского корабля, на время выпав из реальности, но сохранив сознание.
Хотя лучше бы не сохранял.
Когда желудок очистился, пришла пора новой напасти — легкие решили, что теперь самое время избавиться от остатков раздражающей морской воды. Такого могучего кашля у него никогда в жизни не было. Он, правда, болел нечасто, но всякое случалось. Однако не до боли в бронхах и не до рези в горле.
Не выдержав, переместился к борту, свесился вниз. Помогло — вода, наконец, нашла выход. Вместо отдельных брызг выплеснулась пара приличных глотков. Желудок тут же устроил "прощальный салют" — вырвало воздухом.
Выжатый как половая тряпка, Макс обессилено рухнул на палубу, привалился спиной к борту. Он даже не понял, что все это время его поддерживали с двух сторон — сам он сейчас ни к чему не годен.
Кто-то плюхнулся перед ним на колени, дрожащими руками протянул кокосовый орех:
— Возьми Максимка, попей. Попей — тебе надо.
Тупо удивился — так его никто не называл, кроме бабушки. Расплывается все пред глазами, трудно разглядеть, но хватает и такого, непослушного зрения. Не бабушка это — мягкий овал лица, зеленые самоцветы глаз. А такие смешно-точеные ушки выбивающиеся из-под мокрых волос, он лишь у одного человека видел. Так что нетрудно догадаться, кто перед ним — Динка заботу проявляет.
Пить не хотелось совершенно, но сил сопротивляться настойчивым уговорам не было. Первый же глоток доказал, что зря он хотел отказаться. Кокосовое молоко скользнуло по истерзанному пищеводу смягчающим потоком целебного бальзама. Опасно напряженный желудок расслабился. Перед глазами посветлело, он даже сумел сознательно кивнуть, показывая, что благодарен девчонке. Сказать это пока что не мог.
Похоже, пил он не молоко, а чистый кислород — нервные клетки начали оживать и он обрел способность относительно здраво рассуждать. Даже смотреть на мир смог не бездумно, а с интересом, пытаясь анализировать обстановку.
Вот Динка, почему-то мокрая с пяток до макушки. Никогда он ее такой не видел — прическа у нее всегда была в идеальном состоянии. На Большом острове к ней даже паутина, наверное, не липла. Удивительно, как морская вода может преображать человека: художественно слипшиеся волосы; ядовито-зеленый топик, бесстыже приставший к коже; сверкающие в солнечных лучах капли на кончике носа и длинных ресницах. Взгляд только выбивается из соблазнительной картины: плохой, обреченный, безжизненный, испуганный и бесконечно усталый. Из-за него выглядит как мышка, чудом пережившая падение с водопада — смешно и жалко. Странная у нее внешность — особенно сейчас это хорошо заметно. Необычная. И Макс почему-то не к месту подумал, что девчонка-то очень ничего — прельщает той естественно-непосредственной красотой, про которую говорят "нестандартная". Как это он раньше не замечал?
За Диной стояли Муса и Олег — вероятно именно они возвращали его к жизни. Тоже мокрые, но чем их не поливай, для Макса они симпатичнее не станут, так что взгляд не задержался — нечему там восхищаться. Возле пристройки на корточках сидит новенький, не переставая бросать по сторонам безумные взгляды. Рядом с ним Эн расположился — машет руками, что-то командует, руководя деятельностью всех остальных. Народ почему-то столпился у борта — ребята, свешиваясь вниз, пытаются затащить на палубу нечто неподъемное. Правда, не все этим занимаются — некоторые стоят с копьями наготове, напряженно вглядываясь в воду.
Рядом с Эном, раздражая взор кричащей оранжевой окраской, лежит один из контейнеров. Почему-то кажется, что он еще огромнее, чем был под водой. На боку предупреждающий трилистник и надпись для тех, кто не понимает символику: "Опасно! Высокая радиация!"
Эн ничего не говорил про радиацию… Или это тот самый, бесполезный для них ящик? Наверное. Выходит, не зря рискнул…
Что-то в облике Эна удивляло, и Макс не могу понять — что именно. Призадумался.
Дина, увидев, что он перестал пить, умоляюще, едва на плач не срываясь, попросила:
— Максимка! Ну пожалуйста! Попей еще! Тут много орехов — не надо их жалеть! Пей!
— Спасибо Дина. Я лучше потом еще попью. Со мной все нормально.
Голос хриплый, невнятный — будто шум от работы древнего, веками не смазанного механизма. Сам себя не узнал — чуть не испугался.
— Нормально?! Да ты только что чуть до смерти не утонул! — едва не сорвавшись в крик, произнесла девчонка.
Макс хотел было спросить, как это вообще возможно — утонуть не до смерти, но осекся. Он наконец-то понял, чего не хватает в облике "шамана" островитян.
— Эн! Где ваша рука! То есть протез… крюк…
Тот отвлекся от дел, повернулся, помахал перед Максом культей, нервно и одновременно весело пояснил:
— Анфиса сегодня просто неподражаема! Божественная тварь! Она ухитрилась уже два раза меня без руки оставить, причем без одной и той же! Ты не находишь, что у нас с ней какие-то странные отношения?!
— Анфиса?!
— Да Максим — именно она польстилась на мою деревяшку. У нее прямо мания — место себе не находит, пока не отхватит левую руку.
Жора, решив, что слишком много молчал в последнее время, и, перестав тыкать копьем в воду, разразился длиннейшим торопливым монологом:
— Ты когда нырнул, тебя очень долго не было. Потом ящик потихоньку всплыл, а тебя все равно не было. А потом поднялось много пузырей, почти там же, где ящик. Динка как заорет: "Это Макс захлебнулся!". А потом в воду сиганула. Мы и подумать ничего не успели — чуть проплыла и нырнула туда, где пузыри. И Гемор вслед за ней, но быстро поднялся — он ныряет как дерьма кусок. И тут же второй ящик всплыл. Его начали цеплять, но не достали шестом. Тогда Олег прыгнул в воду тоже, начал его тащить к кораблю. И тут Вонючка акулу заметил — Анфиса появилась. Не смогли ее больше Снежок и Ник отвлекать — приплыла глянуть, что здесь за шум. Олег потащил ящик к борту, все кричали, торопили его. А потом Муса нырнул туда же, куда Дина нырнула и Гемыч барахтался. А потом они вместе выплыли, и тебя потащили. Только Анфиса была уже рядом и на них бросилась. Но Эн зацепился крюком за эту штуку, на которой парус прицеплен, свесился подальше от борта и достал ее копьем. Ударил от души. Не пробил шкуру, но она в сторону резко ушла. Он начал назад забираться, и тут она на него кинулась, аж из воды выпрыгнула. Но он успел рукой правой перехватиться, и шустро так рванулся от нее, отмахиваясь крюком. Вот она его за крюк только и успела схватить. Оторвала нафиг. А пока все это происходило, тебя затащили на корабль, Муса с Динкой тоже забрались, и Гем. Ну и перепугались мы все. И за тебя перепугались очень — думали, ты утонул. А потом думали, что ты не оживешь. Не дышал, губы синие стали. Еле откачали.
