— Помастурбируй, — посоветовал Герман.
Джозеф в ответ пожелал ему нехорошего.
— Свинья ты неблагодарная, — сказал Герман. — Я тебе добра желаю, а ты меня посылаешь. Стыдно должно быть.
Джозеф выдал длинную тираду, составленную исключительно из непристойных слов.
— Эй, робот! — позвал Герман. — У Джозефа мозги замкнуло, мы его теряем!
— С ним все нормально, — возразил робот из-под кровати. — Это нормальная эмоциональная реакция.
— Скучные вы все, и чувства юмора у вас нет, — заявил Герман. — Покурю-ка я еще.
— Алкалоиды из ушей попрут, — сказал Джозеф. — Ты тут уже так накурил, что дышать нечем. Сижу и балдею.
— Вижу я, как ты балдеешь, — сказал Герман. — Грустный у тебя балдеж и унылый. Сидишь, ругаешься… Кстати, каннабиноиды к алкалоидам не относятся, у них атома азота нет.
— Иди в жопу, алхимик, — сказал Джозеф.
— Вот, — сказал Герман. — Сидишь и ругаешься, сидишь и ругаешься… Добрее надо быть. И целеустремленнее. Тебе робот что сказал делать? Протез тренировать. А ты что делаешь?
Джозеф внезапно спрыгнул с постели и ринулся к Герману. Схватил его за запястья, сильно дернул на себя, Герман взвизгнул.
— Ты что творишь, терминатор недотраханный?! — завопил он. — Руки обломаешь на хрен! Завидно, что они у меня целы остались? Так нечего было на горячий металл раком вставать, содомит несчастный!
Джозеф разжал пальцы и сел обратно на свою кровать.
— Сам ты содомит, — сказал он. — Извини.
— А прикольно, — сказал Герман. — Ты заценил, как экзоскелет поет, когда ты движешься?
Джозеф вытянул ногу, она издала мелодичное посвистывание.
— Теперь заценил, — сказал он. — И правда прикольно.
Внезапно Герман стал серьезным.
— До сих пор не могу поверить, что жив, — сказал он. — Если бы этот ниндзя пучеглазый выставил энергию чуть мощнее…
Джозеф улыбнулся и сказал:
— Мощнее некуда, это предельная мощность была. Нам повезло, что лифт металлический, а то порвало бы в лоскуты всех троих. Ты что, не знал? Когда бластерная пулька в металл ударяет, вся энергия в тепло переходит, а ударной волны нет. Это физика.
Герман встал и прошелся по комнате взад-вперед. Искусственные ноги мелодично посистывали при каждом шаге. Внезапно Герман ударил ногой в стену на уровне груди, металлическая ступня громко звякнула. Затем Герман провел серию ударов против воображаемого противника. Ноги работали безупречно.
— И зачем мне теперь нормальные ноги? — риторически вопросил он.
— Чтобы не свистеть при каждом шаге, как ежик резиновый, — ответил Джозеф.
— Приношу извинения за доставленные неудобства, — подал голос робот из-под кровати. — Срок годности протезов истек сто тысяч дней назад, прокладки немного рассохлись. Я могу провести ремонт, но это займет пять суток.
— Хрен тебе, а не пять суток, — сказал Джозеф. — Лучше коленками свистеть, чем на карачках ползать. Вот когда у меня свои ноги отрастут, а потом какой-нибудь хрен их снова отстрелит, вот тогда ты протезы сделаешь, чтобы не свистели!
Джозеф подвигал металлическими пальцами и задумчиво произнес:
— Интересно. Седрик говорил, что ему Джон говорил, что руки у меня будут помаленьку отрастать. А протезы останутся те же самые. Я что буду, как горилла мифическая, сам себе пятки чесать, не нагибаясь?
Герман расхохотался и сказал:
— Да ты по жизни горилла, только не мифическая, а дубовая!
Джозеф нахмурился и сказал:
— Я серьезно.
— Если серьезно — я понятия не имею, — сказал Герман. — Может, протезы будут укорачиваться по мере необходимости, а может, Джон тебе другой комплект подберет. А может, будешь реально чесать себе пятки как горилла. Слушай! Попроси Джона, пусть он тебе для члена сделает протез с нейропортом! И подлиннее. С потенцией проблем не будет, женщины будут любить, отсосать сможешь сам у себя, если вдруг захочется…
Джозеф состроил злую гримасу и грозно клацнул металлическими пальцами.
— Извини, — сказал Герман. — Что-то я злой сегодня и нервный… Покурить, что ли… Может, сходим, Джона проведаем? Доложить надо, что протезы прижились, все в порядке, воевать уже пора.
— Джон отдыхает, — сообщил робот. — Когда он проснется, я ему доложу.
— Удивляюсь я, как он сумел от того выстрела увернуться, — сказал Джозеф. — Везучий он бес.
— Чему тут удивляться? — пожал плечами Герман. — У него же мозг прочипован. У тебя руки терминаторские, а он весь такой. Скорость реакции невероятная. Видел бы ты его в бою…
— Он не увернулся от выстрела, — сказал робот. — У него ожоги третьей степени обеих ступней. Выздоровление займет не менее двух суток.
— Еще двое суток здесь сидеть, — вздохнул Герман. — Ни пожрать, ни покурить толком…
— На минус четвертом уровне есть курительная комната с удовлетворительной вентиляцией, — сообщил робот. — А перелет в Иден не связан с выздоровлением Джона. Я прогнозирую, что он отдаст приказ, как только проснется.
— Перелет? — переспросил Джозеф. — Мы полетим на этих… летающих тарелках?
Робот ответил лаконично:
— Да.
— Никогда ни на чем не летал, — сказал Герман. — Интересно, ими трудно управлять?
— В ручном режиме — трудно, — ответил робот. — В автоматическом — легко.
— Прикольно, — сказал Герман. — Прикинь, Джозеф, сидят там твои бойцы, занимаются боевой учебой, и тут мы такие с понтом на летающих тарелках…
Джозеф нахмурился.
— Надо будет бойцов предупредить, — сказал он. — А то как бы стрельбу не устроили…
— Испугаются, — сказал Герман. — Двести боевых тарелок — такая сила…
— Мои мальчишки не испугаются, — заявил Джозеф. — Они такого слова не знают. Им все едино — что двести боевых тарелок, что Люцифер с крыльями, до последней пульки будут отстреливаться. Я их неплохо воспитал.
— Ладно, разберемся как-нибудь, — отмахнулся Герман. — Джон что-нибудь придумает. А прикольно! Как подумаю о том, что Джон запланировал, начинаю себя чувствовать, как персонаж народной песни про героев.
— Майк Карпентер мне рассказывал, как он с Джоном в Оркланде общался, — сказал Джозеф. — Среди прочего он говорил, что Джон такой афоризм выдал: «Пусть я скитаюсь, как сраный орк, но потом обо мне сложат песню». Это когда Майк на него катить начал из-за какой-то ерунды.
— Прикольная будет песня, — сказал Герман. — И что-то мне подсказывает, что она уже начинается. Пойдем все же покурим. Эй, робот, где там эта комната с нормальной вентиляцией?
Робот объяснил, и они ушли курить, посвистывая экзоскелетами. А через три часа Джон проснулся, узнал, что Герман и Джозеф готовы к путешествию, и объявил двухчасовую готовность. Песня началась.
