Кремень сказал, что такие «чудеса» только на границе Поля. Дальше более-менее привычно, хотя и «работает» как-то странно. Например, помимо обычной «плешки», на Поле чудес встречалась «веерная плешка» - многолучевая аномалия, свернутая в спираль. Ее лучи насыщены радиоактивной пылью и при активации резко раскрываются. Или «ступенчатый трамплин», попав в который, можно не один час служить волейбольным мячиком для разыгравшейся аномалии.
* * *
До «языка» добрались в сумерках. Сталкер нашел небольшой овражек без ловушек, в котором решили устроить ночлег. Поужинали разогретой тушенкой, запили горячим сладким чаем, распределили дежурства, расставили сигнальную цепь, загасили костер и расположились на отдых. Ночь накрыла Зону, и овражек погрузился в темноту. Спать еще не хотелось, а начать разговор отчего-то никто не отваживался. Самым смелым, или самым наглым, оказался Филин.
- Вот скажите мне, умники, вы почему до сих пор парню прозвище не придумали? - спросил он. - Сколько он у вас будет по Зоне «голым» ходить?
Разведчик безразлично пожал плечами.
- Да с тобой понятно, - махнул рукой мародер. - Но ты-то, Кремень, вроде бывалый сталкер…
- И что? - хмуро отозвался Кремень. - Я никому еще клички не давал.
- Клички - у собак, - поучительно сказал Филин. - У людей - прозвища. Парень, какая у тебя фамилия?
- Суворов, - ответил Антон.
Бандит замолчал, пытаясь придумать производную от фамилии, но никак не мог сообразить.
- Да ладно, - улыбнулся молодой человек. - Меня даже в школе Тохой называли.
Мякиш усмехнулся, глядя на Филина:
- Успокойся, мыслитель. Сейчас мозги от натуги из ушей полезут.
- Но это неправильно, что парень по Зоне без прозвища ходит. Кремень, скажи!
- Неправильно, - согласился сталкер, после чего отвернулся и закрыл глаза, показывая, что дальнейший разговор его не интересует.
На этом все попытки придумать Антону прозвище закончились, но Филин не собирался успокаиваться:
- Слышь, разведка, а у тебя свой дом есть? Отдельный чтоб.
- Есть. Кстати, недалеко от нашей базы, так что будем видеться.
- Мне только там еще твоей морды не хватало. А сколько комнат?
- Четыре. Две на втором этаже: спальня и кабинет. Две внизу: гостиная и комната отдыха. В последней я планировал бильярдный стол поставить, а в гостиную - большой телевизор на стену и домашний кинотеатр… Люблю фильмы посмотреть, особенно старые советские.
- А может, ты эти хоромы мне отдашь?
- Харя не треснет?
- Нет, в самый раз! - усмехнулся мародер и, довольный тем, что последнее слово осталось за ним, улегся спать.
Первым дежурил Антон. Молодой человек хоть и устал не меньше остальных, но спать совсем не хотел. Он снова думал о Марине. Тоска почти прошла. Антон начал осознавать всю глупость своей попытки добраться до Монолита. Тогда это казалось верным шагом, правильным и единственно возможным. Сейчас Антон так уже не считал. Он пытался вызвать образ Марины перед внутренним взором, но удавалось с трудом. Вместо ярких воспоминаний в голове крутилась сцена их расставания, холодный взгляд девушки, безразличный голос, произносящий «пока». Совсем недавно ему было бы больно об этом думать, но сейчас…
Внезапно он услышал вдалеке неясные голоса и сначала подумал, что показалось, - только ненормальный станет бродить по Зоне ночью. Но прислушавшись, понял, что это не галлюцинация и не очередные «чудеса». К их стоянке действительно кто-то приближался. Через минуту Антон снова различил невнятный разговор, а потом раздался негромкий смех. Все это походило на мистику, и у парня от страха по телу побежали мурашки. Он подсел к Мякишу, тронул его за плечо.
Разведчик проснулся мгновенно и едва слышно спросил:
- В чем дело?
- Сюда кто-то идет. Люди… - прошептал Антон ему на ухо. Мякиш вслушался и, убедившись, что парню не почудилось, велел будить остальных. Но, почувствовав суету, Кремень проснулся сам и осторожно разбудил Филина.
Все четверо затаились, приготовив оружие. Голоса приближались. В разговоре участвовали несколько мужчин, разведчик насчитал троих, но возможно, их было больше. Говорили они не по-русски и не по-украински. Иностранцы двигались поверху, и Мякиш вжался в склон овражка. Остальные последовали его примеру.
- На каком языке они говорят? - спросил затаившийся рядом с Антоном Кремень.
- На английском, - прошептал молодой человек.
- Я по-английски не понимаю, - зачем-то сказал сталкер, как будто и так было не ясно. - В школе и в институте немецкий учил. Что они говорят?
Мякиш шикнул на него, знаком показывая, чтобы заткнулся.
Вскоре неизвестные приблизились и уже шли по кромке оврага, прямо над ними. Иностранцы чувствовали себя вольготно. Перебрасывались отрывистыми фразами в полный голос, смеялись и явно ничего не боялись. Либо были полными идиотами, либо их самоуверенность имела под собой веские основания. Мякиш склонялся к последнему. И через полминуты получил доказательства своей правоты.
Решив перебраться на другую сторону оврага, неизвестные не стали спускаться, а просто… начали прыгать, резко отталкиваясь от своего склона, чтобы пролететь около семи метров и приземлиться на противоположном.
Когда первая темная фигура мелькнула над головами, а сверху посыпались песок и комки глины с потревоженного склона, вздрогнул не только Антон. Даже невозмутимый обычно Кремень мгновенно прижался к земле.
В чуть более светлом, чем окружающая темнота, небе пронесся человеческий силуэт. В ночной тишине был отчетливо слышен механический звук. Человек грузно, но вместе с тем уверенно перелетел овраг и приземлился на другой его стороне. За ним последовали еще двое. Последний помедлил, внимательно оглядывая местность, словно его что-то насторожило.
Спрятавшиеся под ним люди затаили дыхание. На другом склоне начали звать отставшего товарища, тот что-то невнятно ответил, но прыгать не спешил. Вдруг земля стала осыпаться у него под ногами, и чтобы не упасть, он прыгнул, неловко взмахнув руками. Из-за неудачного толчка его прыжок вышел не таким гладким, как у остальных. И на другой стороне оврага ему тоже не повезло - он едва не упал. Чтобы сохранить равновесие, был вынужден сделать два шага вперед и со всего маху напоролся на «трамплин». Аномалия сработала, отбросив человека мощным ударом на росшее неподалеку молодое деревцо.
Растение переломилось, а мужчина, даже не охнув, поднялся и выругался. Кремень не знал, что именно он сказал, но догадался по интонации, что это именно ругательства. Попавший в аномалию человек теперь шел, подволакивая одну ногу. Хромота сопровождалась шипящим звуком, напомнившим Кремню его работу «на гражданке». Так шипели неисправные пневматические или гидравлические узлы в станках. Сталкер сразу подумал о снимках на фотоаппарате погибших спецназовцев - там были люди в экзокостюмах. Мякиш что-то говорил про лабораторные разработки, но и без объяснений было ясно, что такое снаряжение значительно усиливает возможности обычного человека.
