— Машину возьми.
— Это твоя машина, она тебе нужней.
— Я могу еще одну взять. Гараж моего друга, у него всегда несколько есть в прокат. А когда починят мой «форд», заберу его.
— Стану звездой, заработаю себе на… — она задумалась, — какая самая лучшая машина?
— Не знаю. Мне мой «форд» нравится. Может быть «роллс-ройс»? Или «кадиллак»?
— Пусть будет «роллс-ройс». С шофером.
— С шофером ревновать буду.
— Фу-у, ты меня уже заранее пугаешь, — опустевший чемодан встал рядом со шкафом. — Мне надо переодеться, и тогда я готова идти.
— Я давно готов, — мне снова зевнулось. — Мне нужен кофе, срочно.
Дверь в спальню закрылась, я встал и подошел к окну. А то в мягком кресле и в тишине вообще заснуть рискую. Включил радио, поискав новости, лучше американскую станцию, они чаще всего передают.
Да, началось. Диктор, аж захлебываясь, тараторил о вспышке насилия в городе. В основном болтал про убитого Крауса, оказавшегося в центре недавнего скандала, но упоминал и двух частных детективов, убитых ночью, и труп неизвестного возле машины с трупом детектива. То есть тело Жильбера хотя бы нашли. А вот «плимут» с телом в багажнике и «томми ганом» на полу пока не обнаружен, похоже. Надо будет вечером газеты почитать.
Потом в новостях рассказали о небывалом успехе выставки французского искусства, а заодно сообщили, что одна из картин будет передана в дар вице-губернатору Большого Каира лорду Бриггсу за неоценимую помощь в подготовке. Ее доставят прямо домой.
Вот как. Интересно, что бы это значило? Или ничего?
А потом я переключил радио на музыку, французскую станцию.
Сюзет собралась на удивление быстро, для женщины. На ней было легкое платье из шелка серебристого оттенка, маленькая белая круглая шляпка и белые туфли.
— Ну как? — она повернулась на носке, так, что подол взлетел выше подвязок.
— Неотразима! — ответил я совершенно искренне. — Тебя у меня уведут.
— А ты не отдавай. Пошли!
Далеко уезжать не стали, Латинский квартал богат кафе, небольшими ресторанчиками и барами. В немалой степени именно поэтому я его любил. Даже машина не нужна на самом деле, но кто знает — куда мы потом отправимся? Поэтому и поехали.
Кафе «Шантарелль», покрытое синим тентом с белыми надписями, расположилось на углу и считалось одним из самых вкусных и одновременно недорогих мест. К этому времени большая часть столиков была уже занята, так что достался нам не самый удачный, но хотя бы не худший. Мы сделали заказ официанту в белой куртке, затем я извинился и отправился помыть руки. А заодно и позвонить, потому что кабинка с телефоном была как раз возле выхода из туалетов.
Набрал Сингера, который откликнулся так быстро, что я заподозрил его в том, что именно моего звонка он и ждал.
— Ты слышал, что случилось с нашим другом? — спросил он сразу. — Или ты знаешь даже лучше, чем я?
— Наверное, лучше. А что говорят в городе разные люди?
— Пока не знаю. К вечеру услышу больше. Когда сможем увидеться?
— Завтра? Сегодня у меня не получится.
Сингер помолчал, сопя в трубку, потом сказал:
— Давай завтра. Подъезжай прямо ко мне, тут уже давно до тебя никому нет дела, сам понимаешь.
— Во сколько?
— Чем раньше, тем лучше.
— Договорились, подъеду.
За обедом, хоть и не начинал его с кофе, все же взбодрился, зевать перестал. Болтали обо всем и ни о чем толком, и я при этом блаженствовал. То, что случилось ночью и утром, превратилось в нечто среднее между кино и сном, совершенно выпало и реальности. Реальность же состояла из радости, чувств и девушки напротив, все остальное уже не имело значения.
Правда, потом Сюзет взяла, да и вернула меня на землю.
— Ты мог бы открыть такое же кафе, — сказала она. — Они же неплохо зарабатывают, как ты думаешь?
— Я не очень разбираюсь в этом деле.
— А в чем ты разбираешься?
— Толком? — я засмеялся. — Ни в чем. Но я думаю, честно.
— А почему ты сказал, что тебе нужны две недели? Ты опять что-то планируешь?
— Да, планирую, — я посмотрел ей в глаза. — И отказываться уже поздно, тогда проблем станет намного больше.
— Я так понимаю, что их у тебя и сейчас много, — сказано это было уже всерьез.
— Теперь меньше, — ответил я честно. — Кому-то стало не до меня, кто-то уехал.
Краус уехал вместе с Отто. Неважно куда.
— Так остановись именно сейчас. Самое время.
— Сюзет, уже поздно. Тогда вместо старых проблем появятся новые. А я не хочу их, я действительно планирую зажить нормальной жизнью. И даже деньги здесь не главное, у меня они и так есть, пусть и далеко не миллионы. Просто все дела обязательно нужно закончить. Если ты бросишь их просто так, то они начнут тебя искать сами и кусать за задницу. Я же пообещал, ты помнишь.
— Ты обещал подумать.
— Считай, что я обещал закончить. Мне это все самому надоело.
Я не соврал. Именно так я и решил. Неважно, удачным будет дело с аукционом или нет, но я уйду в нормальную жизнь. Хватит дразнить судьбу, ей это может и надоесть. Пока я был один, меня это не слишком волновало. Но вот так вышло в последние дни, что я уже не один. И должен думать о нас обоих. И Сюзет в мой нынешний образ жизни умещается с большим трудом. Плохо, когда мужчина становится для своей женщины не защитой, а источником опасности. Очень плохо. То, что приглядывает за нами сверху, может отнестись к этому плохо.
— Куда пойдем после обеда?
— Не знаю, — Сюзет, ковыряя ложкой в вазочке с мороженым, пожала плечами. — Предлагай, я на все согласна. Лишь бы домой вернуться не ночью, с утра студия.
— В кино?
— Согласна. Куда?
— В «Юпитере» показывают «Невесту Франкенштейна». Не хочешь немного побояться?
— Побояться? С радостью. Я люблю бояться. Держи меня за руку.
Все же я никогда в жизни не видел такой улыбки.
На следующий день я залез в сверток с наличными, отсчитал две с половиной сотни фунтов и всунул в конверт. Затем сунул еще пачку купюр в карман пиджака, сегодня могут случиться расходы. Пачка, подросшая с момента ограбления букмекерской конторы, стала заметно тоньше. Но пока ничего, запас есть. Да и на счетах у меня несколько тысяч фунтов, в Швейцарии, плюс несколько сотен в местном банке, но их пока трогать не могу, до тех пор, покуда Поль Высоцки не въедет обратно в Зону Большого Каира. На самом деле достаточно, чтобы открыть дело, но никакого резерва не останется. Ладно, дальше видно будет, лишь бы это дело закончить. Правда, до недавнего времени я смотрел на него, как спортсмен на новый рекорд, а теперь уже вижу его чем-то вроде болота, в котором увяз.
