С уважением, генерал Кутесов."
- Раксор, Раксор что-то знакомое.
Сергей наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он уже слышал это название, затем подошел к книжному шкафу и достал из него атлас. Открыв его и отыскав название города в списке, он перелистнул на нужную страницу и, окинув ее взглядом, усмехнулся.
- Что ж, все в этом мире возвращается на круги своя, - пробормотал он, захлопывая книгу. - Заодно и к своим приемным родителям загляну.
Через пять минут он уже выводил паромобиль из гаража, радуясь, что сегодня Тей воспользовалась извозчиком.
Город замер в странном оцепенении. Его улицы сегодня были непривычно пусты, а лица спешащих по своим делам редких прохожих выражали полную растерянность. Пару раз навстречу попались конные патрули полиции, но вопреки опасениям Сергея, стражи порядка не стали останавливать одинокую машину, а лишь проводили ее равнодушными взглядами. Академия находилась практически на окраине города и дорога к ней шла вдоль небольшой речки, на другом берегу которой Сергей с удивлением заметил движущиеся коробки танков. Он затормозил паромобиль и несколько минут наблюдал за чадящими белым паром стальными громадами, обуреваемый дурными предчувствиям. Танки медленно двигались вдоль берега, а вместе с ними шли колонны пехоты. Неожиданно откуда-то издали ветер донес грохот далекой канонады, заставивший Ратного выругаться и поддать пару.
Через полчаса он уже был у ворот академии, а еще через пятнадцать минут в небе над ней появилась серая туша "Надежды".
Академия "разделилась" на две части. Одни курсанты бурно радовались смещению императора, другие не менее бурно выражали свое недовольство. Пару раз дело чуть не дошло до столкновения, но преподавателям все же удалось пресечь беспорядки. В конце концов, Роханцеву пришлось собрать срочное совещание, на котором было принято решение распустить курсантов по домам, а иногородним был отдан приказ о возвращении в казармы и пребывании там до особого распоряжения. После того как классы опустели, Ратный вновь собрал преподавателей в своем кабинете. К удивлению всех, глава академии был одет в старый мундир штат-капитана, а на столе лежал плотно набитый солдатский рюкзак.
- Господа, - Андре оглядел собравшихся. - Для меня было честью работать с вами. За прошедшие годы мы практически с нуля подняли академию, обучили и выпустили в небо десятки пилотов. - Он с грустной улыбкой посмотрел на своих сотрудников, которые терялись в догадках о том, что задумал их начальник. - Господа, сегодняшняя новость несколько выбила всех нас из колеи. Я знаю, что среди вас есть те, кто поддерживает решение Карнота о свержении императора, а есть те, кто верен нашему государю, - все вы знаете, что я отношусь к последним. В связи с этим я принял решение покинуть академию и присоединиться к тем, кто придерживается подобных взглядов.
Роханцев замолк, бросив быстрый взгляд в окно, где солнце на мгновение закрыла туша аэростата и подойдя к столу, подхватил лежащий на нем рюкзак. Неспешно подойдя к двери, провожаемый недоуменными взглядами молчавших и явно несколько растерявшихся преподавателей академий, он распахнул ее и, одев фуражку, вскинул руку к козырьку.
- Честь имею господа.
"Надежда" замерла посреди летного поля, удерживаемая у земли притяжными канатами. Вокруг нее застыли несколько девушек в матросской форме с винтовками наизготове. Андре открыл дверь своего паромобиля и, вытащив из кабины рюкзак, поспешил к аэростату, рядом с которым стоял Сергей с Тейриной.
- Дружище, я искренне рад, что ты с нами.
- Надеюсь, ты знаешь что делаешь.
- Если честно, то не совсем, - улыбнулся Ратный.
- Этого я и боялся, - Роханцев улыбнулся в ответ: - И куда теперь?
- Можно сказать, что мы возвращаемся назад, - ответил Сергей. - Кутесов подготовил нам неплохую базу в Раксоре и оставил мне все необходимые документы, так что можешь считать это официальным переводом на новое место службы.
- Вот даже как? - Андре удивленно покачал головой: - Не ожидал. Я-то думал мы просто бежим.
- Ну, можно и так сказать. Все равно я рад, что ты с нами. - Ратный хлопнул Роханцева по плечу, и, повернувшись к стоявшей неподалеку девушке с сержантскими нашивками на рукаве, коротко кивнул, затем вновь посмотрел на капитана: - Ладно, давайте все на борт, думаю, больше никого не будет, да и дальше ждать просто опасно.
Сергей подсадил девушку и, забравшись внутрь гондолы, висевшей в паре метров над землей, помог Роханцеву.
- Кто еще из наших летит?
- Помимо нас еще трое, - ответила вместо Сергея Тейрина с грустью в голосе. - Эра, Олг и Алита, остальные решили остаться.
- Понятно, - вздохнул Роханцев, направляясь вслед за друзьями вглубь узкого коридора ведущего к каютам. - Что ж, в какой-то степени я их понимаю. Думаю, даже при новой власти они найдут свое место.
Сергей согласно кивнул.
"Надежда" вздрогнула всем телом и, легонько раскачиваясь, медленно стала подниматься вверх, ускоряясь с каждой минутой. Из боковых труб "выплеснули" облачка пара, а винты ее двигателей увеличили свои обороты, отправляя аэростат в дальний полет.
Роханцев на мгновение остановился у бортового иллюминатора и, бросив взгляд на стремительно удаляющуюся землю, неожиданно почувствовал себя ужасно старым. На ум пришла мысль, что следовало бы остаться, тем более что даже при новой власти он наверняка был бы востребован, но он тут же отогнал ее прочь. Покидая Наймарскую крепость, ставшую ему родной за долгие годы службы там, он принял решение всегда следовать за Эйтаном, помогать ему по мере сил, и отказываться от него не собирался. Некогда этот парень поразил его до глубины души, чувствовалось в нем нечто такое, что заставляло Андре верить ему с полуслова. Еще тогда, когда обычный аэр-лейтенант Серг обратился к нему с безумной вроде бы идей о постройке крыланов, он неожиданно почувствовал, что за этим странным пареньком огромное будущее. Это было как видение, как предчувствие, - толкнувшее его тогда подписать необходимые бумаги. Вот и сейчас стоя у иллюминатора, Андре неожиданно ощутил, что их история еще не окончена, - далеко не окончена, - наоборот, все еще только начинается.
Словно огромная причудливая рыба "Надежда" вынырнула из облачного плена и медленно заскользила по усыпанному звездами ночному небу.
Сергей стоял у иллюминатора и, сложив руки на груди, задумчиво смотрел на мерцающие за его стеклом звезды. Если немного отвлечься от реальности, то могло показаться, что он вновь на борту космолета и вскоре родная Земля распахнет горячие объятия одному из своих "блудных сыновей" наконец-то вернувшемуся из долгого путешествия. Он закрыл глаза. Хотелось домой…домой. До боли в сердце, до скрежета в зубах - домой. Туда, где на небе сияет родное ласковое солнце, а по ночам на небосклон восходит желтый диск Луны, туда, где теплым днем щебечут на ветвях забияки воробьи и гуси похожи на нормальных гусей, а не на обзаведшихся оперением ящериц. Туда, где вдоль небольшой реки клонятся плакучие ивы, касаясь своими длинными ветвями ее прозрачной воды, а воздух в сосновом лесу перед грозой тягуч точно смола. Туда, где можно приехать в небольшой домик на окраине города, зная, что тебя там всегда ждут и любят, а мамины руки все так же теплы и ласковы как в детстве. Убедиться, что отец все так же суров и строг, но если посмотреть в его глаза, то можно заметить в их зеленой глубине притаившуюся любовь и гордость за своего непутевого сына.
