– Код твоего замка мне сказал Крис. Он его узнал, когда отвозил тебя после той вечеринки домой, а твой адрес я знаю с тех пор, как познакомилась с тобой.
«Никогда я не говорил Крису номер своего кодового замка. Или говорил? Плохо что-то стало с моей головой. Может, и говорил, да запамятовал. Но что же все это значит?» – подумал я и спросил:
– Что же все-таки с тобой произошло?
– Ах, Бен! Я узнала страшную вещь. Оказывается, во Всемирной организации здравоохранения есть группа людей, которые пытаются возродить вирус, созданный моим отцом!
– Вирус Витько? – спросил я с изумлением.
«Боже мой!»
– Да! У них много наемных убийц, которые убивают всех, кто пытается противостоять им. Они создали целую организацию якобы для борьбы с вирусом. Но ведь вирус уничтожен. Его нет. Они хотят использовать это для достижения своих целей, чтобы получить власть над страной, да и не только над страной. Возможно, они хотят власти над всем миром. Такие группы есть во всех отделениях ВОЗ… И они ни перед чем не остановятся.
«Боже мой!»
– …они хотят власти над миром и для этого убивают ни в чем не повинных людей. И всех, кто пытается их остановить. Ты слышал о аварии с полицейскими пульсарами сегодня днем? Там погиб старший инспектор Джеймс.
– Слышал, но ведь это же был несчастный случай, разве не так? – сказал я и подумал: «Так вот кого объявили в срочный розыск. Светлану! О господи, за что ты так караешь меня? Ведь теперь я должен ликвидировать ее любым способом, какой сочту нужным!»
– Это был вовсе не несчастный случай! Это убийство! Они его убили, потому что он пытался сопротивляться им, потому что он раскрыл их заговор и пытался предотвратить его.
«Ты чертовски права, дорогая. Но знаешь ли ты, кто совершил это убийство?» – подумал я и спросил:
– И что же ты теперь собираешься делать?
– Буду бороться! Они уже повсюду разослали своих людей, чтобы выследить и убить меня, потому что я угрожаю их планам. Но им это не удастся! Они постоянно обманывают своих сотрудников, говоря им, что вирус еще не побежден и поэтому приходится уничтожать всех больных, чтобы не произошла еще одна эпидемия. Но это ложь! Вирус давно уничтожен! Они и обо мне сказали, что я больна, и потому меня необходимо ликвидировать, но это еще одна их ложь! И если я скажу людям правду, они поймут и власти этих кровожадных убийц придет конец!
«Так ли неправильно то, что она говорит? Неужели мне всю жизнь лгали? Лгали сэр Найджел, Биллингем, Мартинелли? Лгали, потому что жаждали власти, которая дает право распоряжаться жизнью и смертью миллионов людей? Нет, такого не может быть! Слишком ловким надо быть, чтобы лгать более двадцати лет! Но что есть ложь в таком случае? Лгали же они все эти двадцать лет, что вирус уничтожен. Но лгали в интересах дела. Неужели?.. Господи, нет! Этого не может быть! Я не хочу этому верить! Не хочу!!! А если это правда? О господи!»
– Ты поможешь мне, Бен? – спросила Светлана, с надеждой глядя на меня.
«Помогу ли я? А что, если все сказанное ею ложь? И из-за меня начнется второй Великий Мор? Неужели она лжет? Нет! Она не лжет, она действительно верит в то, что говорит! Я сам специалист по лжи, и я вижу, что она не лжет. Что же мне делать?» – думал я, не видя никакого выхода.
– Конечно, я помогу тебе. Но сначала, прежде чем что-либо делать, нам надо обдумать план действий. Нельзя же просто так выступать против международной организации убийц, – сказал я, пытаясь взять себя в руки.
– Да, конечно, Бен.
«Что же делать? Кто из них мне лжет? Сэр Найджел или Светлана? Светлана или сэр Найджел? Кто же из них?! Да никто! Просто каждый из них видит ту правду, которую хочет видеть. А что вижу я? Какую правду? Я вижу обе правды, а третьей не дано, и ничего нельзя сделать. Только примкнуть к одной из этих правд, и иного выхода нет. А чья правда лучше? Господи, о чем я думаю? Но что же мне делать?!»
– Приготовь что-нибудь выпить, а я пока подумаю, что можно предпринять. Бар вон там, – сказал я. Это было единственное, что я смог придумать.
Светлана послушно пошла в указанном направлении, а я распечатал маленький красный конверт, который, как оказалось, я все это время сжимал в руках. Я уже нисколько не удивился, когда увидел там два листка бумаги, один из которых был фотографией Светланы. На втором была традиционная информация о жертве. Как знакомы мне были эти листки. Сколько раз я вынимал такие же листочки из таких же красных конвертов, только лица на них были другие. А теперь Красная Смерть, в чьей свите я столь долго состоял, взялась и за меня.
«Что же мне делать?» – подумал я, бросив конверт на стол.
Я никак не мог решить, кому же мне поверить. Поверить тем, кому я верил столько лет, но в кого совсем недавно потерял веру? Или поверить ей? Если бы ты был на моем месте, Гамлет, что бы ты сделал, принц Датский? Не знаю, кто из нас находился в более выгодном положении, но в отличие от тебя я не готов решать задачи на тему «быть или не быть».
Внезапно я понял, что уже давно принял решение. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Я погладил пистолет, принадлежавший детективу частной полиции Чезаре Кристатосу, и на ощупь, не вытаскивая его из внутреннего кармана куртки, привинтил к нему глушитель. Жаль Светлану, когда она войдет в комнату и увидит мой труп на ковре. Вот он, третий выход, самый лучший в данной ситуации. Неожиданное решение, страшное, ужасное, но необходимое. Единственное, что мне осталось. Ничего иного я просто не смогу сделать.
И внезапно я понял, что это вовсе не решение, это просто бегство от решения той страшной проблемы, которая стояла передо мной. Если права Светлана, то я обреку ее на гибель своим самоубийством, даже если она переживет шок от моей смерти. А если она не права, считая правдой свою ложь, подсознательное желание, чтобы все было именно так, как она хочет? Тогда я обязан сделать свое дело. Исполнить свой долг. Какое глупое слово – долг. И какое страшное, когда за ним стоит такое решение.
Что же мне делать? Я посмотрел в окно, за которым во всей своей красе мерцал Млечный Путь, и подумал:
«Не могли мне врать двадцать лет. Не могли. Просто не могли! Я заметил бы эту ложь. Правду невозможно скрывать бесконечно. Когда-нибудь она все равно станет известной. Если только не ликвидировать всех, кто представляет опасность для режима секретности. Но я-то был свой. Я был одним из них. За двадцать с лишним лет беспорочной службы я бы смог отличить правду от лжи. Или я просто верил в то, во что хотел верить, не задумываясь над тем, правда это или нет? Нет! За эти несколько дней я переоценил всю свою прежнюю жизнь. И я знаю, что мне не лгали. А если все-таки лгали?»
Я подошел к окну и прижался лбом к холодному оконному стеклу. Кто же из них лжет, господи, кто? Кому я должен поверить сейчас, когда решаются не просто судьбы нескольких человек, завязанные тобой в гордиев узел, решается судьба всего мира, всего человечества? Всех живых существ, населяющих эту планету?
