— Я только хочу понять…
Эреб умолк, и Малогарст шагнул к Несущему Слово, направляясь к двери в коридор.
— Капеллан, не забывай, что уважаемый брат-капитан был только что хладнокровно убит. Награжденный многими знаками отличия, всеми уважаемый Астартес погиб, и его смерть будет оплакивать не только Тринадцатая рота, но и весь Легион.
Эреб слегка прищурился, не скрывая своих сомнений по поводу описания личности Седирэ. Хотя он, безусловно, был прекрасным воином, многие, и в том числе Несущий Слово, считали его обычным хвастуном. Но, как и в ряде других случаев, капеллан предпочел оставить свое мнение при себе.
— Для Воителя было бы лучше, — продолжал Малогарст, — разобраться в этом деле, не вынося его за рамки Легиона. — Он кивнул сервитору, стоявшему в тени у дверей, и тот стал задвигать высокие створки. — Я уверен, ты одобришь это решение.
В какой-то момент могло показаться, что Эреб намерен возразить, но через секунду он кивнул.
— Конечно, — сказал Эреб. — Я преклоняюсь перед твоей мудростью, советник. Кому, как не тебе, знать о побуждениях Воителя?
Он коротко простился и снова исчез в сумраке коридора.
Они убивали все, что двигалось.
Сыны Хоруса начали со стрельбы по толпе на площади Освобождения. Первые же залпы вызвали панику, и люди топтали и давили друг друга, отчаянно пытаясь попасть на улицы, ведущие от губернаторского дворца.
Многие падали замертво на глазах у Койна, когда в его наушнике прозвучал приказ Келла выбираться из города.
Астартес медленными размеренными шагами шли по площади, держа болтеры у бедра и посылая снаряд за снарядом по бегущим людям. Реактивные болты без труда находили цель, и люди мгновенно погибали не только от разрывов, но и просто от силы удара. А осколки в густой толпе разрывали плоть и кости сразу нескольких жертв. И Койн, хотя и никогда не видел огнеметов, безошибочно узнал характерное шипение и потрескивание огня, а запах горелой плоти был ему знаком и ранее.
Паника стала причиной не меньшего количества смертей, чем выстрелы Астартес. Люди задыхались от животного ужаса и погибали под ногами своих собратьев, стремившихся прорваться к боковым улицам, расходившимся от площади. У некоторых беглецов страх перерастал в безумную ярость, и они в отчаянной попытке проложить себе дорогу применяли собственное оружие.
Койн вел себя в толпе так, как пловец мог бы держаться в бушующем море, и позволял потокам людей увлекать себя то в одну сторону, то в другую. Как только перед ними открылся широкий выход в одну из магистральных улиц, плотность потока уменьшилась и люди побежали. Но первые же беглецы угодили под беглый огонь из орудий «Грозовой птицы», кружившей между зданиями.
Каллидуса потоком отнесло к самому краю улицы, и он обнаружил проход через витрину магазина, разбитую еще в самом начале мятежа. На какое-то время Койн вырвался из стремительного потока беглецов и смог взглянуть на голографическую карту города. Любая из магистральных улиц могла бы вывести каллидуса на окраину города, но по каждой из них небольшими группами навстречу беглецам шли Астартес, хладнокровно истребляя и тех, кто пытался убежать, и тех, кто молил о пощаде.
Спустя несколько секунд Койн выглянул из разбитого окна и увидел, что основная масса людей уже миновала магазин. По улице пробегали только отставшие, а позади них неторопливо, словно на утренней прогулке, шагал одинокий Астартес в серой керамитовой броне. Прицеливаясь на ходу, он отыскивал отдельные фигуры и сбивал их выстрелами.
Поведение Сынов Хоруса нельзя было назвать военной операцией, это было настоящее истребление.
— Это ваша вина!
Раздавшийся голос звенел от страха и ярости.
Койн развернулся и увидел перед собой мужчину в разорванной одежде и с еще сочившейся кровью раной на голове. Он стоял в противоположном углу разрушенного магазина, сверкал глазами и тыкал в сторону Койна дрожащим пальцем. Он явно имел в виду его форму. Серовато-коричневый мундир Сил Планетарной Обороны Дагонета сильно пострадал во время бегства, но все еще оставался частью маскировки, принятой Койном перед началом операции.
Человек пошатываясь пошел вперед, разбрасывая ногами осколки стекла и ничуть не заботясь о производимом шуме.
— Это вы привели их сюда! — Он показал пальцем на улицу. — Это не Хорус! Я не знаю, кто это такие! Почему вы позволили им прийти сюда и убивать нас?
Койн сознавал, что мужчина не имеет ни малейшего представления о том, что происходит; вероятно, он не видел ни выстрела Келла, ни залпа лэнс-излучателя. Он видел только чудовищные смертоносные машины в броне цвета грозовых туч.
— Прекрати орать, — сказал Койн, расстегивая мундир и пытаясь сосредоточиться на внутриполостной кобуре. Он резко выдохнул и мысленно нащупал шов. Оружие было там, но мышцы ассасина были настолько напряжены, что он не мог расслабиться и открыть полость. — Веди себя тихо.
Снаружи возникло какое-то движение. На верхнем уровне здания кто-то был. Возможно, кто-то из смельчаков отряда Капры или обычный житель Дагонета, которому надоело убегать и прятаться, швырнул вниз самодельную зажигалку, которая задела шлем Астартес и ударила в правое плечо. Сын Хоруса остановился и стал сбивать разлившееся по керамиту пламя ударами рукавицы. А затем Койн увидел, как Астартес, несмотря на многочисленные огоньки на броне, резко развернулся и поднял болтер.
Прогремел оглушительный выстрел, и болт сорвал с верхнего уровня фрагмент кирпичной кладки, а вслед за ним на землю, разбрызгивая кровь, тяжело упало тело смельчака.
— Им… им нужен ты! — закричал стоявший в магазине человек, вероятно не сознававший, что происходит снаружи. — Может, надо им тебя выдать?
— Нет. — Койн наконец нащупал пальцами рукоять пистолета, лежавшего в полости над желудком. — Я же тебе сказал…
Камни заскрежетали, рассыпаясь в песок, и воин вдруг показался в дверном проеме разрушенного магазина. Астартес пришлось разбить кусок стены, поскольку для обычного дверного проема он был слишком велик. Бесстрастный визор шлема повернулся в их сторону, и воин шагнул вперед, забросив на плечо ремень болтера. Койн попятился, увидев, что Астартес, расшвыривая на ходу обломки стены, достает свой боевой нож. Этот клинок был чуть меньше короткого меча, и острое лезвие тускло поблескивало.
Каллидус даже не увидел движения, как вдруг получил в грудь жестокий удар рукоятью ножа. Койн услышал хруст костей и, отлетев на пару метров, тяжело рухнул на пол. В каком-то смысле он был даже доволен — маскировка ассасина не пострадала. Если бы Астартес знал, с кем имеет дело, незамедлительно последовал бы смертельный удар. Человек в углу магазина продолжал бессвязно кричать и махать руками. Сын Хоруса, вероятно, решил приберечь боезапас и подошел к нему, сбивая по пути шлемом потолочные светильники. Взмах боевого ножа заставил безумца умолкнуть; его отрезанная голова покатилась по полу, а брошенное тело еще какое-то время судорожно подергивалось.
