– Не очень, – сказал Дейкстра. – Я не имею привычки бросаться на людей с мечом наперевес. Я сначала думаю, а потом бросаюсь.
– А ты когда-нибудь убивал человека? – поинтересовался Ахмед.
– Нет, – ответил Дейкстра. – И не собираюсь.
Некоторое время они молчали, настороженно глядя друг на друга. А потом Ахмед начал говорить, очень медленно и тщательно подбирая слова:
– Я не хочу обидеть тебя, Дейкстра, однако… гм… ты должен понимать, что я испытываю некоторое… гм… любопытство…
Дейкстра с силой продул жабры, вокруг его головы мигнуло и исчезло багровое кольцо.
– Я не рассчитывал, что эта история выплывет из мути, не успев толком начаться, – сказал Дейкстра. – Однако случилось то, что случилось. Будем считать, такова воля Джа. Знай же, Ахмед, что я похитил этот меч у Роланда, чтобы спрятать.
– Тоже испугался? – спросил Ахмед.
– Да, – ответил Дейкстра. – По-настоящему испугался, не так, как тебя минуту назад.
– Странно, – сказал Ахмед. – Ты, вроде, знаешь Роланда с младенчества, тебе пора привыкнуть к его выходкам.
– Раньше Роланд был другим, – сказал Дейкстра. – Он быстро меняется, и с каждым днем изменений все больше и они нарастают все быстрее. А сегодня мы с ним поговорили, и у меня не осталось сомнений, что его личность раздвоилась.
– Мне это казалось ясным с самого начала, – сказал Ахмед.
– Перенесенный ужас дурно сказывается на мозге, – сказал Дейкстра. – Не попусти Джа тебе испытать то, что перенесли мы с Роландом. У меня тоже было несколько моментов раздвоения личности. Например, однажды я забрался под груду камней и стал ждать прилива, чтобы меня завалило.
– И чем все закончилось? – заинтересовался Ахмед.
– По-дурацки все закончилось, – сказал Дейкстра. – Ожидая прилива, я задремал, а когда прилив пришел – проснулся, испугался и выскочил наружу. И только потом вспомнил, что сам полез под камни в поисках смерти. Очень глупо. Я так рыдал после этого… Думал, обезумею прямо тогда, но безумие не пришло. И потом был еще один момент…
Дейкстра осекся на полуслове. Он подумал, что раскрывать свои чувства – дело хорошее, но только до определенной степени. Вряд ли стоит рассказывать Ахмеду, как мудрец Дейкстра в отчаянии жрал траву, а потом маялся поносом. У нормального человека такая история вызовет только брезгливое отвращение.
– А как Роланд переносил этот ужас? – спросил Ахмед. – Тоже страдал и делал странные поступки?
– Нет, – ответил Дейкстра. – Роланд все время был сдержан, мне иногда казалось, что происходящее ему даже нравится. Он много раз говорил, что избран Джа, что Джа посылает ему одно испытание за другим, и каждое следующее труднее предыдущего. Роланду нравилось проходить через эти испытания, по-моему, он воспринимал их как игру.
– Хорошая игра – семнадцать человек убить, – пробормотал Ахмед.
– Меня это тоже смутило, – сказал Дейкстра. – По-моему, Роланд ошибается, Джа здесь ни при чем. Когла я был ребенком, мой учитель говорил мне, что глупцам и невеждам часто мерещится волеизъявление Джа там, где нет ничего, кроме случайности и удачи. Раньше я верил в это, но теперь уже не знаю, во что верить.
– А может, знаки и испытания насылает не только Джа? – спросил Ахмед. – Может, существует другая надмировая сущность, тоже могущественная, но несущая не мир и порядок, а хаос и зло? У нас есть предание про рыцаря по имени Хусейн, он хотел стать королем, но королем стал рыцарь по имени Али, и тогда Хусейн подло убил Али, но не сумел сделать это незаметно, и другие рыцари потребовали объяснений. И тогда Хусейн сказал, что заветы Джа – не непреложный закон, а всего лишь правило на тот случай, когда точно не знаешь, как поступить. А если ты твердо уверен в том, что нужно сделать, то нужно делать именно так и не думать ни о каких заветах. Хусейн говорил, что каждый рыцарь должен иметь собственные заветы, чтобы поступать в соответствии с ними, и нести ответственность за свои ошибки. И эта ответственность заключается в том, что после смерти Джа оценивает жизненный путь рыцаря и дарует посмертие, соответствующее заслугам и преступлениям.
– У нас нечто подобное говорил Бенджамин, – сказал Джа. – Однако он был плохим рассказчиком, запутался в деталях и в конце концов признался, что все выдумал.
– Это он зря, – сказал Ахмед. – Мировое зло, олицетворенное реальным человеком – очень хорошая идея. Даже если она неверна, ее стоит выдумать, так гораздо легче противостоять безумцам наподобие Хусейна или Роланда. Хусейна, кстати, убили сразу же после того, как он закончил свою речь. Рыцарь по имени Усман воскликнул: "Так понеси же ответственность!" и зарубил Хусейна топором. Но у Хусейна не было чудесного меча.
– У Роланда его теперь тоже нет, – сказал Дейкстра. – Надо бы его спрятать, кстати.
– А зачем его прятать? – удивился Ахмед. – Им надо воспользоваться.
– Ну… – смутился Дейкстра. – Боюсь, у меня не хватит решимости. Мне стыдно в этом признаваться, но я не настолько храбр. И еще, я не уверен, что Роланд заслуживает смерти. Я думаю, если он лишится меча, ему придется вести себя осторожнее, считаться с мнениями других людей…
Ахмед рассмеялся и сказал:
– По-моему, уже поздно. Роланд настолько запугал рыцарей, что никто не посмеет выступить против него, будь он хоть с мечом, хоть без меча. Ты ведь сам рассказывал, как он убил протосфирену, не пользуясь этим мечом.
– Я подозреваю, что та протосфирена была оглушена небесным разломом, – сказал Дейкстра. – Но в точности этого никто не знает, потому что ту схватку видел только Дуайт, но он был далеко и не смог разглядеть подробности.
– Тем не менее, – сказал Ахмед. – Поверь, Дейкстра, отсутствие меча не ослабит власть Роланда. И вряд ли повлияет на его решимость. Если ты уверен, что его личность раздвоена… А кстати, что хочет его вторая половина?
– Искать в океане другие вулканы и распространять свою власть на другие племена, – сказал Дейкстра.
– Ого! – воскликнул Ахмед. – Да, это точно безумие. Зачем ему власть над другими племенами? Я бы понял его, если бы вулканы располагались не так далеко один от другого, если бы можно было плавать туда-сюда или, скажем, совместную охоту организовать. Или если бы у разных вулканов росли разные растения и водились разные животные. Но это ведь не так?
Внезапно наверху что-то зашумело, и оттуда донесся голос, плохо различимый из-за шума:
– Ага, вот где этот меч! Дейкстра, где ты его нашел?
Дейкстра почувствовал, как невыразимый ужас сжал его внутренности. Какой же он дурак! Надо было сначала спрятать меч, а потом уже беседовать с Ахмедом. А теперь вообще непонятно, что делать.
