— А зачем он это сделал? — удивилась Ирэн.
— Я помог ему сбежать от его дружков, которые хотели его убить, — объяснил Фрэнк. — Разве можно сказать, что я сделал это из альтруистических побуждений?
Ирэн непонимающе взглянул на него, но ничего не ответила. Он взял её за руку, и они начали поднимать на второй этаж, где на балюстраду выходили двери роскошных апартаментов. Фрэнк нажал кнопку начищенного до блеска звонка. Створка двери мягко отъехала в сторону и на пороге они увидели симпатичную девушку в голубом платье горничной и кружевном передничке.
— Я — Фрэнк Фолкленд, — представился Фрэнк. — Мы пришли к сэру Роджеру.
— Да-да, милорд вас ждёт, — вежливо сказала девушка, посторонившись.
Фрэнк и Ирэн прошли через коридор и оказались в зале с широкой, эллипсоидной мраморной лестницей.
— Как я рад вас видеть! — воскликнул сэр Роджер, подойдя к ним.
Он поцеловал руку Ирэн, с улыбкой подержав её в ладонях. И обнялся с Фрэнком. К ним подошла стройная женщина, с гордой посадкой головы и ясными, блестящими глазами.
— Познакомьтесь, дорогой мой, это ваша «тётя» Элизабет, — сказал лорд Кармайкл с мягкой улыбкой.
— Очень рад познакомиться леди Кармайкл, — сказал Фрэнк, подумав, что в жизни его бывшая «тётя» выглядит ещё привлекательней.
— Мы очень рады, что вы посетили нас, — произнесла Элизабет мелодичным, грудным голосом. — Дорогая, мы приготовили для вас комнату, — добавила она, взяв Ирэн за руку. — Пойдёмте, я вам покажу. Мистер Фолкленд, надеюсь, вы останетесь поужинать с вами? Роджер провёл Фрэнка наверх, в бильярдную, где кроме стола для игры в бильярд, находились многочисленные шкафы с книгами и небольшой бар. Когда они присели в кресла около высокого, во всю стену окна, Роджер спросил:
— Мне не терпится узнать, что привело вас в наш город на этот раз?
— Я вернулся за Ирэн. В первую очередь, — устроившись в кресле, объяснил Фрэнк, в задумчивости рассматривая бокал. — Но не только. Хотел увидеть всех вас. Но когда попал в город, узнал, что вы все погибли. Как это все произошло, Роджер. Я никак не могу осознать, откуда взялся этот проклятый Уолт?! Я не помню человека с таким именем совершенно!
— Вы не могли его знать, он был слишком мелкой сошкой и не имел чести входить в великосветское общество. Кажется, он работал то ли стряпчим, то ли бухгалтером в компании Блейтона. В то время, когда город погрузился хаос из-за действий этого мерзавца Монди, Уолт родил блестящую идею, как с ним справиться. Не думаю, что идея была его. Скорее всего, он позаимствовал её у кого-то ещё. В итоге его поставили номинальной главой города. Мисс Верден помогла нам выжить, мы обосновались здесь, в этой части города, которая считалась давно затопленной.
— Уолт управляет здесь тоже? — спросил Фрэнк.
— Нет. Здесь остались порядки Райзена. Уолт относится с презрением к этому месту. И не обращает на него внимания.
— И как оказалось, напрасно, — сказал Фрэнк саркастически.
— Расскажите, чем вы занимаетесь в городе, — поинтересовался Роджер.
— Вначале делал машины. Как обычно. Не форды, свой дизайн. Потом Уолт обработал меня, и я перевёл все производство на создание оружия. Для него. Он лелеет план захвата всего мира.
— Я могу вам чем-то помочь? Я в вашем распоряжении.
— Не знаю, Роджер, не хочу вас втягивать. Вы и так пострадали из-за меня.
— Я вас не виню, — мягко сказал Роджер, похлопав Фрэнка по руке. — Кстати, я знаю, что вы не только производили автомобили, — добавил он с улыбкой.
Он подошёл к полке и достал виниловую пластинку в конверте, на котором Фрэнк с досадой обнаружил стилизованное изображение себя в костюме гангстера.
— Роджер, неужели вы слушали эту гадость?! — спросил смущённо он.
— Ну что вы, дорогой мой, так стесняетесь? У вас очень приятный голос, необычная манера исполнения…
— Лучше скажите, дилетантская, — перебив его, бросил Фрэнк.
— И главное, мне очень нравится ваш аккомпанемент. Я не знал, что вы так хорошо играете на рояле, — закончил Роджер. — И не краснейте. Это не комплимент, а реальная оценка вашего таланта.
Он поставил на проигрыватель пластинку и Фрэнк, с неудовольствием услышав свой голос, который считал мерзким, отвернулся. Роджер сел рядом и сказал спокойно:
— Расскажите, если это не секрет, о вашем плане борьбы с Уолтом. Я не теряю надежды хоть чем-то помочь вам. Вы понимаете, друг мой, от результата вашей борьбы зависит и наше существование.
— Но я вижу, что вам тут не так уж и плохо, — сказал Фрэнк. — Конечно, не сравнить с тем особняком, в котором мы жили наверху. Но все-таки…
— Дело не в этом, — со вздохом проронил Роджер. — Умираю со скуки. Не могу найти подходящего занятия.
— Черт, Роджер, и все из-за меня! Я заварил эту кашу. Вы пострадали. Другие. Формально я привёл этого мерзкого паука к власти! — воскликнул раздражённо Фрэнк. — Все до чего я касаюсь, летит в тартарары!
— Не переживайте, мой друг. Главное, что вы хотите все исправить. Довести до конца. Какая помощь вам нужна?
— Любая информация о камерах жизни, — наконец, решился сказать Фрэнк. — Хочу окончательно их вывести из строя. Понимаю, что это означает конец любому воскрешению. Но пока я это не сделаю, будут приходить такие мерзавцы, как Уолт, и использовать для своих целей.
Роджер нахмурился, ушёл в себя. Фрэнк нервно поглядывал на него, опасаясь, что тот вспылит и напомнит о том, что камеры воскресили и самого Фрэнка и его друзей.
— Хорошо, я письменно изложу все, что знаю. Надеюсь, это поможет вам, — произнёс Роджер, наконец. — Вижу, другого выхода нет. Останьтесь у нас переночевать, — предложил он. — Я заметил, Ирэн сильно нервничает. Ей будет легче, если вы побудете с ней первую ночь у нас.
— Если бы вы знали, что Уолт с ней делал! — проговорил Фрэнк с горечью. — Ей кололи наркотики, держали в комнате без света, в абсолютной тишине, где она потеряла счет времени. Пытали электротоком. Она боится взять в руки электроприбор! Упала в обморок, когда получила слабый удар статическим электричеством от расчёски. Ей промыли мозги, сделали черт знает кем.
— Вас тоже пытали? — спросил осторожно Роджер.
— Да. Но я мужчина, а она слабая женщина, — ответил Фрэнк через паузу. — И потом. Её обработали гораздо больше, чем меня. Искалечили психику. Стёрли полностью личность. Значит, и пытали сильнее. Она иногда ведёт себя как ребёнок, говорит детским голосом, свернётся в комочек и горько плачет, как младенец, которого не покормила мать.
— Да, Райзен до такой мерзости не дошёл бы, — проговорил мрачно Роджер.
