четыре сотых процента? Вот это повезло, так повезло. Идиот, так бездарно слить всю накопленную энергию. — я посмотрел на протез, вернувший себе прежний облик. Ну, хоть здесь всё хорошо. — Ладно, у корпов должны быть источники энергии, или попробую одну из батарей для бронекомбеза вскрыть.
— Командир, там наши недавние гости возвращаются. — звонкий голос Галины отвлёк от размышлений. — Правда их больше, аж четверо.
— Началось. — глухо произнёс Виктор, снимая с плеча винтовку. — Командир, какие планы?
— Драка закрываем в палатке, Сан пусть укроется где-нибудь поблизости, он это умеет делать. Ты — приготовься встречать, а я пойду, посмотрю, кто к нам пожаловал. Эх, не было печали…
Отправив Галину в шатёр, под защиту его довольно прочных стен, сам взобрался на старый насест, и приступил к изучению вероятного противника. И, чтоб мне пусто было, тут же узнал одного из четвёрки. Вольный, из той компашки на базе корпорации. Хромая на одну ногу, этот недобиток медленно ковылял позади своих товарищей, и в группе был явно на вторых, а то и третьих ролях. Да твою же хреновину! Вот чего ему не сиделось где-нибудь в лазарете корпов?
— Вот она, твоя доброта, Андрей. — произнёс я, продолжая отслеживать нежеланных гостей, и одновременно прокручивая в голове способы, как решить новую проблему. — Меряешь жизнь своими устаревшими принципами и вдолбленными в подкорку законами. А здесь надо просто убивать, не задумываясь. За косой взгляд, за одно подозрение в нехорошем. Впрочем, ещё не поздно всё исправить.
Устроившись поудобнее, я стал выжидать. Сколько этим ничего не подозревающим покойничкам осталось прошагать до лесополосы? Сотню метров? Отлично. Жаль, что винтовка однозарядная. Ничего, главное — вон того худого положить, с красной полоской на наруче, от него можно ожидать неприятностей. Моему знакомому даже ранения будет достаточно, чтобы он прилёг отдохнуть. А остальных мы не упустим.
— Виктор, Сан, ко мне! — произнес я, будучи уверенным — наш егерь сейчас во все уши слушает округу, с помощью своего усиления.
— Что случилось, командир? — поинтересовался земляк, быстро добравшись до меня от своей позиции. Сан вообще находился поблизости, только собираясь укрыться в подлеске, а потому не отстал от Виктора.
— Встречаем гостей по жёсткому варианту. Твоя задача — свалить бойца с красной мутацией. Я тоже его первым на прицел возьму. Дальше валим ту парочку, что сюда приходила, твой слева. Последнего берём живым. Всё, работай. Сан, я знаю, ты чувствуешь опасность. Сообщи мне если тебе что-то покажется. Не верю я, что их всего четверо.
— Я услышал тебя, Аудрэй. — ответил краснокожий, и почти сразу же двинулся в сторону от нашего лагеря, растворившись среди деревьев. И вот как он, со своей красной, хм, физиономией, так ловко теряется среди листвы? Так, некогда отвлекаться, противник приблизился достаточно, чтобы начать действовать.
Вновь припав к прицелу, я навёл оружие на самого опасного из четвёрки, и уже собрался стрелять, когда цель исчезла. Просто взяла и, мать её, растворилась в пространстве! Не раздумывая, нажал на спусковой крючок. Выстрел. Тут же перезарядка, и снова выстрел, уже по следующему. В это же время винтовка Виктора зашелестела, выпуская целые очереди. Да твою же мать, неужели вольный может двигаться под мимикрией?
Один из противников опрокинулся на спину — мой второй выстрел попал ему точно в левую часть груди, а вот старый знакомый грохнулся на землю сам, прикинувшись валенком. Молодец, ты нам живым нужен.
Второй вольный с оранжевой мутацией, вместо того, чтобы сложиться от очереди Виктора, взревел раненым зверем, и ринулся вперёд, но егерь дал вторую очередь, и противник, осыпая нас ругательствами, полетел головой вперед. Похоже земляк, видя, что спицы не пробивают защиту врага, отработал по ногам. И это сработало.
— Виктор, отступай к шатру! — крикнул я, и, уже спускаясь с насеста, произнёс ключ-активатор: — Бандерлоги!
— Енот! — раздался выкрик егеря, это он активировал одно из своих усилений. И тут же ещё один возглас: — А, сука! Я ранен!
Да твою повдоль и поперёк! Что ж там за перец такой попался, что может так далеко перемещаться, оставаясь под мимикрией? Главное, чтобы не стал добивать Виктора. По идее противнику сейчас нужно спешить, пока действует его мимикрия. А значит у земляка есть шансы. Чёрт, это ж надо так встрять на ровном месте! А ведь я должен был учесть эти чертовы усиления!
— Амбал! — отдал я ещё одну команду, уже очутившись на земле. И тут же мне в правое плечо прилетела очередь из нескольких спиц. От попадания меня аж развернуло. Броня не выдержала, но превратившаяся в камень кожа сдержала снаряды. Опять как ёж буду выглядеть — пронеслось в мозгу отстраненно. А потом пришло понимание, что меня не хотели убить, только ранить. Сука, да он меня решил живьём взять? Ну так мы тоже полны сюрпризов!
Стрелять начал от левого бедра, длинной очередью. Перечеркнул всё пространство перед собой, и таки попал в невидимку. Тот разом выпал из невидимости и тут же ответил, разрядив остатки магазина мне в грудь. Это он зря такой самоуверенный — мне хоть и неприятно, но усиления работают как надо. К тому же в моем активе есть аргумент!
— Тух, тух! — два болта пробили вольному бедро и правый бок. Противник охнул, сложился пополам и завалился в траву. Не церемонясь, добавил ещё пару болтов — в грудь и голову. Всё, готов.
— Виктор, ты живой?! — попытался я крикнуть, и только сейчас понял, что мне трудно дышать. Сука, всё же пробил железную кожу? Или что-то другое?
— Кэп, в крови обнаружен неизвестный препарат. Ввожу антидот, но не уверен, что он полностью нейтрализует… — голос искина резко оборвался, и меня бросило в черноту.
* * *
— Да я не знаю, как снимать этот шлем! Рука, у него левая рука без перчатки же! — голос Галины.
— Придётся резать. — это уже голос Сана. Я пытаюсь ответить, что я против того, чтобы меня резали, но губы не слушаются.
— Кэп, я деактивирую шлем. — словно издалека произносит искин. Секундой позже лица касается прохлада свежего воздуха. Пытаюсь вдохнуть его полной грудью, но в этот момент вновь накатывает темнота.
Следующий раз прихожу в себя от жара, распространяющегося из желудка. Он стремительно растекается по телу, возвращая чувствительность. Пытаюсь подняться, но мне что-то или кто-то давит на грудь.
— Лежи, приёмный, сок коавы только начал действовать. — раздается надо мной голос краснокожего. — Он выведет яд, и ты вернёшь подвижность.
Вновь накатывает тьма, но уже спасительная.
* * *
В
