печальное, были разрушены оба автоклава, в которых можно было изготовить новые порции мутагена. Поэтому у нас было только то, что сохранилось в сейфах. Удар был крайне неприятен, но запаса хватало на наших людей. Мы уже взяли груз и собрались уходить, когда услышали в коридоре клацанье по полу чего-то костяного.
Как выглядят панцирники, думаю, вам объяснять не надо. Три такие твари перекрыли выход наружу, лишая нас присутствия духа одним своим видом. Однако наверху ждали те, кто зависел от нас… те, кого мы сами обрекли на смерть. Это помогло не сдаться сразу. Вот только попытки стрелять в них оказались безуспешными: легкие пулевые винтовки даже не поцарапали броню. И вот тогда несколько наших кинулось в атаку на тварей, пытаясь поразить их примитивными топорами – огнестрела на всех тогда уже не хватало, и мы вооружались тем, что нашли.
Надо сказать, забегая вперед, что к этому времени у нас стали проявляться все большие признаки мутации: зеленела кожа, утолщался череп, стали массивнее кости, наросла до каких-то невероятных пределов мышечная масса. У кого-то процесс шел уже в полную мощь, у кого-то только начинался, но самоуверенности нам это добавило… Как вы понимаете, зря.
Первый добежавший даже не успел махнуть топором, как его перекусили просто пополам. Остальных это не остановило, и завязалась драка. Исход ее был печален: огромная физическая сила и скорость это хорошо, но у оппонентов была практически неуязвимая броня, а скорости не меньше. Силы уж точно больше. Они завалили с огромными усилиями одного, но из шестерых атакующих их осталось двое. И тогда я отдал приказ, о котором жалею иногда до сих пор – БЕЖИМ. И мы побежали. Бросив последних двоих на верную смерть. Еще одна тварь встретилась нам на выходе с лестницы, и доктор Айла кинулась на нее, отвлекая – а остальные просто пробежали мимо. Мы неслись по этажу к лифту, но краем глаза я увидел, как из развороченных ворот появляются новые и новые монстры, не меньше десятка. А за их спинами маячила огромная фигура, втрое больше по размерам. Лифт пошел вверх, но на этот раз монстры не отставали. Обогнать нас внутри шахты они не могли, поэтому в пол лифта начали сыпаться удары, постепенно проламывающие его. Сначала посыпались заклепки. Потом начали вспучиваться стальные балки. Лифт скрежетал по стенам из-за деформации платформы, но все еще полз. К тому моменту, как он наконец-то дотащил нас до самого верха, мы уже видели мелькающие в щелях разошедшихся пластин жвалы.
Никогда в жизни я не бегал еще так быстро. Но все равно этого было недостаточно: твари выскочили из дверей буквально в паре сотен метров за нами и устремились в погоню. Скорость их явно превосходила нашу, и расстояние спешно сокращалось. Неразлучная троица инженеров – Свен, Стэн и Уильям – переглянулись, перебросили мне свои сумки… они развернулись назад, с дикими криками атакуя тварей. На открытом пространстве им было попроще, поэтому они собрали на себя всю стаю, давая нам шанс. А мы… ну, мы все же сумели добраться до своей базы и даже спасли большую часть своих родных. Не на всех эдванс сработал так же, как на нас – некоторые видимо были несовместимы с мутагеном. Другие оказались слишком истощены болезнью,и их просто сожгло в попытках организма регенерировать поврежденные ткани. А мы, те, кто выжил, попытались покинуть эту территорию и основали свою базу в заброшенных уже давно казармах городской службы поддержки правопорядка.
Эрик замолчал, и я подумал, что на это рассказ окончен… Хотя нет, как-то же они вернулись обратно. И точно, спустя почти минуту, ученый-вождь продолжил:
– А через месяц твари пришли уже туда. Тогда они не опасались ходить по поверхности. Мы дали им бой, благо, за месяц я успел неплохо вооружить людей. Но набеги стали обыденностью. Иногда на нас пытались наскакивать всевозможные бандиты, но после панцирников с обычными людьми мы легко справлялись. Так нам удалось разжиться мощным вооружением. Иногда приходили твари. Битвы с ними почти всегда уносили жизни одного-двух членов нашей общины. В отличии от этого здания – здесь стены из бетона для бункеров, оно рассчитано на попадание атомной бомбы, – стены полицейского управления они прогрызали мгновенно. И утаскивали слабых. Или больных. Или детей. Наша численность медленно падала. А еще начали сказываться проблемы, вызванные мутацией. С одной стороны, наши дети стали куда быстрее взрослеть. В пять лет они по сложению напоминали пятнадцатилетнего подростка. В восемь – уже взрослого мужчину. В десять взрослели окончательно.
Но за все надо платить, верно? Они, да и большинство оставшихся, стремительно… тупели, если называть вещи своими именами. Эта судьба миновала только нас, первую группу. И ни сила, ни интеллект не позволяли нормально воевать с панцирниками – не на равных, но хотя бы с не слишком предсказуемым исходом боя. И нас оставалось все меньше. Я принял сложное решение – решил вернуться сюда. Пусть, логово недалеко, но, по крайней мере, стены этого здания позволяют сдержать нашествие тварей, а убивать их мы научились весьма качественно за это время. К тому моменту нас осталось шестьдесят два. Сейчас – сорок. Сюда мы вернулись шесть лет назад.
А два года назад к нам пришел... некто. Назвать его человеком я не готов. Это существо точно не человек, скорее какой-то странный мутант. Или вообще… высшее существо. Он сильнее любого из моих людей, быстрее панцирника. И он жесток. Не как ты, ты убиваешь просто потому, что тебе все равно. Чужая смерть для тебя просто данность, если она необходима. Это черты Воина. А он… убивает он очень редко. Но мы видели это – своим копьем он причинял твари действительно настоящие мучения и упивался ими. И разницы, убивать ли монстров или людей, для него нет: стража пыталась его атакова в первый его приход к нам… их он убил так же,, как панцирника.
Так вот. Именно он помог нашему племени выжить. Он заранее знал о многом, в том числе и о том, что я не могу предусмотреть и объяснить. Например, он знал и о начале любой атаки тварей, и о том, где под слоями песка есть оружейные склады и склад НЗ. Твой приход тоже был им предсказан до деталей. "Приедет человек со статусом “Воин Дороги”. В его руках или ваше спасение, или ваша смерть. Ему не нужны ваши жизни, но он заберет их с легкостью, если не подумает.
