- Условия и прочее обсуждать не буду. Через минуту самое позднее из дома должен выйти первый из вас, добежать до трансформаторной будки, там положить оружие и отбежать к путям. Там лечь лицом вниз. Затем следующий, и так, пока все не выйдете. Затем мы рванем здание, больше предупреждений и уговоров не будет. Кто не спрятался, мы не виноваты. Вопросы не задавайте, все равно не отвечу.
И прокричав эту речь, я рванул назад, за складской корпус, и оттуда уже к укрытию. По большому счету нам все равно, но трофеи пригодятся. Но даже если придется взрывать, то основным планам это не повредит, маневровый и платформы стоят далеко, до них даже обломки не долетят.
Сергей Крамцов, "партизан", бывший аспирант.
25 мая, воскресенье, утро.
Героев среди уголовников не нашлось. Возможно, сработал стереотип "Арест не смерть, а всего лишь срок". В новых условиях актуальность он вроде как потерял, но сами его носители этого не осознали, видимо. По одному они покидали желтый двухэтажный домик, бежали куда сказано, разоружались и укладывались лицом вниз, скрестив руки на затылке. Когда тот самый лысый, что показался в окне, крикнул: "Все, никого не осталось!", к ним приблизилось несколько деревенских мужиков, сноровисто принявшихся вязать им руки проволокой.
На веру ничего принимать не стали. Сначала попугали ножами связанных, выбивая из них подтверждение, что в здании никого, затем еще и на зачистку сходили. Пленные не обманули, никого не обнаружили. Только четыре трупа, один из которых я записал на свой счет, пятна крови и следы большой пьянки в кабинете начальника станции. И все. Рацию Сергеич действительно раздолбал, а до имевшихся "раз-два-третьих" в бронетранспортерах добраться было невозможно.
Вскоре на станции стало людно, и назначенные старшие переправляли людей в здания складов, тех, что ближе к лесу - мы ожидали прибытия подкрепления к противнику. До их основной базы, разместившейся в тридцати километрах от станции, звук стрельбы не донесся бы, но расписание связи у противника имелось, и невыход станционного поста наверняка вызвало тревогу.
Бандитов держали под охраной, усадив на пятки возле пакгауза, из которого выпустили их пленных. Всего освободили одиннадцать человек. Четырех девчонок в возрасте от пятнадцати до семнадцати из соседней деревни, и пятерых бывших работников станции, включая ее начальника, двое из которых были с женами. Добили распятого зомби и трех повешенных. Все в прошлом работали здесь, все были взяты в плен бандой и убиты без особого повода, просто так, для развлечения. Прикопались к какой-то мелочи, вроде не так сказал или посмотрел косо, да и убили.
Колю узнали все. В их глазах он сразу же превратился в кого-то вроде архангела с пылающим мечом. А вот Коля узнал среди них аж троих машинистов с маневровых тепловозов.
- Старшой, дело есть. - подошел ко мне Петр, уже полностью взявший руководство людьми из деревни.
- Про пленных, что ли? - догадался я по его мрачному выражению лица.
- Именно. Не поймет народ, если за вчерашнее расчета не будет.
А то я сам бы этого не понял. Более того скажу, у меня самого примерно такие мысли и были. Но были и еще кое-какие проблемы, о которых тоже сразу сказать надо:
- Петр, у меня возражений нет. Но есть моментик - противник подойти может, а вам с формированием состава и погрузкой возни много. Так что выделяй людей в работу, а я отдаю пленных. Договорились?
Тот кивнул молча.
- Коля! - окликнул я нашего нового помощника. - Минутка есть?
- Старшой, да хоть две. - ответил тот, оборачиваясь.
- Там два бэтээра есть, на ходу и с боекомплектом, - я показа на трофейную технику. - У меня людей мало, а к противнику должны подкрепления подойти. Надо продолжать?
- Экипажи сколотить?
- Догадливый ты.
- Сделаем, не вопрос. - кивнул он и заорал: - Сашка!
Подбежал тот самый парнишка, что подгонял грузовик к станционному зданию. Я присмотрелся - лет двадцать, но похож на пятнадцатилетнего подростка, белобрысый, румяный, маленький, верткий.
- Саня у нас водилой и служил механом на бэтре. - пояснил Николай. - Считай, что в одной машине за баранкой человек есть. Я сам туда за стрелка сяду. На вторую сейчас найдем людей, крестьянину что за бэтр, что за трактор - разница не велика.
- Ага, без проблем. - мрачно сказал Саня. - Я "шестидесятку" до винтика знаю, куда хочешь на нем.
- Ну и давай на место. - скомандовал я. - Жди команды.
- Есть.
Уже лучше, намного лучше. Теперь еще позиции найти, ну и так сделать, чтобы грузовик взрывчатки без всякой пользы не пропал. Зря старались, что ли?
- Смотри, за урок взялись. - сказал Большой, указав на собирающуюся возле пакгауза толпу.
- Ага, хорошо, уркам полезно. - одобрил я начинание народных масс.
- А чего задумали? - залюбопытствовал Володя.
- А что бы ни задумали, то и на пользу. - отмахнулся я. - Лишь бы живыми не отпустили. Одним куском, по крайней мере.
С экипажами для техники разобрались быстро. Заодно организовали две пулеметных позиции на крышах, взяв под прицел подъезды к станции с юго-востока, единственного направления, откуда следовало сейчас ждать основных сил противника - других дорог не было. Позиции тоже выбрали легко, все равно выбор был не велик. Отбиваться получалось лишь с маневра - высунулся из-за зданий, отстрелялся и спрятался. Других укрытий не наблюдалось. Грузовик с селитрой разместили у самого переезда, через который противник наверняка должен был пройти. Ну, почти наверняка, БТР и через рельсы спокойно переедет, расчет на то, что сразу это сделать не догадаются.
- Старшой, тебя народ там зовет. - подбежал ко мне какой-то паренек, размахивая руками.
- На фига? - не понял я.
- Там этих кончать будут, люди говорят, что без тебя вроде нельзя.
Вот как. И ребенка, считай, послали сообщить. Меняются времена, точно меняются.
- Давай, Серый, сходи, от нас делегатом вроде как. - сказал Сергеич. - Тут и без тебя пока справимся.
Ладно, идти так идти. Я за последние два месяца уже на всякое насмотрелся, удивить мало чем удастся. А те, которых "кончать" намерены, свою судьбу на все сто заслужили, нет с моей стороны никаких возражений по поводу того, что с ними делать собираются. Что бы ни придумали.
Люди стояли полукругом, мужчины, женщины, разве что детей в стороны отвели. В середине сидели пленные, притихшие, явно испуганные, до них только сейчас начало доходить, что правила действительно изменились радикально.
Над всем этим тучей висело тягостное, недоброе молчание. Толпа словно лишилась жизни, как манекены все стояли. Ни разговоров, ни шевелений, ничего, только взгляды, в которых читался приговор. Когда я вошел в круг, все уставились на меня, словно ожидая сигнала или команды.
