Майор подмигнул Максиму, протянул руку и сказал:
— Успехов.
Посчитав дело сделанным, он ушёл. А Масканин с полминуты всматривался в глаза тех, из кого предстояло сделать боевое подразделение.
— Равняйсь! — рявкнул он, отметив, что команду исполнили чётко. — Смир-рна!
— Вольно, — выдохнул он и сделал несколько шагов вдоль строя, осматривая своих новых бойцов. Вид бравый, во внимательных взглядах читается ожидание как себя покажет назначенный командир. Но играть в психологию Масканин не желал, он предпочитал метод действия. Тогда бойцы сами признают или не признают в нём авторитет командира. — Итак, господа, для начала кратко о себе… Точнее, совсем уж кратко. Масканин Максим Еремеевич, до сего дня командовал ротой седьмого егерского вольногорского полка. Войну начал на Южном фронте в феврале пятидесятого. Вот, собственно, и всё, что считаю нужным сообщить о себе. Теперь будем знакомиться. Разрешаю вопросы из строя.
Он развернул одну из бумаг, что дал майор, и бегло просмотрел список личного состава.
— Для начала у меня есть вопрос ко всем. В пулемётную команду все добровольно записались?
— Разрешите вопрос? — подал голос кто-то из группы стоявших на краю строя рядовых.
— Я же сказал, разрешаю вопросы из строя. И представляться надо, когда спрашиваете.
— Рядовой Климов…
Масканин прожёг его взглядом. Климов, стоявший во второй шеренге, выглядел лет на шестнадцать, его товарищи вокруг не намного старше. И всё бы ничего, будь они вольногорами, которые воинскую науку с детства постигают. Но они не вольногоры. Они новобранцы. Чёрт возьми! Масканина взяла злость. Это кто ж в охранение пулемётов этих юнцов взял? Драка на подступах к Лютенбургу намечается жаркая, а пулемётчик — в любом бою одна из первоочередных целей. Иными словами, вся формируемая пулемётная команда заведомо списана в потери. Понимал ли это майор Кудряшов, предложив Масканину возглавить команду? Несомненно. Максим это тоже понимал, как и стоящие перед ним в строю офицеры и унтеры это понимают. Но новобранцев-то кто сюда запихнул? Ведь верная смерть. Если только помощь не подойдёт вовремя, что под очень большим вопросом. И даже если подойдёт, в обороне расчёт тяжёлого пулемёта живёт не долго.
'И какая сука их ко мне впихнула?'
— Я слушаю, — подстегнул Масканин замявшегося солдата.
— Это правда, что велгонцы скоро у города будут?
— Правда. А ты что, в бой вперёд всех рвёшься?
— Я на фронт хотел… А меня на три месяца в глухомань в запасной полк упекли! — с вызовом ответил Климов, голос его под конец сорвался на высокую подростковую тональность. — Я доброволец!
— Оно и видно, — сказал кто-то из офицеров.
Масканин прикусил губу, ему вдруг захотелось поставить к стенке весь тот призывной пункт, в котором записали этого подростка. Ну не могли там не видеть, что ему нет восемнадцати. Этот малец — не Ковалёнок из роты поручика, которого учить азам не надо.
— А если я… — хотел ответить Климов и вдруг осёкся, кто-то из соседей пихнул его локтем.
— А если, а если… — тихо произнёс Максим, подавив желание наорать на бойца. Он встретил взгляд младшего сержанта — командира отделения новобранцев. — Сержант, ко мне!
Тот подошёл чётким строевым и доложил:
— Младший сержант Васнецов по вашему приказанию…
Масканин взмахнул рукой, прерывая сержанта, и скомандовал строю:
— Стрелковое отделение на месте, остальные разойдись!
Строй моментально рассыпался, люди потянулись к кострам.
— Значит так, сержант. Вот вам заявка, — он протянул лист с треугольной печатью и подписью замначтыла гарнизона. — Получите на складе шанцевый инструмент, противогазы… Кирок берите побольше. Ясно?
— Так точно!
— Из какой вы части?
— Двадцать, триста пятьдесят шесть… Э-э… Две тысячи двадцатый запасной полк! Прибыли в Лютенбург в составе маршевой роты.
— И много вас в роте прибыло?
— Да человек триста где-то… Мы должны были в ЗП восьмой армии прибыть…
— Хм! Ладно, ступайте на склад. В одиннадцатый пакгауз.
— Есть! — сержант козырнул и отошёл к своим. — На пра-ВО! За мной шагом марш.
Масканин подсел к крайнему костру, место у которого было свободно, и вновь развернул список. 18 офицеров, 12 унтеров, 2 нижних чина. Если не считать ушедших стрелков, то офицеров больше всего. Из них пехотных: 15 прапорщиков и один подпоручик, остальные — младший воентехник 2-го разряда из 40-го мосто-пантонного полка и подпоручик из наземного техсостава авиации, он оружейник. 12 унтеров, десять из которых спецы из рембата, с оружием обращаются как боги, умеют не только чинить, но и применять. Остальные — подпрапорщик-снайпер с незнакомой модификацией винтаря СМ и сержант, имеющий знак отличия 'пулемётчик 1-го класса'. 2 рядовых, они полтора года вторыми номерами в пулемётных расчётах воюют.
— Ну что… Будем знакомиться.
Новобранцы Васнецова управились с получением снаряжения быстро. Кирки, большие сапёрные лопаты, противогазы — всё на сорок три человека. Имущество сложили метрах в пятидесяти от пакгауза у обочины дороги. А вот с получением оружия и боеприпасов пришлось ждать очереди. Складские носились как угорелые, однако в бумагах не путались, чётко и быстро выдавали всё, что числилось в заявках нахлынувших на склад офицеров и унтеров.
Наконец, очередь дошла и до Масканина. Старший фельдфебель Аверинский утёр рукавом пот со лба, это не смотря на то, что в пакгаузе было чуть теплей чем снаружи, и впялился в сунутую заявку.
— КПВО столько нет, — сказал он. — Выгребли. Позавчера в стопятидесятую дивизию отгрузили. А вот цинков к ним навалом.
— Сколько есть? — про себя матерясь спросил Масканин.
— Пять штук. Есть один 'Громобой'…
— Станок какой, пехотный? Мне эту дуру на станке от БТРа таскать и нахрен не надо.
— Пехотный, — кивнул Аверинский. — Патроны на любой вкус: бронебойные, трассирующие, зажигательные, разрывные…
— Беру всё, что есть. Но этого всё одно мало!
— Может трофейные возьмёте? 'Жнецы'. Патронов к ним — море. Запасные стволы, трёхкратная оптика…
— Сколько?
— Четыре. Больше и не было.
— Надо три, но возьму все.
Аверинский кивнул.
— Патронов к винтовкам могу дать сколько душа желает. Гранат ручных тоже.
— Всё беру. Гранат по десять на каждого. Всего четыреста тридцать. Столько найдётся?
— Хе… — начсклад усмехнулся. — У меня их тут почти шесть тысяч. Могу и винтовочных дать. Трофейных. Поэтому с винтарями в комплекте.
— Винтовки хаконские?
