бункере есть портал, — предположил Райан. — Тот самый портал, через который ИИ Мехрона призвал тебя из твоего родного измерения.
— Да. Как только я пройду через него, Абсолют… уничтожит причину, которая привела меня сюда… удалит меня из потока причинности, и реальность перестроится… когда ты будешь изменять время, меня здесь больше никогда не будет… только ты будешь помнить.
Если это существо могло без проблем переписать реальность и даже стереть кого-нибудь из потока времени, могло ли оно сделать обратное?
Мысли Райана немедленно обратились к Жасмин.
— Он может сделать большее? Раз он управляет парадоксами, может ли твой Абсолют кого-нибудь привести? Кого-нибудь, кого никогда не существовало?
— Ты хочешь вернуть… того, кого ты стёр… — Чёрный Эликсир задумался над ответом. — Для Абсолютов нет ничего невозможного, пока это… связано с их цветом… но это не дастся… даром.
— Я с радостью заплачу.
— Не тебе… не только тебе… — поправил его Чёрный Эликсир. — Твоя реальность не может справиться с нами… не сыграет роли, если меня уберут, потому что я… глюк… но твой друг…
— Она повредит саму реальность одним своим существованием. — Настроение Райана упало. — Понимаю.
— Ты… всё ещё хочешь, чтобы я спросил… Абсолюта? Он может выслушать.
— Посмотрим, когда вопрос будет актуален, — сказал курьер, скрестив руки. — Нет смысла его обсуждать, пока я не открою портал. Почему ты связался именно со мной?
— Ты помнишь, и у тебя… у тебя сильная связь… с Фиолетовым… с тем, кто наблюдает за потоком причинности… ты видишь вещи его глазами…
Райан замер.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты — наблюдатель за этой временной линией… ты решаешь, реален этот момент или нет… ты обладаешь этой силой по воле… Фиолетового.
Курьер тщательно обдумал эти слова. Он уже подозревал это, но чтобы это подтвердилось…
— Меня интересовало, как моя сила взаимодействует с такими вещами, как путешествия между измерениями, — сказал путешественник во времени, вспоминая гремлинов. Они помнили его, существуя в другом мире за пределами действия его силы. Это должно было вызвать временные парадоксы, но они не возникли. — Она работает, потому что высшая сила сглаживает ситуацию и помогает избежать противоречий.
Бесчисленные глаза и рты Чёрного Эликсира сместились, и Райан воспринял это как кивок.
— Фиолетовый Абсолют — это… врата и ключ… всего пространства и времени… он верховный надзиратель причинности… Я мог видеть его волю в действии на предыдущей временной линии.
Существо в форме пирамиды.
— Он организовал эту встречу? — спросил Райан, ощущая некоторый экзистенциальный страх. — Я контролирую свои действия или они предрешены заранее?
К его большому удивлению, от ответа Чёрного Эликсира веяло оптимизмом:
— Ты свободен… тебя просто… направляли. Фиолетовый вмешался только для того, чтобы поддержать целостность этой реальности, но… ты такой маленький… для Абсолюта твоя вселенная не больше молекулы…
— Бог не занимается микроменеджментом?
— Нет, — подтвердил Чёрный Эликсир. — Он не контролирует, он подталкивает… тебе был показан путь, но… идти по нему или нет — твой выбор. Абсолют не вмешивается в эту временную линию… больше нет.
Значит, на этот раз Райан сам по себе? Сущность предложила ему выход из его предыдущей дилеммы и одиночества, а затем решила переключиться на другие вопросы. Курьер мог выбрать предоставленный вариант, найти другой или всё испортить. Это, в каком-то смысле, было освобождением.
— Хорошо, мы найдём этот портал и отправим тебя домой, — сказал Райан, и Чёрный Эликсир начал извиваться от облегчения. За этим было почти мило наблюдать, в тревожном смысле. — Как мне звать тебя это время?
— Мне не нужны имена… — ответила сущность. — Слова не могут описать…
— Тогда я буду звать тебя Мрачняк, — выбрал имя Райан.
— Я существую вне времени… вне причин… Меня нельзя определить одним…
— Я Президент. Теперь тебя зовут Мрачняк.
Чёрный Эликсир на мгновение замолчал, его бесчисленные глаза уставились на Райана. Президент внезапно задумался, не разозлил ли он это существо.
— Да без разницы… — сказал Мрачняк, но тон подразумевал иное.
Как оказалось, дуться могли даже инопланетяне.
[1] Возможно, более корректный перевод главы — «Управляя/заведуя убежищем».
[2] Если вдруг кто не знал, Овальный кабинет — рабочий кабинет президента США в Белом доме.
[3] «Двадцать вопросов» — разговорная игра, в которой один человек загадывает предмет, а второй должен его отгадать, задав до двадцати вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет».
[4] Райан, как обычно, пошлит: «выпускать содержимое» можно перевести и как «кончить».
[5] Президент США Теодор Рузвельт получил прозвище «разрушитель трестов» за агрессивное использование Антимонопольного закона, но он был скорее регулятором трестов. Рузвельт рассматривал крупный бизнес как необходимую часть американской экономики и стремился давить на «плохие тресты», которые ограничивали торговлю и устанавливали несправедливые цены.
[6] Скандал Клинтон — Левински — громкий американский политический сексуальный скандал, разразившийся в 1998 году вследствие обнародования факта сексуальных отношений между 49-летним президентом США Биллом Клинтоном и 22-летней сотрудницей Белого дома Моникой Левински.
[7] Safelite — американская компания, занимающаяся ремонтом, заменой и калибровкой автомобильных стёкол.
[8] Молчаливое большинство — масса людей, которые не выражают своё мнение публично и, как правило, не участвуют в общественной и политической жизни. Термин был популяризирован в США в конце 1960-х годов — в частности, после обращения президента Ричарда Никсона к нации по поводу войны во Вьетнаме. В своей речи Никсон противопоставил «огромное молчаливое большинство Америки» «громкоголосому меньшинству», которое активно протестовало против продолжения военных действий и требовало немедленного вывода войск из Вьетнама.
Глава 26 (76) — Внешняя политика
Плимут Фьюри была не на ходу, и Райан ожидал, что его будут возить на Кадиллаке[1]. Однако ему пришлось довольствоваться чёрным минивэном, на котором Мета-банда в прошлых циклах совершала набеги на приют.
У этих Психов не было никакого вкуса!
— Это позор, — пожаловался Райан с заднего сиденья. Эжен-Анри расположился у него на коленях, Зарин была за рулём, а Комар сидел во втором ряду. — Хорошо хоть, что это Chrysler[2]!
— Никто не увидит
