новых тревог, эта проблема исчезла без следа. Сегодня её подбородок был тонким и острым, а под кожей выступали угловатые скулы. Джейн не знала никого в Вахиаве, кто не похудел после начала войны. Врачи говорят, что похудание добавляет к сроку жизни несколько лет. Для самой Джейн эти дни показались именно годами.
К чести Ёса Накаямы, он тоже похудел с начала войны. Работа на япошек не принесла ему особых дополнительных благ. Его худое скуластое лицо было похоже на профиль Горного Старца в Нью-гемпшире. На Гавайях больше ничего не напоминало ей о Новой Англии.
- Спасибо, что присмотрели за остальным урожаем, - сказала ему Джейн.
Накаяма медленно кивнул.
- Пожалуйста. Я это делаю для всех, не только для вас.
- Разумеется. - Джейн была даже рада, что он не испытывал к ней повышенного интереса. Это выглядело бы странно. Если она ему откажет, где гарантия, что он не заморит её голодом? Где гарантия, что он не устроит ей проблемы с оккупантами? Вариантов масса.
Подошли три человека с тележками и принялись загружать в них репу. Наполнив телеги, они укатили их в сторону общественной кухни. Несколько репок выпали. Джейн подумала о том, что они будут с ними делать. Ответ пришел сам собой. Один из носильщиков, филиппинец, подошел и сложил репу обратно в телегу. По его лицу тек пот.
- Непростая работенка! - сказал он и пошел дальше.
Накаяма смотрел ему вслед с очень странным выражением лица. Таким странным, что Джейн не удержалась от вопроса:
- В чём дело?
- В японском языке тоже есть выражение "Непростая работенка". Удивлен, что Карлос его знает. Для нас оно означает действительно тяжелый труд, либо жалобу на то, что приходится что-то делать, либо жалость к тем, кто работает.
Джейн не ожидала внезапной лекции по японскому языку. Ещё, она до сего момента не знала, как зовут этого филиппинца. Для неё он был всего лишь ещё одним лицом в толпе, причем не самым приятным. Но Накаяма его знал. А ещё он знал её. Возможно, он знал всех в Вахиаве. Для майора Хорикавы и прочих японцев, он был очень ценным кадром.
- Картошка, вроде, тоже неплохо уродилась, - сказал он. Слегка коснувшись края шляпы на прощание, он отправился к следующему земледельцу.
"Как мне готовить эту сраную репу?" - продолжала думать Джейн. На ум пришла пара решений. Она могла развести костер на улице и тем самым привлечь нежелательную компанию. Либо разжечь его в духовке своей плиты. Этот способ был похож на угольную печь, которая была у её семьи, когда Джейн была ребенком.
Так она и поступила. Всю квартиру затянуло дымом, и Джейн пожалела о своем выборе. Даже с солью вареная репа - не самое вкусное блюдо. Но это гораздо лучше, чем ничего, к тому же служило хорошим дополнением к баланде с общественной кухни. Что может быть важнее полного желудка? Немногое. Очень немногое.
Хиро Такахаси хотелось как можно больше времени проводить в открытом море. Когда он ловил рыбу, то не торчал в убогой палатке посреди ботанического сада. Находясь в море, он не ругался с сыновьями. Они обсуждали лишь как управлять "Осима-мару", а не политику и не смысл бытия американцем или японцем. Всё лучше, чем оставаться один на один с Кензо и Хироси.
Ещё ему нравилось управлять парусом. Хиро так долго ходил на дизеле, что уже воспринимал это как должное. Нужно лишь направить нос в нужную сторону, завести двигатель и всё. Навыков при этом нужно не больше, чем для того, чтобы нарисовать карандашом прямую линию. Знать, куда именно нужно править - совсем другое дело, для этого уже нужны определенные знания.
Работа с парусом предполагала умение обращаться с тем, что находится за пределами сампана. Если ветер менялся, а нужно было следовать прежним курсом, приходилось крутить парусами. Если ветер стихал, лодка сразу же вставала на месте. Если же приходилось идти против ветра, сампан двигался, будто пьяный краб, перемещаться приходилось зигзагами, причем скорость была заметно ниже, чем при попутном ветре.
Сыновья учились управлять парусом гораздо быстрее, чем Хиро надеялся. Все равно, он учился быстрее них. Как и они, он это прекрасно понимал. После продолжительного заплыва по ветру, Кензо сказал:
- Было неплохо, отец.
- Конечно, неплохо. - Хиро заметил, что улыбается. Он повернулся к Хироси, стоявшему у руля: - Меняем курс. Готов?
- Готов, отец, - кивнул старший сын.
- Тогда, давай! - Хиро развернул парус в другую сторону. Когда бом-рея прошла над их головами, они пригнулись и тут же выпрямились. Хироси повернул руль, помогая "Осима-мару" встать на новый курс. Паруса наполнились ветром. Они шли на другом галсе. Улыбка Хиро стала шире.
- Лучше быть не может, даже если тренироваться неделю, - с восхищением сказал Кензо. Хиро степенно поклонился. Слова сына и грели и раздражали одновременно. Он и сам знал, что неплохо справился. Однако настоящий японец сказал бы что-нибудь вроде "Неплохо". Изысканный комплимент Кензо больше подходил американцу.
Впечатление от удачного маневра портило то, сампан направлялся в залив Кевало. Как бы медленно и неуклюже лодка ни плыла, с каждой минутой берег становился всё ближе. Возвращаться Хиро совсем не хотел. Однако в рыбалке не было никакого смысла, если не привозить улов на берег.
Он срезал с бока рыбы кусок темно-розового мяса. Одной из причин остаться было то, что находясь в море, они питались гораздо лучше, чем на острове. Мясо тунца стоило столько же, сколько говяжья вырезка.
Кензо тоже отрезал себе кусочек. Жуя, он сказал:
- Долго же еще придется расплачиваться с Дои.
- Ну, да - согласился Хиро. - Теперь всё так и работает. Впрочем, это неважно. Зато мы немного заработаем. Но, что с того? Что мы купим на эти деньги?
- Немногое - согласился Кензо, но не сумел удержаться от продолжения: - Всё из-за того, что нас отрезали от материка - от американского материка. Оттуда мы получали всё необходимое и поэтому тут такой бардак.
- Скоро
