— Нормально. Лучников снял, их почему-то не четверо, а трое осталось — ослабили дозор. Другие теперь из зарослей пытаются достать, скоро щит станет похожим на шкуру дикобраза.
— Аккуратнее — могут попасть в щель.
— Да я в нее почти не выглядываю, прикрыл доской.
— Доску пробить могут, она тонкая.
— Стрелой? С полста метров? Сомневаюсь… К тому же за ней кольчуга есть. Не переживай.
В щит ударило еще четыре раза, после чего обстрел затих. Или арбалетчик понял, что дело безнадежное, или ему устроили разнос за бесполезную трату боезапаса. На краю каньона мелькнул было лучник, но Влад тут же выстрелил, почти не целясь. Тот, напуганный грохотом и ревом тяжелой пули, пронесшейся неподалеку, скрылся и больше не показывался.
Влад сейчас жалел об одном. В свое время, замышляя убийство, он остановился на дробовике. Удобное оружие ближнего боя, относительно недорогое, эффективное, и приобрести его он мог законным путем, без лишних сложностей. Надо было хотя бы с полноценным стволом брать модель, а еще лучше — нарезную. С оптикой вообще замечательно — можно попробовать среди зарослей врагов высматривать. Невооруженным глазом заглядывать в эту тень не получается.
Да ладно — не стоит жалеть. В других случаях дробовик гораздо лучше винтовки. Вон сколько раз уже выручал, и даже со своим куцым стволом позволял доставать стрелков на другой стороне каньона, хоть и не без труда.
Заросли в одном месте зашевелились всерьез, будто через них стадо лошадей пробирается. Влад, естественно, насторожился — уставился туда, ожидая от луддитов новой подлости. Из кустов показался огромный щит, связанный из жердей и тонких бревен. Вперед его продвигали за счет остроумно сделанных деревянных колес, а чтобы не заваливался, за ним тянулась станина. Что-то вроде полевой пушки получилось, только без ствола. Впрочем, вместо него имелась узкая длинная бойница.
Чуть левее на открытое пространство выбралась аналогичная конструкция, после чего обе начали медленно приближаться к гроту.
— Что там так шумит? — испуганно спросила Лиля.
— Вы не поверите, но эти папуасы соорудили пару танков.
— Каких танков?! — не понял Давид.
— Из дерева. Щиты здоровенные поставили на колеса и под их прикрытием пытаются подобраться поближе, чтобы начать меня расстреливать. Даже не знаю — смеяться или плакать.
— Может, бомбой их? — предложил Давид.
— Прибережем, — ответил Влад, берясь за ружье.
Два выстрела не привели к видимому результату — картечь застревала в древесине. Быстро заполнив магазин пулевыми патронами, Влад убедился, что от них защита не спасает. Он не мог видеть тех, кто тащил осадные орудия, поэтому просто бил равномерно, стараясь попадать примерно на уровне груди.
После одиннадцати выстрелов первый щит остановился, и Влад взялся за второй. Тот быстро начал терять скорость — за ним оставались тела убитых и раненых. Кто-то, разъярившись от безнадежности ситуации, открыл бойницу и выпустил стрелу. Вряд ли хорошо целился, но повезло неслыханно — наконечник расщепил край смотровой щели, после чего угодил прямиком в середину груди, защищенную кольчугой. Не пробил, но стукнул так, что дыхание остановилось, а от вспышки боли выступили слезы на глазах. И это еще повезло — щит здорово уменьшил силу удара.
Обидно, но в магазине патроны с пулями, а сейчас бы картечью по бойнице врезать. Влад выстрелил два раза, в ответ заработал еще одну стрелу — на этот раз в щит. После чего вражеский «танк» заехал в мертвую зону. Теперь он не мог достать луддитов, но и они оказались в таком же положении. Просто поняли, что защита неэффективна, и выбрали наиболее простой пусть спасения — тащить колымагу назад слишком долго и чревато потерями.
Прошло около часа, и в зарослях снова заработали топоры. Опять что-то придумали. Влад надеялся, что это будут новые щиты, уже покрепче. Даже если их не возьмет пуля — не страшно. Можно подпустить поближе и набросать бомб на головы. К тому же «танк» наверх не затащить, поэтому непонятен смысл таких усилий. Все ради того, чтобы дозорным лучникам было проще и безопаснее его подкарауливать?
Убедившись, что никто не спешит выбираться под пули, Влад вернулся в дальнюю часть грота, где прилег немного поспать, оставив караулить Давида и Лилю. Ночью, возможно, луддиты опять фейерверк устроят, не позволяя отдохнуть.
* * *
Либерий выглядел эталоном спокойствия, но на самом деле в душе его царило постыдное смятение. Как могло такое получиться? Ведь начало было удачным, победным. Лазутчики без труда подкрались к маленькой женщине, взяли ее живьем. В великана попало несколько стрел, и как минимум одну схлопотал толстяк. Сонное зелье не пожалели, смазав наконечники перед самым боем — растерять свою силу оно бы никак не успело. Древние после такой дозы были обязаны свалиться с ног.
Но этого не произошло. Загрохотало нечестивое оружие. Понеся потери, братья отступили. Попытались погнать впереди себя наемников, но ничего не добились — те открыто не подчинились, отказываясь идти на убой.
Ничего — им это еще припомнят.
Попытки обстрелять дальнюю часть грота с противоположной стороны каньона привели к новым потерям, к тому же эффективность их была сомнительной. Пещера, казавшаяся неглубокой, после изучения со всех возможных ракурсов была оценена более серьезно. Даже если построить башню напротив входа, не факт, что с нее будет просматриваться все. Наверняка останутся закутки, где смогут укрываться древние.
Может, и правда под покровом темноты соорудить башню? Изучение щита, который дотащили до скалы, показало, что оружие великана легко пробивает даже тройной ряд толстых жердей. Зато в бревне-противовесе отверстие оказалось не сквозным, и оттуда извлекли кусок металла. Несомненно, сложное изделие, но от сильного удара деформировалось, и определить изначальную форму было затруднительно. Похожие находили в телах убитых, хотя чаще встречались небольшие свинцовые лепешки и шарики.
Зато есть основание надеяться, что бревенчатую стену оружие Техно не продырявит. К тому же ее можно укрепить плоскими камнями — они попрочнее дерева. Подогнать друг к дружке, будто чешую дорогого доспеха, и сиди, ничего не опасаясь.
Но представив, сколько времени займет подобное строительство, Либерий чуть не взвыл. Ведь работать можно лишь в темноте, да и то рискованно — древние даже ночью умеют убивать, хотя и не так хорошо, как при дневном свете. Вряд ли даже за неделю получится уложиться.
Недели у ордена нет. Либерий слишком долго просидел в этих горах, выслеживая добычу. Чтобы не быть обнаруженными, им несколько раз пришлось убивать — места хоть и считаются безлюдными, но народ шастает. К тому же привлеченные местные крайне ненадежны. Пока сидели у избушки, их все устраивало — знай себе, получай серебро, толком ничего не делая. А как только выступили, двое сразу дезертировали.
