Какое-то время я стоял, приходя в себя, потом резво прыгнул за руль, развернул внедорожник на север и погнал его по пустынным улицам к предполагаемому месту пуска. По пути я задумался, кого я там могу застать, и чем это для меня и для него может кончиться.
Основным предположением была и оставалась моя теория о таинственном капитане Немо, то есть, о выжившем моряке или офицере контингента базы, по каким-то причинам оставшемся на острове. Но тогда получалось, что беспокоиться мне не о чем, и что боец из капитана Немо будет точно похуже, чем из меня. Ведь если на момент эвакуации ему было лет двадцать пять или тридцать, то сейчас уже около шестидесяти. И каким бы крепким стариканом он ни был, я с ним без труда справлюсь, завяжись между нами рукопашная схватка. Об огневом контакте и вовсе говорить нечего, у меня в этом был богатый опыт.
Другое дело, что он тут мог быть не один. Он мог оказаться частью гипотетической команды добровольцев-смертников, в задачу которых входило обеспечение отхода основных сил. Но смертники выжили, и теперь представляли собой сплоченный и хорошо подготовленный отряд шестидесятилетних моряков под предводительством семидесятилетних офицеров. Конечно, если у них огнестрельное оружие, они могут представлять некоторую угрозу, но все же не настолько серьезную, чтобы изменить мои планы на их счет. К тому же, совсем уж на худой конец, на заднем сиденье валялось ракетное ружье Алекса и патронташ с зарядами к нему.
В общем, прикинув все возможные риски, я не стал возвращаться за подмогой. Куда важнее было оказаться на месте пуска ракеты до того, как стариканы, ковыляя, разбредутся по подвалам и углам, где их затруднительно будет искать. Им удавалось оставаться незамеченными для нас уже второй день, так что они и дальше смогут прятаться на хорошо знакомой территории. В мои же планы входило застать их у зенитного комплекса, а потом убедить их поделиться со мной информацией. Уж они-то наверняка могли знать что-то полезное. Например, теперь я был уверен, что отсутствие летающей техники на острове могло быть обусловлено не тем, что ее всю без остатка использовали при эвакуации, а тем, что оставшиеся гравилеты находятся в тайных укрытиях под контролем стариков, и не предназначены для случайных гостей острова. Но для нас это очень важно. Для нас владение даже единственным гравилетом могло коренным образом изменить ситуацию и сделать наше положение не столь безнадежным, каким оно являлось на настоящий момент.
Я спешил. Каждый поворот я проходил почти на пределе возможностей внедорожника, да и собственных тоже. Ориентиром мне служил дымовой след от ракеты, висящий над крышами зданий. Но проехать напрямик было невозможно. Где-то мешали длинные здания, где-то возведенные островитянами баррикады, где-то слишком буйная растительность, взломавшая покрытие мостовой. Поэтому, чтобы не упускать драгоценных секунд, приходилось выдавливать педаль акселератора на прямых участках, а перед поворотами тормозить и резко выкручивать руль, то и дело пуская машину в занос. Внедорожник, с его высоким центром тяжести, был мало для этого приспособлен, так что я пару раз чуть не завалил его на бок.
Но даром усилия не пропали. Ветра почти не было, поэтому дымовой след двигался едва заметно, и вскоре я почти достиг места, откуда он вздымался в безоблачные небеса. В этой части острова не было больших зданий, а тянулись только одинаковые бетонные ангары с двускатными крышами, заключенные в огромное кольцо из проржавевшей колючей проволоки. Пробить в таком ограждении брешь из ракетного ружья не представляло никакой сложности. Но мне не хотелось поднимать шум, и не хотелось, чтобы мои действия можно было трактовать, как агрессию. Да и не хотелось бы спугнуть стариканов раньше времени.
Я приткнул внедорожник у одного из въездов в огражденную зону, отмеченную полуразвалившимся пропускным пунктом, из окон которого росли деревья. Протиснувшись между створками насквозь проржавевших ворот, я пригнулся и перебежал к ближайшему ангару. Но дальше стало понятно, что скрытно пробраться к месту пуска ракеты не получится. Местность была сложной, не способствующей маскировке. Растительности не было никакой, ее не только выкосили вокруг ангаров, но и выкорчевали корни, а потом еще и взрыхлили, оставив только ровную волнистую поверхность грунта, как на приграничных контрольно-следовых полосах. Минерализованные полосы, иначе не скажешь. Кошка пройдет, и то следы останутся.
Естественно, пробиты эти полосы были недавно, точнее поддерживались в достойном состоянии — ни травинки нигде, а у надвигавшихся джунглей тут не было ни малейших шансов разгуляться. За свою непростую жизнь я наработал достаточно, как мне казалось, навыков маскировки в городских условиях, но тут стариканы так постарались все вычистить, что я ощущал себя не менее заметным, чем таракан на пустом белом столе.
Сначала мне показалось странным, что столько усилий было брошено на уничтожение любой растительности, способной укрыть кого-то. Ведь никаких чужаков на острове быть не могло. Или сами стариканы умудрились перессориться и разделиться на два противоборствующих лагеря? Эта мысль показалась мне интересной, но потом я допустил и другую причину, по которой могли выбить минерализованные полосы по всей территории между ангарами. Этой причиной могла быть противопожарная безопасность, чтобы трава не росла, не сохла и не горела. Особенно это имело смысл, если в ангарах хранилось нечто огнеопасное или взрывоопасное. И, скорее всего, дела именно так и обстояли, так как по всей территории были натыканы высокие штыри грозовой защиты. В общем, проведенные тут работы могли иметь целью предотвратить случайное возгорание, а не лишить маскировки потенциального лазутчика.
Дымный след от ракеты теперь висел точно над головой. Конечно, его хоть и немного, но все же снесло с места старта, и трудно было определить, насколько сильно, и где конкретно само место старта искать. Я уже начал корить себя за поспешность и за решение поскорее прибыть сюда, а не вернуться и взять в помощь Алекса и Ольгу. Получалось, что моя спешка ни к чему хорошему не привела, место пуска я все равно не могу найти, так еще и команда разделилась. И если раньше это не имело значения, мы спокойно оставляли Ольгу одну в центре связи, сами ездили по острову в одиночку, то теперь так было нельзя. Теперь уже очевидно, что мы на острове не одни. И хотя стариков вряд ли имело смысл опасаться, все же держаться лучше было бы вместе.
Честно говоря, я растерялся. Мчался, спешил, а оказался на месте, и что теперь? Правду говорят, мол, поспешишь, людей насмешишь. Хуже всего, что не было вокруг ни малейших признаков хоть чьего-то присутствия в данный конкретный момент. Да и признаков того, что пуск был произведен именно отсюда, тоже не было. Но это нонсенс! Место обжитое, это хотя бы по отсутствию травы видать, дым от ракеты над головой, но и все, никаких больше признаков.
