Рубцов посмотрел на меня, спокойно кивнул:
– Хорошо. Тогда попробую быть конкретным. Мы считаем несколько зон в городе и вокруг него стратегически важными для выживания. Нефтеперерабатывающий завод, порт, речной транспорт, нефтехранилища, склады Росрезерва в Бору… ну и еще ряд объектов. Так называемые «заводские», как уже сложилось их называть, претендуют на те же объекты. Все. Почва для соглашения? Сколько угодно. Можно за день договориться.
– И почему вы тогда воюете? – несколько озадачился я.
– «Заводские» нам не доверяют. – сказал Миронов. – Гарант нужен для успеха переговоров.
– Военные подойдут? – спросил Белецкий.
– Подойдут. Вполне.
– Разрешите? – снова влез я.
– Пожалуйста. – ответил Рубцов.
– Позволю себе заметить, что в будущем производство сельхозпродуктов будет не менее важным, чем промышленное производство. Структура всех экономических связей изменится. Рынок промышленных товаров сузится очень сильно. Численность населения сократилось в разы, а ведь есть еще запасы, которых хватит лет на десять, не меньше. А есть хочется всегда. Даже такой товар как дрова станет очень ценным к следующей зиме. У заводских есть баржи, чтобы дрова возить, но ведь кто-то их должен еще и поставлять… Кто-то должен охранять деревни от бандитов, гонять мертвяков. Простор для инициативы. А основная часть местного производства сельхозпродукции располагается с вашего направления от города.
– Вы это к чему? – спросил собеседник.
– К тому, что зачем вам стремиться отобрать у «заводских» их заводы? Они их не отдадут, а вы перейдете от стадии передела собственности на стадию кровной мести, и тогда вражда станет вечной. А новые сектора рынка пусты, если кто-то их освоит, то к следующему лету превратится здесь в самую влиятельную фигуру. Те же заводские на одной тушенке со складов Госрезерва не просидят. А они явно не стремиться работать в области.
– Росрезерва. – механически поправил Рубцов. – Вы кто по профессии?
– Свободный предприниматель, так скажем. На научном поприще.
– Понятно. Хотите ко мне советником? У нас не так уж и плохо, и толковые люди нужны. Я серьезно.
Признаться, он меня здорово обескуражил и даже польстил. Не то чтобы я совсем растаял, но приятно, черт возьми.
– Спасибо, но… у меня другие задачи на ближайшее время. А за предложение действительно большое спасибо, я очень польщен.
– Подумайте.
– Я уже подумал. Не могу сейчас, хотя в другое время – с радостью.
Ага, как же, с радостью. Если вы там за что-то зацепитесь и начнете «подниматься», то к следующему лету жди передела с массовым отстрелом. Инстинкты у бандитов и властных структур одинаковые – спихни всех к бениной маме с финансового потока. Так что, ищите дураков в зеркале.
– Жаль. У вас правильная система мышления. – стукнул он ладонью о подлокотник кресла. – Вы думаете о том, «как сделать», а не «почему не выйдет». Таких людей не так много, на самом деле. Хорошо, господа. Я сразу объявляю об одностороннем прекращении огня, при условии, что «заводские» тоже прекратят его у складов Росрезерва в Бору. И я готов вступить в переговоры о разделе сфер влияния, при условии, что военные представляют собой достаточную силу, чтобы гарантировать соблюдение соглашений.
Расшифровать можно было сказанное просто: «Докажи, что ты и правда сила, или пошел бы ты со всем своим миротворчеством…».
– Я немедленно сообщу о достигнутом результате нашему руководству, которое обратится к заводским с просьбой о прекращении огня. – сказал Павлов. – И еще прошу пропустить в промзону пару наших «уазиков». Вам они ничем не помешают, а люди заняты разведкой популяции мертвяков, если можно так выразиться. Для всех будет польза, и с вами информацией поделимся.
Ага, про нас тоже не забыли. За это спасибо.
– Нет проблем. – сказал уже Миронов. – Мы свяжемся с вами примерно минут через тридцать, дадим частоты и пароль. Вас пропустят. Где пройдут переговоры?
– Предлагайте. У нас есть только один вариант – территория полка МЧС в Золино, оттуда еще не все вывезли, место хорошо охраняется. – ответил Белецкий. – Там мы можем гарантировать безопасность.
– Это неплохо, Сергей Владимирович. – обратился к Рубцову Миронов. – Нейтральная территория, под охраной военных.
– Согласен. – кивнул Рубцов. – За дальнейшими деталями, как я понимаю, следует обращаться к вашему руководству?
– Так точно. – сказал Павлов. – Моя обязанность было установить связь со всеми сторонами, а для большего я пока званием не вышел.
Тонкий ход. Таким как Рубцов западло со старлеями договариваться, им генералы нужны. И Павлов его сейчас утешил, мол, не прогнулся ты, Серега, с перепугу сюда приехав, а лишь милостиво согласился встретиться с посланниками. Дали с шила патоки лизнуть, но много патоки. Даже медку.
Рубцов с Мироновым удалились, сопровождаемые двумя «собрами». С одним из них Белецкий успел перекинуться парой слов, с позволения его начальства. Вскоре мы увидели, как вдаль от нас по улице понеслись «водник» с бронетранспортером сопровождения. Я с тоской посмотрел им вслед. Нам бы пару «Водников», и по барабану мосты. Так бы Волгу переплыли в любом направлении. Высокие, с гладким бортом, ни один мертвяк не залезет, с люками в крыше. Чудо, что за машина, мечта идиота. Красиво жить не запретишь. А ведь делают то их тут, рядом совсем, в Арзамасе.
– Ну видишь как решилось. – хлопнул меня по плечу Белецкий. – Дипломатия канонерок, главное вовремя пальнуть. Дадут частоты опознания, и можем ехать. Мне «собр» сказал, как лучше туда проехать, не заблудимся.
– А здесь, как я понимаю, ВОП организуют?
– Даже РОП. Лучше НП в окрестностях нет, связь здесь поставят. Забор «егозой» заплетут, усилятся, жратвы закинут плюс наливник и пару дизелей. И все, крепость, никто не сунется. На крыше АГС и КПВ, плюс граников запас.
Это точно, тут с внешней поддержкой можно вечность сидеть. Вся отсюда просматривается даже без приборов, а если еще и аппаратурой обставиться… Все вокруг простреливается, высокий решетчатый забор с «егозой» – преграда непроходимая как для мертвяков, так и для людей. Что-то еще сделать со стеклом на первом этаже, и все. Например выложить там стеночку с бойницами из подручного материала. Но это уже не моя забота. А вот местных жителей, «московских», новость порадовала, похоже. Теперь они уже не робинзоны, а люди при деле. Березин, как я понял, даже не хочет теперь отсюда переселяться. Их команда теперь как будто дополнительную ценность приобретает.
Сергей Крамцов, партизанский командир, миротворец.
