– А что, ничего не было? – пробормотал Стас, вставая и трогая свою горячую щеку. – Извини, со мной что-то не так… Я пойду, пожалуй…
– М-да, – сказал Батхед, удерживая Стаса за рукав. – Совсем плохой стал. Уже шуток не понимает…
– Тьфу, Батхед! – воскликнул Стас, стукнув по столу ладонью. – У меня с тобой чуть крыша не поехала! Ты все-таки думай над своими шутками!
– Ничего с тобой не случится, – заверил довольный собою Батхед. – Я же психолог.
– Ну-ну… Объясни мне тогда, психолог, что же это происходило с нами в самом последнем мире? Что это за мир такой? Почему дети?
Батхед прикурил новую сигарету от выкуренной и задумчиво поскреб в затылке.
– Ты знаешь, – сказал он, – здесь и я ничего понять не могу толком. Одни смутные ощущения. Вообще сейчас мне кажется, что не были мы ни на каком последнем мире.
– Как это? Я ведь прекрасно помню карьер, речку, свалку эту…
– М-да… Мне кажется, это просто воспоминания. Воспоминания из детства.
– Воспоминания? У всех одни и те же? Что-то странно как-то…
– Я думаю, это наша общая память, как бы приведенная к одному знаменателю. Главное здесь – сама атмосфера, знакомое тебе ощущение детства. Я же говорил: для того чтобы вернуться назад, в наш собственный мир, надо стать детьми. Вот мы и стали ими. Стоило тебе только воспользоваться ключом…
– Так, выходит, это был ключ к возвращению? Зачем же тогда за ним охотился Демон?
– Ты так и не понял? – усмехнулся Батхед. – Кофе хочешь?
Он встал и протиснулся к плите, ловко орудуя туркой и ложечкой с длинной ручкой. По кухне немедленно распространился дурманящий аромат хорошего кофе.
– Ты мне так и не ответил, – сказал Стас.
Батхед совершил опасный маневр с раскаленной туркой и разлил кофе по чашечкам. После чего уселся на свое место и насмешливо посмотрел на собеседника. Посмотрел сквозь туман сигаретного дыма, отчего стал казаться каким-то экзотическим медиумом.
– Ну? – Стас нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
– Это и был Изначальный Мир, – сказал Батхед.
Некоторое время помолчали. Батхед – наслаждаясь произведенным эффектом и потягивая густой черный кофе, Стас – с открытым ртом, пытаясь свести в голове воедино противоречивые мысли.
Изначальный Мир… Мир детской мечты и фантазии… Мир, в котором все возможно, где берут начало все прочие миры – какими бы они ни стали впоследствии.
Да, это вполне вписывалось в почти непостижимую логику мироздания Песочных Часов. Мироздания, где фантазия имела материальную силу, и наоборот – все материальное было лишь отражением мысли.
– Я не утверждаю категорично, – сказал Батхед, с аппетитом хрустя печеньем. – Мне просто хочется так думать. Целью нашего Демона мог быть только Мир Изначальный – все остальные были ему вполне доступны. Впрочем, что я понимаю в Демонах?
– Значит, Демон остался в Финальном Мире… – пробормотал Стас. – Постой, но я же прекрасно помню Никитку… Никиту и наших пилигримов! Они же были с нами, были детьми!
– Поэтому я за них совершенно спокоен, – загадочно произнес Батхед.
Никита шел по знакомой улице и улыбался всем встречным. Прохожие опасливо косились на него, но некоторые не выдерживали и улыбались в ответ. Солнце светило ярко, лучисто, напоминая о не таком уж и далеком мире детства.
Навстречу из подворотни вынырнул Костолом со своими «шестерками».
– О, кого я вижу! – обрадовался Костолом. – Это ведь серьезный человек идет, несет зарплату бедным пацанам. Ты ведь несешь нам зарплату, а?
Самое время испугаться и онеметь со страху. Или – в лучшем случае – броситься наутек. Но почему-то слова Костолома вызвали у Никиты непредсказуемую реакцию.
Он рассмеялся.
– Ну да, – хохотал Никита. – Зарплату! Это ты прикольно придумал…
Так же хохоча, он подошел к недоумевающему Костолому и одобрительно похлопал того по плечу, после чего дружески легко стукнул кулаками его приятелей. Это была неслыханная дерзость. Но теперь в ступор впали малолетние негодяи.
А Никита в отличном расположении духа двинулся дальше через сквер, мимо фонтана.
А вот и друзья, по которым он уже успел соскучиться.
– …Пиво будешь, Ник?
– Пиво? Хм… А черт, нет. Мне ж нельзя.
– Мать допинг-контроль проводит?
Да, да… Что-то такое уже было. Хорошо, когда что-то в этой жизни не меняется…
– Ну, чего делать будем? – спросил Никита.
– Как что? Жорж ведь Сиду проспорил. Будет отрабатывать, а мы – смотреть, – хмыкнул Генка.
Дурак он, этот Жорж. Нельзя дать ему совершить свою героическую глупость.
…На крыше собралась довольно большая компания. Не все тут друг друга знали, да этого, в общем, и не требовалось, чтобы тусоваться в свое удовольствие. Кто-то умудрился притащить огромные колонки и даже микшерский пульт. Под ломаный бит незнакомые ребята удивляли прочих хитрыми кульбитами брейка. Какие-то смельчаки на роликовых досках разъезжали по бордюру, производя впечатление на пирсингованных малолеток.
Никита подошел к бордюру и глянул вниз. У него немедленно закружилась голова, и он в испуге отшатнулся назад.
Сердце беспокойно колотилось, дрожащие ноги подогнулись, и он опустился на неровно постеленный рубероид.
– Что, нервишки шалят? – хохотнул заметивший это Жорж.
Никита криво улыбнулся в ответ. Он подошел к Жоржу поближе, разглядывая его роскошный байк.
– Прыгать будешь? – поинтересовался Никита.
– А то! – прищурился Жорж.
– А можно прокатиться? – спросил Никита. – Я тут, крутнусь чуть-чуть…
– Валяй, – великодушно разрешил Жорж.
Никита неожиданно ловко запрыгнул на велик и сделал круг. С удивлением ощутил в руках какую-то незнакомую силу. Остановился. Стоя на педалях, попрыгал на месте…
– О, да ты молоток, – признал Жорж. – Давно катаешься?
Никита не ответил. Он проехал немного вперед и без усилий встал на заднее колесо. Затем на переднее…
– Во, Ник дает! – воскликнул кто-то. – Он же не умел ни черта…
И Никита понял, что что-то в нем изменилось. Что он вернулся в этот мир чуть-чуть другим. И осознание этого наполнило душу восторгом.
– Ну и ну, – сказала подошедшая Лиза. – Ты меня удивил!
– Привет кэпу! – весело отозвался Никита.
Лиза недоуменно хлопала глазами, а со стороны в него с новым интересом вглядывалась Катя.
– Все, слазь, – сказал Жорж. – Я сейчас супертрюк делать буду…
Ну уж нет, решил Никита. Биться башкой об асфальт? Это не сегодня…
И неожиданно для самого себя он развернулся туда, где уже ждала острых ощущений компания зрителей.
– Э-э… – проговорил Жорж. – Погоди… Ты что задумал?
Но Никита в ответ только рассмеялся и налег на педали.
