нет даров системы кроме тех, что получили вторженцы. У них нет деющих, нет шаманов, нет колдунов, нет магов, их боги глухи и слепы. А их технологии так далеко, что не несут угрозы.
— Пока что. Сейчас люди слепо ползают по руинам, но уже завтра они отправятся к центру. Поправьте меня, если я не прав. Людям это удастся. Система поможет.
— Система никому не помогает. Она лишь наблюдает. — Привстал повелитель.
— И мешает. — Добавил посол. — Сколько у вас осталось шаманов? Три, две сотни? — На лбу владыки залегла глубокая морщина. — Я не пытаюсь вызнать ваши тайны. Признайтесь себе, шаманов очень мало. У нас с деющими ситуация не лучше. Я легко это признаю. Нет смысла скрывать очевидный факт. Ответьте, почему? — Владыка промолчал. — Тогда я сам. Потому что система забыла о нас. При рождении дети получают случайный навык и две единицы характеристик, которые так же случайно распределяются. Дальше по жизни с каждым полученным уровнем система продолжает случайно выбирать навыки и характеристики, порой увеча, а порой и убивая. Люди же могут решать сами как им развиваться. В этом их главная сила.
— Вы говорите и так известные вещи. Как это меня должно убедить повернутся к вам спиной.
— Не нужно поворачиваться спиной. Лучше ответьте на протянутую руку. Мы предоставляем вам солдат, механизмы, старые карты с указанием всех аномалий, деищих и…
— Нет. Вы не станете присылать сюда деющих. — Громче чем нужно произнёс повелитель. Немного помолчав, он размеренно продолжил. — Более того, вы подойдёте к городу по Аздоре, оставаясь на берегу до тех пор, пока вам не разрешат выдвигаться дальше в руины. У вас не будет военных кораблей. Половина ваших солдат будет ждать приказа на втором изгибе Аздоры в шести лигах от города. Также я требую возвращения своего сына и плату в виде четырёх тысяч золотых монет. Все пленные и их оружие в обязательном порядке должны будут быть переданы шурдам. Только на таких условиях я готов вести обсуждение о вашем проникновении в сердце МОИХ земель.
— Вам не кажется эта цена чрезмерной за нашу помощь?
— Не кажется. Вы жаждете добраться до осколка, но вот уже несколько десятилетий не способны пересечь наши горы. Это малая цена за возможность прикоснутся к желаемому.
Морда владыки и лицо посла заострились. Они смотрели неотрывно друг другу в глаза. Оба понимали — сидящему напротив доверять нельзя: каждый из них с величайшим удовольствием раздавит другого.
Раб и его бывший хозяин, вынужденные сотрудничать вместе, после долгих десятков и десятков лет нескончаемой борьбы. Шурд, видящий в системе нового бога, и посол, воспринимающий её как инструмент. Оба одинаково желают избавиться от людей, вернув себе контроль над городом, который каждый из них считает своим.
— Три тысячи солдат с офицерами на двадцати кораблях. Также я могу гарантировать выплату… ммм, скажем, в тысячу золотых монет. Ваш сын останется в заложниках как залог лояльности по ранее заключённому договору о вашем вассалитете. Не забывайте об этом. Ипр — единственная страна, которая признаёт вашу независимость. Цените нашу дружбу.
— Вы пытаетесь меня обмануть!
— Это не так. Я лишь говорю о справедливых условиях для каждой из сторон. Без признания вас и вашего народа вы не можете торговать с государствами. Много ли в ваших горах ресурсов, чтобы содержать такую прорву ртов. Думаю, вы и сами знаете ответ. Так что не стоит портить отношения с нами, а то и эта жиденькая торговля в миг прекратится.
— Угрожать бессмысленно. Шурды тоже могут развиваться. Нам всё меньше нужны ваши товары. А еды и железа здесь, вблизи такого источника предостаточно.
— Мы обсудили сложившуюся ситуацию. Вы признали, что вам нужна помощь. Без нас путь на север и в центр города закрыт. Вы нам нужны не меньше, чем вы нам.
— Я озвучил свои требования, и торговаться не намерен.
— Ну что ж, тогда у меня к вам другое предложение. Вам пришлют голову вашего сына в золотой чаше. А на границе Кривых гор выстроится армия Ипра дожидаться, пока люди не займут центр и не передушат всех шурдов. Когда главы ваших кланов побегут в Ит в надежде на спасение, мы встретим вас на открытом месте, обрушившись всей нашей мощью на ваши тщедушные тела. А если вы рассчитываете получить помощь от болотников, которым вы так щедро направили в дар несколько десятков людских самок, то ошибаетесь. Две недели назад их вырезали. Трёхлетняя засуха сделала своё дело. Лес вокруг болот погиб, а топи высохли. Теперь новый верховный вождь истово служит нам. — Последнее предложение посол сказал уже в самую морду владыки, встав и наклонившись над столом. Прижатые к его горлу клинки нергалов его совершенно не смущали. — Как вам такое предложение? — Улыбаясь, спросил посол, садясь обратно в кресло.
Огромные ноздри повелителя раздулись, а бритвенноострые когти вонзились в ладони, из сжатых кулаков потекла тёмная кровь.
— Времена, когда вы могли командовать шурдами, прошли. Забившись в свои города, грызясь друг с другом. Ваши границы меняются каждый день. У вас нет сил, чтобы мне угрожать! — Повторил повелитель.
— Ипр, Ворик и Белг заключили перемирие, чтобы вместе бороться с обрушившимися несчастьями, включая пришествие чужаков и усмирение зарвавшихся… шурдов. — С языка посла чуть не сорвалось другое слово. — Нам непринципиально, каким из двух путей идти. Однако позволив войти в город, вы спасёте своё племя.
— Семь сотен на шести ладьях без вооружения и без деющих. Часть останется на втором изгибе Аздоры. Тысяча золотых монет. За пределы города ни один из ваших воинов не сунется. На север двинетесь только с основной частью шурдов. Все пленные и их оружие принадлежат нам. Командующего над вашими солдатами поставлю я.
— Пленных и их трофеи забирает тот, кто смог изловить или убить человека. Командующий у нас будет свой. Кабальеро и шаманы не смеют приближаться к нашим воинам ближе, чем на тридцать шагов. В ином случае это будет расцениваться как агрессия.
Разговор между послом Ипра и верховным вождём шурдов Кривых гор продолжался ещё очень долго, но всё уже было решено. Вскоре для людей настанет тяжёлое испытание.
— Дерьмово выглядишь. Точно всё в порядке? Может тебе прилечь? — Позёвывая, поинтересовалась Колючка.
— Нормально. Не выспался, вот и всё.
Сказал я, а у самого внутри настоящая буря. В такое понятие как душа никогда не верил. Но раз её у меня забрали, значит, она у меня была. Возможно, я бы и не переживал, ибо чувствую себя всё так же, только есть одно
