— Но ведь гранмаг со всей своей компанией подчиняется вам!
— Теоретически — да, только его еще попробуй найди. Я почти уверен: вернувшись, он будет меня убеждать, что не шкуру свою спасал, а пытался отыскать средство против кудыр-мага. Что самое неприятное — без Холга нам даже в хранилище артефактов не попасть.
— Тогда делать нечего, придется звать Вирлена и Веронику, — тяжело вздохнул тайный советник.
— Веронику? Это еще кто?
— Девушка с зеркальным взглядом, — нехотя ответил Базгур.
— Минутку, ты сейчас говоришь о человеке, от глаз которого отскакивает магия?
— Да, повелитель. Причем не только отскакивает, но и с удвоенной силой возвращается к волшебнику, который вздумает ее околдовать. Я это на себе проверил.
— И что, действительно существует такая девушка? — непроизвольно перешел на шепот Зулг.
— Да. С недавнего времени она живет в доме вождя сумеречников.
— Что ж ты мне раньше ничего не говорил?
— Это не моя тайна. Просто сейчас я не вижу другого способа спасти вас от гибели, а это мой родовой долг.
— Базгур, знаю, что ты устал, но, кроме тебя, мне некого послать в Гюроград. Надо уговорить Вирлена приехать вместе с Вероникой уже сегодня.
— Трудно будет. Этот парень очень не любит подвергать опасности близких ему людей.
— Она ему кто — жена или сестра?
— Нет, просто они прибыли к нам из одного мира, ваше магичество.
— Вот пусть и перевозит ее сюда. В Девятиграде пока еще спокойно, — сказал Зулг, вспомнив о покушениях в городе сумеречников.
— Прибыл гонец, привез срочное донесение от Анварда. — В кабинет вошел охранник. Письма из Гюрограда было приказано доставлять незамедлительно.
— Хорошо, — кивнул кронмаг.
Он быстро распечатал конверт и пробежался глазами по строчкам.
— Я был прав — им как можно скорее следует перебираться в столицу. В вашем Гюрограде такое творится! На рассвете была совершена попытка нападения на город отрядами зоревиков и полуночников. Слушай, а имя Тич тебе ни о чем не говорит?
— Нет.
— У Вирлена появился неизвестный могучий волшебник. Он в одиночку сумел одолеть две сотни волшебников.
— Еще один кудыр-маг? — без особого воодушевления предположил тайный советник.
— Может быть, может быть… — Кронмаг подпер руками голову и устремил задумчивый взгляд куда-то за спину собеседника. — Ничего понять не могу. У меня складывается такое ощущение, что вашему вождю сам Нгунст помогает, причем ежечасно.
— Я так понимаю, Тич также будет желанным гостем в вашем дворце, повелитель?
— Несомненно!
— Хорошо, — устало вздохнул сумеречник, — я отправляюсь немедленно.
— Мне помогли отомстить за смерть мужа, но я совершенно не догадывалась, какую цену за это придется заплатить.
Зарна сидела напротив Андрея в его кабинете. Очнувшись от дурмана, она напросилась на аудиенцию к Фетрову, но очень не хотела, чтобы при их разговоре присутствовал кто-то еще. Волшебницу обыскали и, после того как она выложила на стол три небольшие капсулы, с большой неохотой пропустили к вождю.
Вирлен снова оставил охрану за пределами кабинета, а все возражения со стороны старейшин и ратора были отвергнуты в категоричной форме.
Приняв новую должность и сопутствующие ей неприятности как неизбежность, змеиный король решил действовать строго по своим правилам и буквально ходил по лезвию бритвы. Охрана не поспевала за наваливавшимися на вождя покушениями, а он постоянно продолжал усложнять ей жизнь. И в Гюрограде повлиять на неугомонного правителя теперь уже никто не мог. Почти никто.
После случая с танцовщицей Церзол решил обсудить возникшую проблему с Мадленой. Та сразу дала дельный совет, и старейшина отправился к ее подруге. Он отозвал синеглазку в сторонку и попросил о небольшом одолжении:
— Вероника, у меня к вам почти личная просьба.
— С мужчинами у меня никаких личных дел, — отрезала амазонка.
— Хорошо, назовем это иначе. Есть задача, которую, кроме вас, никто решить не в состоянии.
— Какая?
— Один человек буквально притягивает к себе смертельные опасности. Любые попытки уберечь его терпят провал, а потерять вождя мы не имеем права. Вы бы не могли стать его телохранителем? Я смотрю, у вас это неплохо получается. Лучше, чем у кого бы то ни было.
— Оберегать мужчину? — Миловидное лицо девушки перекосило так, словно она проглотила пригоршню незрелой алычи.
— Он ведет себя как ребенок! Устраивает встречи с врагами, которые едва не отправили его же к Кардыблу.
— Вы об этой женщине?
— И о ней тоже. Кстати, утром он беседовал с вождями зоревиков и полуночников, захваченными в плен при попытке нападения на Гюроград. Каждый из вождей в полтора раза крупнее Вирлена. А он велит им руки развязать и стражу за дверь выставляет. Прямо дите малое. Как, скажите, охранять этого человека, если он сам на рожон прет?!
— Пожалуй, вы правы. Присматривать за детьми — это действительно женское дело. Я беру под опеку вашего мальчика. Но только временно.
— Конечно, уважаемая. Благодарю вас. Жалованье телохранителя составляет десять монет в день. Вас это устроит?
— Вполне.
Сам Андрей еще не знал о появлении у него личного телохранителя. Он в это время внимательно слушал вдову чилсоградского волшебника.
— Вам известно о немых рудокопах? — спросила Зарна.
— Церзол рассказывал, что существует некая организация, но их никто никогда не видел.
— Только что ваши люди убили одного из них.
— Танцовщица???
— Да. Немые рудокопы — это женщины. Красивые, словно орхидеи, и безжалостные, как саигры. Как они на меня вышли, я до сих пор понять не могу. Но они заранее знали, что я собираюсь свершить месть.
— Старейшина говорил, будто их услуги стоят тысячу монет. Это правда?
— Наверное. С меня денег не взяли, ведь убивала я сама. Две дамочки вывели меня на чилсоградского маграфа так, что этого никто не заметил. Мне даже магию не пришлось использовать.
— А потом? — Андрей хотел услышать, какие ощущения были у собеседницы после отмщения.
— Потом я отправилась с ними, хотела хоть чем-нибудь отблагодарить благородных помощниц. Рассказала, что могу сотворить мощное заклинание, если им необходимо. Мне завязали глаза и отвезли… Это было подземелье, в котором обитали только дамы.
«Женский монастырь? — мысленно предположил змеиный король. — И его воспитанницы исповедуют отнюдь не милосердие».
Зарна тем временем продолжала:
— Я впервые столкнулась с людьми, помешанными на убийстве. У каждой над кроватью висит шест с зарубками — по числу совершенных убийств. Они ими гордятся. Например, у Рольгин, как звали танцовщицу, на палке было двадцать шесть отметин. Она мечтала получить двадцать седьмой заказ, чтобы подняться на ступеньку выше в иерархии немых рудокопов.
