— Ты плохо ешь, брат Ирвин, — сказал он. — Неужели ты не проголодался за время полета?
Если в этом вопросе и, был какой-то подвох, то сделано все было довольно грубо. Неужели брат Юлиан надеется, что я признаюсь в краже его продуктов?,
— Нельзя много есть сразу после поста, — ответил я. — К тому же у меня слабый желудок.
— Но крепкая воля, — добавил брат Юлиан, — если судить по тому, как лениво ты подносишь ко рту каждый кусок.
— Господь не любит суеты, — ответил я с улыбкой. — Не так ли, брат Юлиан?
— Да, брат Ирвин. Ты прав...
Больше за время обеда он не произнес ни слова. Что касается меня, то я был собой чрезвычайно доволен.
Обед закончился по сигналу большого гонга. Разом встав, монахи потянулись к выходу, я постарался не отстать от брата Юлиана.
— Мы поедем на лифте? Туда, где Старшие Братья? — Я с выражением восторга на лице смотрел на Юлиана.
— Да, брат Ирвин. Брат Фредерик уже ждет тебя.
Что ж, тем лучше — я внимательно запоминал дорогу, понимая, что мне пригодится каждая мелочь. Мне бы еще уз- , нать, где находится Крест... Меня так и подмывало спросить об этом Юлиана, но я понимал, что столь большая осведомленность о реликвии ордена может меня выдать.
Лифт оказался вполне обычным, мы поднимались около минуты. Наконец двери открылись, моему взору предстали два вооруженных охранника, причем в зубах у одного из них — я даже глазам своим не поверил — дымилась сигарета. Выглядели охранники вполне воинственно, мне даже стало немного грустно — если Крест где-то здесь, то без стрельбы не обойтись. Но по-настоящему меня удивила все-таки сигарета* я все больше убеждался в том, что в ордене происходит что-то странное. Удивительная проповедь, монахи с оружием. А где членовредительство, о котором я так много слышал, где прыжки в пропасть и прочие приятные штуки? Или это и есть те изменения, о которых мне как-то довелось услышать?
— Это брат Ирвин, мы к брату Фредерику... — сказал Юлиан и попытался пройти, но, к моему величайшему удивлению, охранники его не пустили.
— Только брат Ирвин, — сказал охранник с сигаретой в зубах. — Тебе не велено.
Брат Юлиан побледнел от злости, но протестовать не стал.
— Как будет угодно брату Фредерику, — покорно сказал он, повернулся и снова вошел в лифт.
— За мной, брат Ирвин... — произнес, окинув меня подозрительным взглядом, второй охранник.
Путешествие было кратким, но познавательным. Судя по всему, этот этаж был наиболее комфортабельным. Комфортабельным настолько, что у меня даже закралось сомнение — уж не произошел ли здесь дворцовый переворот? Ну посудите сами: святой Патрик — и ковровые дорожки на полу, настоящий солнечный свет, проникающий сквозь скошенные боковые окна. Воздух был чист и прохладен, что говорило о наличии климатической установки. В целом этот этаж напоминал мне древний дворец — уютный, хорошо обставленный. Здесь были роскошные залы, небольшие уютные спальни — дверь одной из них была открыта, и я в полной мере мог оценить ее убранство. Насколько я успел заметить, Старшие Братья спали на вполне современных кроватях, причем двуспальных, одно это навело меня на довольно странные размышления. Нет, женщин я здесь не увидел, но после всего увиденного их появление меня бы уже не удивило.
Брат Фредерик ждал меня в роскошном кабинете — ничто, кроме каменных стен, не напоминало о том, что мы находимся внутри горы. Даже окно было совершенно нормальным, сквозь него открывался удивительный вид на залитые солнцем горы. Самый старший из братьев сидел в кресле и читал книгу, рядом на столике примостился мой ящичек. Увидев меня, брат Фредерик закрыл книгу и улыбнулся.
— Рад видеть вас, брат Ирвин. — Фредерик указал рукой на соседнее кресло. — Садитесь...
— Спасибо... — Я сел, думая о том, как вести себя в присутствии этого человека.
— Ваш дар произвел на меня впечатление, — сказал Фредерик. — Нечасто в наше время можно встретить подобную щедрость.
— Спасибо, брат Фредерик, — ответил я, поудобнее устраиваясь в кресле. За последние дни мои бока истосковались по мягкому.
— Что привело вас в нашу скромную обитель? — В глазах Фредерика мелькнула усмешка.
Этот человек отнюдь не был дураком, мои шансы провести его были весьма малы. Пришлось на ходу менять тактику, благо у меня уже появились некоторые соображения на этот счет.
— Неудовлетворенность жизнью, — ответил я. — Как вы уже поняли, я не самый бедный в этом мире человек. Но мне скучно, я устал смотреть на глупые рожи наших политиков, устал от их вечной грызни и сплетен.
— И решили примкнуть к нам? — В глазах Фредерика все еще играла усмешка.
— Какой дурак вам это сказал? Вероятно, брат Юлиан?
Последовала секундная пауза, затем брат Фредерик засмеялся.
— Именно поэтому брат Юлиан до сих пор не заслужил повышения, — произнес Фредерик, отсмеявшись. — Он совершенно не разбирается в людях...
Брат Фредерик замолчал, внимательно глядя на меня, молчал и я. Здесь, в кабинете, он уже не казался мне таким величественным — тем не менее это был очень сильный противник, я с трудом выдержал его взгляд.
— И все-таки, брат Ирвин, что вам здесь надо? — Улыбка в глазах Фредерика неожиданно погасла. — Уж не шпион ли вы?
— Ни в коем случае. — Я столь же холодно взглянул на Фредерика. — Что касается первой части вашего вопроса, то здесь я нахожусь исключительно с ознакомительной целью. Если ваши цели совпадут с моими, то я, возможно, у вас и останусь.
— Если я вам позволю, — уточнил Фредерик.
— Нет. Если я соглашусь остаться.
Фредерик улыбнулся.
— Вы исключительно нахальны, брат Ирвин. Я могу позвать охрану, и от вас не останется мокрого места.
— Уверен, вы можете это сделать. Но тогда вы потеряете возможные выгоды от нашего сотрудничества.
— А именно? — Брат Фредерик насмешливо вскинул брови.
— Власть, — коротко ответил я. — Ничем не ограниченная власть. Скажу сразу, я не люблю быть на первых ролях и не претендую на ваше место. Я из той породы людей, что могут
сделать очень многое, но предпочитают работать под чьим-то грамотным руководством.
—Хорошо. — После короткой паузы Фредерик благосклонно кивнул. — Что вы можете мне предложить конкретно?
— Начнем с того, что часть моего предложения уже лежит у вас на столе. — Я кивком указал на мой ящичек. — И она в любом случае ваша. Думаю, вы понимаете, что это лишь малая толика моего состояния. Что до остального, то моя профессия — выполнять невыполнимое. Я берусь за то, что другие считают невозможным.
— И у вас это получается? — с усмешкой спросил Фредерик.
