хватит!
Воины Щека подхватили смех своего предводителя. Но быстро заткнулись.
– Ты щам их щколько побил! Дай и нам немного их побить!
И снова лошадиное ржание, только на этот раз смех был откровенно фальшивый, уже поняли, что встряли по самое не балуй и придется держать ответ по всей строгости закона. Рус, пылая гневом, едва сдерживался, чтобы не атаковать немедленно и не перебить тут всех без суда и следствия. Но такого не поймут, все должно быть по закону.
– Эти степняки мне нужны, Щек. Ты, признав мое главенство, нарушил мой приказ не трогать местных. Из-за твоего воровского нападения они разорвали со мной договор и больше не возят камни.
– Так давай их вщех побьем и защтавим работать, как ты это щделал щ кутригурами! Добыща, опять же, богатой будет!
«Скотина!» – мысленно зарычал Рус.
– Или тебе этих щтепняков щалко щтало?
– Плевать на степняков. Ты нарушил данную мне перед богами клятву, Щек, и должен предстать перед моим судом.
– Та пощел ты, Рус! Не щтану я тебе щтаватьщя!
– Ваш предводитель – клятвопреступник! – заорал во всю глотку Рус, чтобы его могли услышать все воины, что собрались поблизости. – С этого момента все, кто примет его сторону, также будут считаться клятвопреступниками, и их будет ждать суровое наказание!
– Ах ты щука! – с криком выхватил Щек саблю.
За ним обнажили клинки его дружинники. А вот среди остальных воинов произошла заминка. Кто-то также выхватил оружие, наверное, родовичи и непосредственные соплеменники Щека, но таких было меньшинство, десятка три-четыре, остальные, представляющие другие племена полянского союза, озадаченно заозирались. Оно и понятно, численное превосходство было не на их стороне. Очень охлаждает пыл, когда тысяча отменно экипированных всадников целятся из луков.
Щек быстро понял, что ему в этой схватке ничего не светит, и резво бросился прочь. Непонятно, на что он рассчитывал, но уйти ему было не суждено. За ним и его дружинниками устремилась погоня, полетели дротики, и кони, получив тяжелые ранения пали, а беглецы оказались схвачены.
– Скажи мне, зачем ты это сделал? – спросил Рус у связанного Щека.
– Иди в дупу щернобога!
– Может, ты скажешь? – обратился Рус к дядьке Щека, по виду натуральному отморозку. Вот есть такие типажи, взглянешь и обомлеешь, ибо убийца-маньяк натуральный.
Но тот промолчал, буравя князя тяжелым взглядом.
«Как бы не он является идейным вдохновителем разбоя», – подумал Рус и обратился уже к подошедшему жрецу:
– А ты почему не остановил их? Ведь это была и твоя обязанность – наставить их на верный путь и не дать свершиться клятвопреступлению.
– Я не знал.
«Врет? Нет? – подумал Рус. – Может, и не врет. Щек вполне мог, нажравшись чего-то, напасть спонтанно: увидел добычу и атаковал под лихое настроение, даже не пытаясь просчитать последствия…»
– То есть ты просто взял и ограбил без далеко идущих планов? – снова повернулся к Щеку Рус. – Просто потому что мог? Тупо добычи захотелось? Или ты просто псих, коему людей нравится резать и насиловать?
Щек сверкнул глазами.
«Да ладно, действительно, что ли, психопатманьяк?!» – изумился Рус.
Но если подумать, в этом не было ничего удивительного. Ощущение всесилия, власть над чужой жизнью очень многим крышу сносит. Кто служил, тот знает ситуацию с дедами и их беспределом по отношению к духам. А ведь у дедов власти всего ничего, а как их корежит! А теперь представьте, что есть реальная власть над жизнью. Такая власть часто делает из людей монстров в человеческом обличье.
– Впрочем, это уже не важно…
Важным было то, как поступить. Любое решение так или иначе скажется впоследствии не самым лучшим образом. Понять и простить брата Рус не мог просто по определению. Стоит сейчас дать слабину, и какая-никакая дисциплина рухнет, как карточный домик. Остальные братья решат, что и им можно забить болт на клятвы и пощипать местных степняков.
Наказать. А как? Накажешь слабо – решат, что Рус боится мести, и его авторитет упадет ниже плинтуса. А он ведь всю эту затею с Крымом начал еще и для получения авторитета среди воинов как удачливого и великого, а также сурового воителя и полководца. На это было завязано много дальнейших планов. Наказать жестко? Возникнут проблемы с полянами. Плюс кровная месть от остальных братьев Щека – Кия и Хорива. Тоже не самая лучшая перспектива. В итоге выбирать нужно даже не из меньшего зла, а из равнозначно поганых вариантов.
– Проклятье…
Рус сплюнул, мысленно приняв самое суровое из возможных решений, но в попытке хоть как-то сбросить с себя часть груза он решил переложить долю ответственности на жрецов. Тем более что они все равно должны сказать свое слово, ведь клятвопреступление – это еще и преступление против богов.
Проблема заключалась лишь в том, что все жрецы являлись младшими и, прямо скажем, не самыми лучшими (отдавали по принципу: кого не жалко), по сути их обязанность сводилась к тому, чтобы «отпеть» павших да заверить клятвы, ну и еще по мелочи, что в их компетенцию входит, наговоры там наложить, жертвы принести.
Опять же, жрецы представляли самых разных богов, в основном, конечно, Сварога и Перуна, но присутствовали представители других богов, к покровительству которых склонялось то или иное племя: Ярила, Стрибога, Даждьбога, Хорса, Белобога и других. Те же поляне склонялись к признанию в качестве главного своего покровителя Велеса.
Через пару дней, когда по его приказу к князю прибыли все, кроме тех, кто находился на охране пленников-кутригуров (главное, что братья все приехали, а также жрецы), Рус вынес обвинение:
– Мой брат Щек, поклявшись мне перед богами в верности на время, пока я являюсь князем похода, нарушил мой приказ и разгромил одно из становищ местных степняков, с которыми у меня был договор о союзе, и я гарантировал им безопасность своим словом. Щек преступил свою клятву и нарушил мое слово, за которое я обязан заплатить кровью. Жрецы, подтверждаете ли вы перед богами виновность Щека в клятвопреступлении?
Жрецы переглянулись. Некоторые были откровенно не готовы к такому повороту.
– Ты не имеещь права меня щудить, Рус! – воскликнул Щек.
Он и его дружинники были привязаны к столбам.
– Имею.
– Нет! Меня могут судить только каган и старшие жрецы! Не ты и не они!
– В данном случае могу я и они. Даже должен. Ибо если я не сделаю это здесь и сейчас, то гнев богов падет на нас. Поход, благодаря их поддержке начавшийся так хорошо, закончится полным крахом.
Действительно, пожелай Рус спустить все на тормозах, мог свалить суд на Леха,
