Чистильщик хмыкнул – тут человечество само с собой разобраться и жить в мире не может, не то что с представителями другой цивилизации… Да он и не стремился к решительным действиям. Поставили блокировку? И ладно. Значит, так надо. Вероятно, это действительно к лучшему. А лезть напропалую – не уважать себя не только как личность, но и как настоящего Стража. Того, кто поставлен, чтобы не лезть куда не следует и не пускать к Армаде чужих. Защищать и только защищать ее неприкосновенность. А эти чужаки, давние и опасные враги, всеми силами стремились попасть в сердце Больших Луж и найти Врата. И, кажется, это у них почти получилось…
Он не мог остановить почти сошедшего с ума ученого, не имел права. Расправиться с остальными – дело нескольких мгновений, но заслужили ли они это? Ведь ведомые всезнающим ученым люди были просто ослеплены и обработаны искусственно созданным «Оком». Они не знали правды, а потому как на привязи следовали за Синцовым, веря в его всесилие. И глубоко ошибались. Конечно, всех в Армаду Врата не пропустят, но пару человек профессор с собой забрать сможет точно. «В какие только хитросплетения иногда не складываются происходящие события, что остается только недоуменно разводить руки в стороны! Армада просчитала одного из возможных кандидатов в Стражи, но даже она, оказывается, умеет ошибаться! – Черный Сталкер удивленно вскинул брови. – Из-за трагической случайности Синцов завладел ключом, предназначенным совсем не ему! Вот что делает иногда родственная кровь… А еще временные сдвиги, в которых виноваты проводимые Синцовым в далеком тысяча девятьсот восемьдесят шестом году эксперименты. И исправить произошедшую ошибку сама Армада не в состоянии. Это дело Стражей. Что ж, завладевший не своим ключом сам должен замкнуть временной круг. А мы ему в этом поможем».
Подумав еще немного, Черный Сталкер отвернул рукав плаща, воткнул в едва видимое гнездо приемника на исписанной криптограммами стене штырь вживленного в тело устройства и мысленно передал картинку приближающихся к цели врагов. Он знал, кому отправлять сообщение, и ехидно ухмыльнулся. Встреча обещала быть очень интересной! И весьма неожиданной для одной из сторон.
* * *
Еле видимая гать в туманной дымке на зеленом полотне трясины вела почти прямиком к домику на сваях. Хижина хозяина Больших Луж уже виднелась сквозь молочную пелену, когда позади из ниоткуда вырос сам Болотник. Внешне очень похожий на Черного Сталкера, будто они являлись выходцами из одного монашеского братства, легендарный эскулап все же при ближнем рассмотрении заметно отличался от своего друга. Длинный плащ, двухметровая клюка в руке, напоминающая смертоносный «посох» Чистильщика, крепкое телосложение, но меньший рост, легкая сутулость и, конечно, примечательная бородка клинышком.
Идущие последними ученые вскрикнули, бойцы-легионеры даже вскинули оружие, признав в возникшей фигуре своего кровного врага, но Синцов жестом приказал опустить стволы. Глубокий капюшон на косматой седой голове, резкие черты лица, оливкового цвета одеяние, гадюка, обвившая слегу в руке старика – все говорило о том, что это действительно сам Болотник.
– Не смейте стрелять без моей команды! – шепнул резко развернувшийся профессор через плечо застывшему позади Борну и уже громко обратился к старику: – Приветствую тебя, Хозяин болот и лесов!
– И тебе не хворать, старый знакомый… – раздалось в ответ. – Поворачивайте, человеки, в обратку. Нечего вам здесь делать. И ни в коем случае не вздумайте стрелять, хоть по команде, хоть без! Хм… Это в ваших же интересах.
– О, Великий, разреши снять этого дерзкого старика?! – молодой боец-отмычка, присевший в трех метрах, посмотрел на ученого.
– Пасть закрой, недоросль! – Синцов нахмурился и снова прищурился, вглядываясь в очертания Болотника. – Помнишь? Это хорошо. Значит, недомолвок между нами быть не должно. Но тогда где же твое хваленое гостеприимство, хозяин болот? Почему ты так неприветлив с нами? Мы тебе ничего плохого не сделали, а ты прогоняешь гостей.
– А я вас в гости не звал. Гостеприимным можно быть лишь к званым и долгожданным людям. Судя по аурам некоторых из вас, я бы даже к болотам вас вряд ли подпустил, не то что в дом приглашать, уж извини, Константиныч… А поганить Лужи черными делами не надо. Тем более, вредить Ей! Это Зона вас долго терпела, ей простительно, она живет за счет смертей, питается ими. А Та, к Которой вы стремитесь, идя по трупам, вам будет точно не рада. И, уж поверьте, погубит в единый миг. Так что поворачивайте, пока целы. Ищите другие места и, желательно, подальше отсюда.
– Я его кончу, профессор! – пробурчал Борн, пошевелив ГП-37.
– Молчи, идиот!.. Эй, Болотник, ты что-то очень недобрый сегодня. Не стоит так обращаться с дюжиной вооруженных гостей, жаждущих полюбоваться видами твоих прекрасных Луж. Разве тебе самому жизнь не дорога? Пропусти нас, а мы в долгу не останемся!
– Хм… Жизнь? А откуда ты уверен, что она во мне еще есть? На мой взгляд, я умер еще тогда – при Первой Вспышке. Все остальное уже просто необходимое для других существование… И разве после всего произошедшего я чем-то обязан тебе? Не наоборот ли? Подумай сам хорошенько. Ведь во всем происходящем вокруг есть твоя вина, и немалая! Где тот идейный ученый, которого я знавал в далекие годы? Где его человеколюбие и непримиримость ко всему плохому? Разве ты забыл, с каким презрением вспоминал тогда погубивший многие миллионы ни в чем не повинных жизней фашизм? Как мечтал исправить в прошлом хоть что-то к лучшему? Наверное, забыл… Что ж, все ясно, – Болотник вздохнул и слегка ударил посохом по гати. – Я сказал свое слово, Синцов! Ступайте прочь. И закройте свое «Око» уже раз и навсегда – оно потеряло силу и власть. И здесь Зона не всесильна, здесь начинается власть Армады! Все, разговор закончен.
– А вот это он зря-я! Я не позволю никому склонять священное имя «Ока» и дерзить нам! – Синцов понял, что разговаривать с Болотником бесполезно. К тому же, тот в присутствии едва ли не последних приверженцев «Ока» начал крамольные речи, а этого ученый-фанатик допустить не мог. Сокрушенно покачав головой, он решился: – Никто не остановит меня на пути к Армаде! Борн, давай!
– Мангуст! – отдал короткий приказ начальник безопасности и сам передернул затвор за спиной Синцова.
Не успел боец-проводник вскинуть ствол автомата, как пятно тины рядом с ним разверзлось и высунувшаяся из болотины огромная зубастая пасть, схватив легионера, увлекла его в глубину трясины. Только булькнула жижа.
Синцов отпрянул, чуть не сбив тевтона, Борн подхватил профессора и, чертыхаясь, поволок его назад, отдавая команду:
