Детеринг допил сок, посмотрел на часы и достал сигару.
– Семь часов, – сообщил он. – Или меньше того.
– Послушайте, шеф, – позвал я. – Мне пришла в голову довольно простая идея.
– Я весь внимание.
– Почему бы нам не связаться с самим Брандом и не предложить ему сделку?
– Какую?
– Он отдаст нам Ройтера и спокойно отвалит куда глаза его глядят.
– Саша, – пыхнул дымом Танк, – ты не знаешь Бранда.
– Не знаю. Но, по-моему, это было бы разумно. Что ему Ройтер?
– Разумно, не спорю. Но Бранд – человек по-своему благородный и вообще… с принципами. Своего он не сдаст никогда. Я-то его лично знаю и, в общем-то, даже уважаю. Знаешь, есть люди, просто неспособные ударить в спину… Вот Бранд из таких. И драться он будет до последнего человека. Нет, Саша, нет. Будь это не Бранд, а кто-нибудь другой, тот же, к примеру, Маркос – я бы так и сделал. Уже давно. А с Брандом эти номера не проходят, уж ты поверь мне.
– А если Ройтера свалят в абордаже?
– Будем надеяться, – пожал Детеринг плечами, – будем надеяться, что не свалят. На фрегатах идут крепкие специалисты, и я им верю. По крайней мере это одни из лучших специалистов в Империи. А Ройтера они уже знают в лицо, мы подняли все материалы, какие только смогли найти.
Я глотнул сока и повертел стакан в пальцах.
– Если Ройтер попадет нам в руки… хм.
– Что – хм?
– Да так… тут начнется такая торговля – не приведи Боже! Не забывайте, что Ройтера все-таки восемь лет учили всяким штукам и «посадить» его ментально будет очень сложно.
– Торговля? Что ты имеешь в виду? Ты стал странно изъясняться в последнее время.
– Прошу прощения. Я имел в виду, что Юнг станет выторговывать для себя более-менее приемлемый вариант. Я-то его знаю. Он торгуется всегда и со всеми.
– Приемлемым вариантом может быть только жизнь под клятву о молчании.
– Не думаю, шеф. С ним не все так просто. О да, если вам удастся «посадить» его – тогда конечно, тогда вообще не потребуется никаких вариантов. Но вы еще учтите вот что – вся наша химия ему до задницы, он ведь на коде, вы помните?
– Помню… к сожалению.
– Вот-вот. А что касается методов ментального подавления, тут ведь тоже… Он, по сути, прошел почти полный курс психотроники.
– Да… я знаю. Но, я думаю, как-нибудь договоримся.
– Вы на это «как-нибудь» не рассчитывайте. Впрочем, сами увидите.
– Не забывай – помимо всего прочего меня интересует Курлов. Оч-чень интересует. – Детеринг задумчиво потер подбородок. – Понимаешь, свалить Курлова – это значит открыть дорогу в такие заоблачные выси, о которых мы пока и думать не смеем. А уж если мы туда проберемся, то рано или поздно растопчем всю эту свору.
– Появятся новые.
– Не появятся, Саша. Мы уже будем контролировать территорию. Мы!
– И мы, следовательно, займем их место и примерим на себя их роль?
– Гм… – Детеринг поглядел на дремлющего Жано и заговорил на одном из корварских диалектов: – Ты задаешь сложные вопросы. Хотя, в сущности, на них давно пора было ответить. Что для тебя Империя, Саша?
– Империя? Это мир, в котором я живу, это погоны, которые я ношу…
– Именно – погоны, которые ты носишь! Империя – это слава могущественной и многочисленной расы, это флаг, под которым мы родились, это боевые гимны наших дедов, это победа в самой кошмарной войне тысячелетия, это вечный дух стали и пламени! И все это – втоптано в грязь, смешано с дерьмом. Опозорена память предков, перечеркнуто их мужество, сломан их меч! Кем, спрашивается? Да такими вот Курловыми. Как бы они ни звались и какие бы должности ни занимали. Потому что разве может быть им выгодна Империя сильных и гордых? Разве уютно им будет в мире, где честь – это честь, а сила – это сила и гордость стоит выше золота? Конечно же, нет! Потому они и превратили Империю в бардак, полный проходимцев и тунеядцев, потому они и унизили лучшую часть Империи – ее воинов, потому и растлили они поколение их сыновей. И кто же, если не мы, последние носители гордого духа старой Империи, сможем возродить ее из пепла?
Детеринг умолк… а перед моими глазами возник огромный черный с золотом имперский стяг. Стяг, под которым сражались и умирали прославленные легионы. Откуда-то из глубин подсознания поплыли черные силуэты эскадр… миллионы кораблей, миллионы черных призраков с распластанными золотыми крестами на бортах. Узкие, как клинок, стремительные крейсеры, грозные приплюснутые фрегаты, ощетинившиеся пушками махины всесокрушающих линкоров; неуклюжие сигары десантных суперкрейсеров проходили через меня, чтобы исчезнуть в пламени вместе с неукротимой яростью танковых клиньев, вместе с пыльным адом ночных десантов, вместе с болью и ненавистью умирающих… исчезнуть в пылающем факеле, в который вдруг превратилось мое сердце.
– Да, – тихо сказал я, – я понял вас…
Детеринг поднялся, прошелся по рубке, снова глянул на циферблат.
– Почти шесть часов… не шевелятся. Пока не шевелятся, да… Любопытно, за каким чертом Олафу понадобился «Кинг Дрэгон», да еще с «распиленным» трюмом? Что он этой коростой тащить собирается? Астероид?
– Что-то громоздкое, – почесался я.
– Да уж… вот только что? Какую-то посудину в небоеспособном состоянии? Дотащить до той же Авроры и впереть в ремонтные доки… А не слишком ли нагло?
– Ну почему же? – возразил я. – Как раз совсем и не нагло. Ведь, по словам господина Гугнивого, где-то там эти гробокопатели усиленно пытаются склеить очередной свой трофей. Так что вовсе и не нагло.
– Нет, нет, – отмахнулся Детеринг, – сразу пойдут слухи… ушей-то везде предостаточно, а добрый человек – он всегда найдется, уж ты поверь мне, так что это ерунда. Быть может, он собирается приволочь его прямиком к Курлову?
– Я об этом думал, – кивнул я. – Но куда на нем бежать?
– Вот именно… бежать. Куда, к черту, бежать? К леггах на сковородку? Трепло Гугнивый много чего наговорил, он только одного не сказал – да, есть гуманоидные миры относительно недалеко от нас. Только путь к ним лежит через территорию леггах. Я хотел бы посмотреть на это путешествие, хе! И вообще… мы мало чего знаем об этих гуманоидах. Те же леггах знают больше, но у них не спросишь. И что там, собственно, делать? Кому он там нужен, этот Курлов? Ждут его там, да… Это тоже бред.
– Но с чем же Олаф может идти к Курлову? Чем он может его спасти?
– Спасти? Да, говорят, плохи у Курлова дела. – Детеринг сел в одно из складных креслиц у переборки и закинул ногу за ногу. – Так плохи, что ой-ой-ой. Запутался человек.
