В коридоре стоял Хамуд. Через окно на противоположной стене струился яркий свет дня, заставивший Бхаджат моргнуть и нахмуриться после темноты камеры для допросов.
— Он не спит, так ведь? — спросил Хамуд, вглядываясь через плечо Бхаджат, когда та закрывала дверь. — Он не должен получить ни минуты сна.
— Не спит, — солгала она. — Он просто пытается убрать глаза от света лампы.
Хамуд выглядел довольным.
— Он вот-вот сломается. Ребята нашли целую сумку, набитую скополамином и другими штуками. Свистнули из местной больницы. Мы так его накачаем ими, что он будет отскакивать от потолка.
— Убедись, что не убьешь его прежде, чем он скажет все, что нам надо узнать, — строго сказала Бхаджат.
— Нам не пришлось бы этого делать, если бы ты разрешила нам немного попробовать постругать англичанку. Несколько бы ее воплей и он бы заговорил.
— Нет, — покачала головой она. — Именно это я только что узнала от него. Она не помогла ему сбежать. Они не любовники!
— Но он не из тех кто предоставит ей страдать.
— Он из тех, — отрезала Бхаджат, — кто не скажет нам ничего, способный подвергнуть опасности его любимый «Остров номер 1». Во всяком случае, добровольно. Сознательно. И кроме того… я думала, тебе понравилась эта англичанка. Я думала, она одна из твоих.
— Всегда есть и другие, — пожал плечами Хамуд.
— Если у тебя есть необходимые наркотики, — болезненно вздохнула Бхаджат, — применяй их. Но будь поосторожней с ним!
— Да, — усмехнулся Хамуд. — О могущественная Шахерезада, слушаю и повинуюсь.
— И будь уверен, что не убьешь его, — добавила она.
— Конечно, не убью, — Хамуд отвесил низкий насмешливый поклон.
Во всяком случае, пока он не заговорит, — молча добавил он.
КНИГА ПЯТАЯ
ДЕКАБРЬ 2008 г. НАСЕЛЕНИЕ МИРА: 7.34 МИЛЛИАРДА
«Остров номер 1» не рай, но достаточно близок к нему! Жители дружелюбны — во всяком случае, большинство. Администрация поселила нас в приличной, просторной квартире, в здании неподалеку от фермы. А как только мы наработаем достаточно кредита, то сможем приобрести собственный дом. Рут работает в научно-исследовательской лаборатории, а я каждое утро ухожу в поля. Я рад, что ее лаборатория здесь, внутри главного цилиндра, так как мне не нравится мысль о ее каждодневных выходах наружу и получении доз радиации. Мы собираемся завести детей, и мне наплевать, насколько безопасны такие выходы по их утверждениям — я не хочу, чтобы она рисковала.
Фермы настолько высоко автоматизированы, что мне приходится работать не так уж и много. У меня уйма свободного времени. Я читаю немного больше, чем мне удавалось дома, и мы с Рут вовлеклись во множество гражданских групп. Следуя совету доктора Кобба, я изучаю книги о поясе астероидов. На мой взгляд там когда-нибудь разразиться новая золотая лихорадка. Но когда?
Позвонил маме с папой и сказал им планировать приезд сюда на Рождество. Вдвоем с Рут мы можем позволить себе стоимость их приезда. На следующий год мы пригласим ее родителей.
Дневник Уильяма Пальмквиста.
Дэвид пробивался сквозь полностью окутывавший его холодный серый слой тумана. Он не мог видеть, не мог двигаться, не мог даже ничего чувствовать, кроме просачивающейся сквозь все поры и леденящей ему костный мозг холодной влажности.
Он однако мог слышать. Далеко-далеко в проглотившей его серой пустоте он смутно слышал голоса. Они говорили что-то важное, что-то о нем. Что-то страшно важное.
Но было слишком холодно.
Спи, велел себе Дэвид. Спи. Забудь все прочее и дай ему заснуть. Ты заслуживаешь отдыха и некоторого прекрасного сна. Он нужен тебе, после того, что ты перенес.
После того, что ты перенес. Эта мысль повторялась у него в голове, словно эхо. Она имела какое-то отношение к тому, что говорили голоса. Они говорили о жизни и смерти — о жизни и смерти Дэвида.
Он содрогнулся и застонал. Приложив всю свою волю, он попытался пронизать всепроникающий туман. Ничего. Он по-прежнему оставался слеп и беспомощен. И все же… он что-то чувствовал. Вибрацию. Щекочущую его позвоночник и тыльную часть ног. И чувствовал свои пальцы. Они обвились вокруг чего-то мягкого и все же твердого.
Постепенно Дэвид сообразил, что лежит на каком-то откидном кресле. Спинку его опустили настолько низко, что оно стало чуть ли не кушеткой. А ощущавшаяся им вибрация была своего рода приглушенным ревом, сотрясающим кости громом, возникающим обычно при взлете ракеты.
— Мы в челноке, — внезапно понял он. Мы отправляемся на «Остров номер 1».
Он все еще ощущал страшный холод и ничего не видел. Однако введенные в его кровеносную систему массированные дозы наркотиков выгорали. Его тело восстанавливало силы быстрее, чем сочли бы возможным его пленители.
Дэвид не шевельнул ни одним мускулом. И держал глаза закрытыми. Но чувство осязания сообщило ему, что ему требовалось знать. Грудь ему твердо стягивали челночные ремни безопасности. Запястья привязаны к подлокотникам кресла. На голове матерчатый мешок; он чувствовал его ткань на носу, подбородке, ушах. Дыхание проходило сквозь него с хрипом. Он весь пропах потом.
Моим же потом, понял он. Я весь вымок в нем. Вот потому-то мне и холодно. Я избавляюсь от наркотиков, выжигая их из своего тела.
Громыхающий рев стих. Вибрация спала до нулевой. Дэвид почувствовал как исчез его вес, и его охватило ощущение невесомости. Его пустой желудок начал было выворачиваться, но усилие воли почти мгновенно заставило его успокоиться. Дэвид расслабился и сосредоточился на слушании голосов.
Теперь он понимал голоса, узнавая, кто говорит.
— Оставлять его в живых глупо, — говорил осторожным шепотом Хамуд. — Как только мы окажемся на «Острове номер 1», хлопот с ним не оберешься.
Лео ответил мурлыкающим громыханием:
Шахерезада говорит, что он нам там понадобится.
— Мы получим от него все сведения, какие нам нужны.
— Не знаю. Эта космическая колония чертовски велика. И сложна. Нам может потребовать узнать от него побольше.
— Он знает об «Острове номер 1» слишком много, — прошипел Хамуд. — Как только он вернется туда, он станет слишком опасен. Он постарается сбежать и бороться против нас.
Дэвид кивнул про себя. Я уже борюсь.
— Слушай, — отрубил Лео. — Шахерезада говорит, что этот парень нам понадобится для захвата «Острова номер 1». Иди и спорь об этом с ней.
— Если ты боишься ее, — Дэвид услышал шорох; Хамуд совал руку в карман или в складки халата. — Я могу сделать ему еще один укол вот этого. Она никогда не узнает. Он умрет от чрезмерной дозы. Вот и все.
