может быть, помните моих родителей. Кирилл Медведев и Светлана Барлакова.
— Помню таких, но Вас не знаю. И простите, я слегка занят.
— Нам надо поговорить, и это срочно. Я прошу Вас поехать со мной.
— Вы чувствуете этот, — он втянул носом воздух, — этот аромат? Пахнет грозой. Мне надо внутрь, юноша, почему я должен ехать с Вами?
— Потому что я знаю, откуда эта гроза.
Том 2. Глава 14. Исповедь
— Вы чувствуете этот, — Тихомиров втянул носом воздух, — этот аромат? Пахнет грозой. Мне надо внутрь, юноша, почему я должен ехать с Вами?
— Потому что я знаю, откуда эта гроза.
Пару секунд он соображал. Звякнули двери лифта.
— Поехали, — Тихомиров развернулся и спокойным, но быстрым шагом направился к выходу.
Преследовать нас не стали. Интересно, как быстро об этом инциденте станет известно Лоленко? Думаю, пока по цепочке дойдёт до Воронова, а от него до Лоленко — должно пройти какое-то время. Минут пятнадцать у нас точно есть.
— Как Вас зовут, юноша?
— Миша, и можно ко мне на ты? — я задал такси домашний адрес. Можно бы в торговый центр, но там Тихомиров своим экстравагантным нарядом привлёк бы ненужное внимание.
— Миша. Хорошо, Миша. Расскажи, пожалуйста, куда мы сейчас летим и почему?
— Скажите, Вадим Максимович, к Вам в последнее время приходили гости? Посидеть, выпить вина, например, Пино Нуар из Мартинборо урожая 2013-го года?
Тихомиров побледнел, но держал себя в руках. Только на пальцах снова появились стальные, кажется, когти. Которыми он впился в подлокотник.
— Продолжай.
— Вино было зачаровано. Оно вызывало галлюцинации, заставляя вспоминать раз за разом самых важных людей.
— Двух, — хрипло выдавил Тихомиров. — Двух людей.
— Аврору и Яну, — я кивнул.
— Откуда ты знаешь про Яну? — он вдруг схватил меня рукой за горло, и я почувствовал, как когти пронзили кожу. — Про неё даже Сергей не знал!
«Миша! Он же псих! Осторожнее!»
— Позвольте? — я подождал, когда он уберёт руку. — Прежде чем захотите меня убить, дождитесь окончания поездки, пожалуйста. Кто-то выложил в сеть фотографию могилы.
Тихомиров помолчал с минуту, потом убрал когти. Куда они убираются? Похоже, как у Кати с камнем.
— Говоришь, сын Кирилла? Похож… Во всяком случае, яйца как у отца. Тот тоже не испугался. Кто-то ещё знает про Яну?
— Пётр Александрович Барлаков знает точно, я с ним это обсуждал. Всё. Но, конечно, я не могу утверждать, что кто-то другой не обнаружил то же, что и я.
— Петру можно, он свой… Впрочем, сейчас это уже неважно.
Он помолчал несколько минут, глядя в окно и думая о чём-то своём.
— Так куда мы летим?
— Ко мне домой. И простите, мне надо сделать один звонок.
— Да, конечно, — Тихомиров опять отвернулся к окну и задумался.
«У него точно с головой не всё в порядке. То задумчивый, то за горло хватает!»
«Согласен. Но он нам нужен».
Я набрал отца.
— Папа, он со мной. Мы летим к нам.
— Кто? Лоленко?
— Тихомиров. Случайно встретились.
— Понял. Твоих друзей дома нет, бабушку мама сейчас уложит поспать.
— Спасибо!
— А напомни, Миша, зачем мы к тебе летим?
— Вы ведь что-то почувствовали? Как Вы, кстати, там, в здании, в таком виде оказались?
— Порталом прошёл, — Тихомиров пожал плечами. — Я ещё не настолько выжил из ума, ходить могу. Только внутрь, к ядру, порталом не попасть.
— Там коридор с лазерами и защита от портальной магии?
— Коридор с лазерами? Что за киношные штампы? — Тихомиров первый раз улыбнулся. — Впрочем, я очень давно не спускался к ядру… А защита от порталов да, есть. Иначе любой проходимец мог бы туда попасть, пусть и с некоторым риском.
— Я просто был в похожем здании. Там были ещё и лазеры. Правда, это было в симуляторе.
— Интересный симулятор. Миша, а какой сейчас год?
«Ой ой ой! Приплыли!»
— 2037-й. Вас не было 13 лет.
— Яночке сейчас было бы…
— Уже почти семнадцать.
— Так зачем мы к тебе летим? Ах да, из-за грозы… Аврора умела вызывать грозу. Сегодняшняя гроза пахла ею…
— У меня масса вопросов к Вам, Вадим Максимович.
— Ты сказал знаешь, откуда эта гроза.
— Да. Скажите, как клятва, данная в игре, может подействовать в реале?
— А что такое, по-твоему, игра? — Тихомиров вдруг с живым интересом повернулся ко мне.
— Ну, это же виртуальный мир, цифровая модель… там всякие сервера с данными… а ядро преобразует поток сознания в цифровой код и обратно.
— Проецирует. Не преобразует, а проецирует.
— Я думал там шифровка-расшифровка идёт…
— Все так думают, поэтому так никто и не понял, как это работает. Даже Илья. Думает, научился ядра клепать — и всё, разобрался! Да он пекарь, а не инженер!
— Почему пекарь?
— Печёт ядра по рецепту, как готовые пирожки, — Тихомиров захихикал, — а какой ингредиент за что отвечает — не понимает.
— Если это такой секрет, зачем Вы мне это рассказываете?
Тихомиров надолго замолчал, снова глядя в окно.
— Ты скажешь, что я выжил из ума, но я чувствую её. Хотя знаю, что это невозможно. Миша, мне уже нет дела до секретов. Все секреты умрут вместе со мной.
— Рано Вам ещё умирать. Почему Вы не заходили в игру?
Он не ответил, отвернулся. И я понял, что он беззвучно плачет.
До самого дома он не сказал больше ни слова.
Родители встретили гостя как старого знакомого, но со всем подобающим почтением, абсолютно не смущаясь его внешнего вида. Тихомиров тоже вёл себя вполне по-светски.
— Я не стал по дороге ничего рассказывать, он немного не в себя, — шепнул я маме.
— Его надо подготовить, — одобрительно кивнула она в ответ.
Мы устроились в гостиной. Время… у нас мало времени! Но и вести его вот так — ещё сердце прихватит, мало ли.
— Вадим Максимович, скажите, — начал я, — а когда вообще Вам пришла в голову мысль оцифровать жену?
— Что? Нет, это не моя идея, — Тихомиров поставил кружку с чаем на столик, даже не отпив. — Это её идея была. Создать рай на Земле, где люди, чей жизненный путь закончился, могли бы жить ещё столько, сколько захотят, встречаться там с родными, друзьями. Мы никому об этом не рассказывали. Экспериментировали, выполняли правительственные заказы… Это был очень долгий путь, по которому мы прошли вместе до конца. Вот только закончился он полным провалом.
— Трудно назвать провалом корпорацию, которая свой оборот исчисляет в тоннах золотом, — улыбнулась мама.
— И что мне с этими тоннами делать? — Тихомиров снова взял со столик кружку с чаем. — Купаться в них?
