«Сама ты самка», — беззлобно подумал Эдуард и сказал:
— Туземцы могут быть напуганы нашей канонадой. Попрятались.
Решение подсказал давний боевой опыт. В далекой юности, усмиряя мятежных варваров, он много раз штурмовал и зачищал такие же деревеньки, а потому помнил: курарики часто прячутся в амбарах, зарывшись под снопы скошенной травы.
Так и получилось — первый же обследованный сарай оказался убежищем для десятка разнополых курариков. Выдворенные под лучи Десятки, они опасливо щурились на грозные стволы винтовок и бормотали: дескать, не убивайте, мы никому не скажем, что видели вас. Одна не в меру упитанная — рыбачка даже забилась в истерике и хлопнулась в обморок. Кажется, остальные разделяли ее уверенность, что четыре пришельца прикончат всех.
Внезапно пожилой курарик визгливо завопил, подпрыгивая. Другие присоединились к его крикам. Мультитранс Корунда успел перевести лишь: «Мы спасены, к нам вернулись наши…» — и захлебнулся. Туземцы словно взбесились: кто-то визжал и катался по грунту, кто-то пал на колени, отбивая лбом чечетку, кто-то пританцовывал с восторженными выкриками. Опасности они как будто не представляли — наоборот, чему-то бурно радовались.
Порядок навела виин-черси. Прибавив до предела мощность динамика, трехножка проревела приказ заткнуться, что было довольно быстро исполнено. Затем похожая на большую ягоду трехглазая голова кивнула Корунду: мол, ты специалист по туземцам — вот и действуй.
Отобрав курарика постарше, человек осведомился, что здесь происходит. Абориген запел тоскливым речитативом, разбавляя полезную информацию жалобными причитаниями. Тем не менее кое-что стало понятно.
…Раньше курарики жили хорошо, потому что им помогали добрые безносые боги. Потом боги стали жестокими и ушли, с тех пор курариков никто не защищал. Жизнь стала скучной, у курариков даже пропало желание совокупляться и варить брагу. А сегодня на рассвете пришли страшные злые демоны, разрушили часть домов, убили много курариков и спрашивали, не видел ли кто безносых богов. Потом они приказали бросить трупы в реку, а живым велели не высовываться. Они ушли к роще, и тогда приползли страшные желтые червяки — таких громадных и так много сразу этих чудищ не видели даже самые древние мудрые старухи. Желтые червяки напали на спрятавшихся в роще демонов, там долго гремели молнии железных палок, и бедные курарики боялись выйти из убежищ. Но вот свершилось великое счастье — вернулись добрые безносые боги, привели могучих друзей, они убьют желтых червяков, демонов и других врагов…
— Какая идиллия! — Голос лабба, несомненно, был полон ядовитого сарказма. — Младшие счастливы — они вновь обрели добрых богов. Идиоты не понимают, что боги не бывают добрыми.
— Особенно млекопитающие боги. — Виин-черси не упустила случая съязвить.
Лабба не успела напомнить о судьбе тлахасса, потому что туземец-переговорщик уверенно провозгласил:
— Добрые боги останутся насовсем и будут помогать курарикам! — Затем он осведомился гневно: — Почему вы покинули своих друзей-курариков?
Эдуард Корунд был простым грубым парнем, а не дипломатом и всем видам убеждения предпочитал меткий выстрел. К тому же вдруг вернулись яркие воспоминания о мятеже, поэтому он, не сдержавшись, проревел:
— Мы ушли, потому что лживые лицемерные животные убивали добрых богов! И ты, скотина, еще смеешь что-то требовать!
— Нет! Нет! — Все курарики дружно замотали головами в порыве праведного негодования. — Мы всегда любили добрых богов…
Кажется, они все-таки сообразили, что боги сердятся на прежние шалости, и заголосили вразнобой: дескать, людей убивали совсем другие курарики из других деревень, а курарики этой деревни такого никогда бы не посмели, потому как обожают безносых и все эти долгие годы истово молились, умоляя демонов стихий, чтобы те уговорили добрых богов вернуться к курарикам и помогать жителям этой деревни. Ведь боги должны быть добрыми, боги должны прощать, а не наказывать…
Подергиванием хоботков толпа подтвердила: боги должны вести себя именно так и никак иначе. Их претензии раздражали вплоть до нестерпимого желания полоснуть длинной очередью. Однако сам Эдуард уже описал эту ситуацию в незавершенной книге, Корн и Редль признали его доводы, а потому следовало толерантнее относиться к болтовне глупых дикарей.
Он сказал всего лишь:
— Если боги соблаговолят вернуться к вам, то будут делать то, что нужно им, богам. И горе тем курарикам, которые ослушаются! А теперь убирайтесь и скажите своим соплеменникам, что боги убили всех желтых червяков и злых демонов.
Аборигены попятились, готовясь бежать изо всех сил, но были остановлены голосом дзорха:
— Кто знает в этом лесу необычное место?
Сразу два курарика упали в обморок. Старик-переговорщик и толстая тетка схватились за головы, многие попадали ничком, спрятав морды в траву. Лишь молоденький парнишка, по глупости не питавший священных трепетов перед заколдованными местами, охотно поведал, показывая рукой:
— Вон в той стороне, за озером в чаще неплодоносящих деревьев с закрученными листьями. Там случаются непонятные вещи. Туда нельзя ходить, там даже большие ядовитые змеи умирают, их дохлые тела светятся в темноте.
Сверившись с голографической картой, дзорх объявил, что слова туземца подтверждают имевшуюся информацию. Лабба и виин-черси немедленно направились в указанном направлении. Торопливо заняв свое место в строю, обозленный Корунд ломал голову над осточертевшим вопросом: «Что же эти падлы скрывают от меня?»
Миновав полосу возделанных участков, виин-черси призналась:
— Меня поразила выдержка нашего проводника. Человек, я была уверена, что вы пристрелите наглую тварь.
— Действительно, невероятная наглость, — согласилась лабба. — После учиненной ими резни эти дикари смеют поучать вас, что должны делать боги и чего не должны.
— Варвары примитивны, — заметил дзорх. — Считают себя очень умными и убеждены, что способны обмануть Превосходящую расу своей примитивной ложью.
«Вы тоже пытались меня обмануть», — раздраженно подумал Эдуард. Ему очень хотелось ответить колкостью, но помешала серия ярких вспышек, затмивших на мгновение даже сияние клонившейся к закату Десятки. Обернувшись, он увидел далеко-далеко лохматые грибы клубящегося дыма.
— Наши капсулы, — прокомментировала виин-черси. — Значит, позади есть еще один отряд тлахасса.
Дотошный от избытка интеллекта дзорх уточнил:
— Есть по крайней мере один отряд. Необязательно тлахасса.
