Сжимая цепочку со Стражем, Скиф стоял перед одним из них – узкой щелью в стене, над которой мерцал круглый экран размером с блюдце. Эта внешняя стена, доходившая ему до груди, являлась скорее предохранительным парапетом; за ней галерея резко обрывалась вниз, к золотистому песку пляжей и пустынному морю, простиравшемуся до самого горизонта и дальше, до конца света. В галерее столпилось сейчас тысяч сто народу, участников Большой Игры, но места и приемных щелей хватало для всех – сзади по периферии гигантского кольца тянулись десятки балконов с такими же парапетами, усеянными круглыми экранными глазками. Но место у внешней стены считалось наиболее почетным, и Скиф был обязан подобной привилегией диону Чакаре, серадди Куу-Каппы. Сам Чакара, разумеется, тоже был рядом: со вчерашнего вечера он не покидал прелестницу Ксарин ни на секунду. Во всяком случае, в апартаментах, снятых Скифом, рыжая ночью не появилась, разыскав, вероятно, более мягкую постель.
– Сейчас, – произнес Чакара, всматриваясь в розовое мерцание крохотного экранчика, – сейчас, моя дионна…
Рыжая состроила ему глазки, и серадди тут же приобнял женщину за плечи, бросив на Скифа странный взгляд – не то виноватый, не то вызывающий. «Думает, что я ревную? – промелькнуло у Скифа в голове. – Эх, парень!.. Взял бы ты ее на две недели со всеми потрохами!» Он принялся соображать, насколько реальными были его надежды, но тут по галерее раскатился звучный глас:
– Регистрация, дионы, регистрация! Просим подтвердить участие в игре!
Пальцы прелестной Ксарин впились Скифу в предплечье.
– Мне! Дайте мне! Я сама!
Он передал ей свой серад-уул. Конечно, Стража не полагалось выпускать из рук, но тут случай был особый: все, когда-либо игравшие в Девять Сфер, регистрировались в памятных машинах с определенным первоначальным взносом – и немалым. Скиф не знал, каким образом Сингапуру, первопроходцу Фрир Шардиса, удалось влезть в общепланетный серад, но так или иначе он справился с этой проблемой. И теперь любой инструктор мог воспользоваться счетом Сингара нин Таба уко Иллы, весьма солидным накоплением, позволявшим участвовать в Большой Игре. Большей частью им пользовались, конечно, не инструкторы, а клиенты – как обязательной фирменной услугой, предоставляемой им в Шардисе. Выигрыш сверх первоначального взноса клиент мог потратить по своему усмотрению, проигрыш списывался в убыток фирмы.
Пластинка Стража скользнула в приемную щель, и на экране вспыхнула надпись: «Сингар нин Таб уко Илла. Взнос 100 000 зафиксирован. Да будет милостив к тебе Твала, почтенный дион!» Затем цифры взноса всплыли к самому верху экранчика и застыли там, окруженные алым ореолом.
– Все в порядке, – произнес серадди, скользнув по экранчику любопытным взором, словно хотел удостовериться, что Сингар и в самом деле Сингар с Приполярного края. Потом, улыбнувшись Ксарин и отцепив с массивного браслета уул, он повернулся к своему терминалу. Над галереей зазвучал торжественный мерный грохот литавр.
Лоб Ксении оросился испариной, тонкие пальцы подрагивали, рыжая прядь выбилась из-под парика; охваченная азартом, она уже не строила глазки Чакаре, а на Скифа и вовсе не смотрела. Подметив, что серадди сосредоточенно возится у своей приемной щели, Скиф наклонился к розовому ушку клиентки и прошептал:
– Парик!
– Что? – Ксения раздраженно дернула плечом.
– Поправьте ваш парик. Лишнее внимание нам ни к чему.
– К черту! Не мешайте мне, кретин! Но парик она все же поправила.
– Конец регистрации! – раскатилось над галереей. – Ваш выбор, дионы!
Теперь уже и Чакара не глядел на свою пассию, а словно завороженный уставился в экран. Там появились и замерли столбиком девять букв, девять изящных синих иероглифов – олорто, унузу, уузуу, асара, елегемен, эйсэшэт, ийниил, юнью, яйя; потом медленно проплыло: «Сфера Шардиса. Делайте ваш выбор!» Ксения коснулась дрожащим пальцем «унузу», и знак полыхнул алым. Скосив глаза, Скиф заметил, что серадди выбрал ту же букву.
Следующей, как и положено, объявили Сферу Фрира, и Ксения поставила на «елегемен». Чакара уко Экоб, посмотрев на ее экранчик, сделал то же самое.
Сферы Первой и Второй Лун, Сфера Звезд, Сфера Небес – «юнью», «юнью», «унузу» и «елегемен». Серадди повторил комбинацию очаровательной Ксарин. Это становилось уже интересным!
Последние три Сферы – Тверди, Вод и Воздуха – «асара», «эйсэшэт», «асара»… То же самое отмечено и на соседнем экране.
«Благородство в нем, что ли, взыграло? – подумал Скиф, поглядывая на непроницаемую физиономию Чакары. – Выиграть так вместе, просадить – так тоже вместе! Или он думает, что рыжая из особых счастливиц? Желает прицепиться к чужой удаче?»
Но, что бы там ни крутилось у серадди в голове, надежды его рухнули. Над галереей поплыл низкий рокочущий звук, означавший, что Девять Сфер в подземном хранилище Куу-Каппы начали свой стремительный разбег на месте, затем рокот оборвался, и на экране рядом с комбинацией Ксении вспыхнуло то, что выбрали бог и случай. Хоть рыжая была новичком, давнее поверье не оправдалось: Твала не явил ей свою милость. Как, впрочем, и Чакаре уко Экобу.
Проигрыш означал потерю двадцатой части первоначального взноса, и число «100 000» в верхней части экранчика тут же сменилось на «95 000». При одном угаданном символе взнос возрастал на тысячу, при двух – на три тысячи, а далее начиналась сложная система пересчета, где учитывалось не только количество угаданных знаков, но и их расположение на Сферах. Вероятность же угадать все девять букв составляла одну пятисотмиллионную, и без помощи Твалы такой подвиг не сумел бы совершить никто.
– Лучший результат – пять символов, – разнеслось над галереей. – Сферы Фрира, Первой Луны, Небес, Вод и Воздуха. Взнос удесятерен. Наши поздравления любимцу Твалы! – Согласно традиции, имя этого любимца до поры до времени не оглашалось.
– О! – воскликнул Чакара, наморщив лоб. – Пять знаков, и один из них – на Сфере Фрира! Неплохой результат! А нам, прекрасная дионна, – он поглядел на свой экранчик, – не повезло.
Скиф просвистел знакомый с детства мотивчик – «Не везет мне в карты, повезет в любви!» – не без удовольствия наблюдая, как рыжая прикусила губу. Литавры ударили вновь, начался второй тур, и на экранчике поплыли названия сфер – Твала, божество сиятельной удачи, предлагал еще раз испытать счастье. Теперь Скиф словно бы раздвоился: одним глазом следил за терминалом рыжей, другой не спускал со смуглого красавца-серадди. Чакара уко Экоб, вероятно, решил быть рыцарем до конца: снова набрал ту же комбинацию, что и Ксения. И снова проиграл.
В ближайшие три часа стервоза спустила почти все. В двадцати попытках ей удалось трижды угадать одну букву, да и то на Сферах Тверди и Вод; таким образом, первоначальный счет уменьшился до восемнадцати тысяч. У рыцаря Чакары, который следовал за дамой, словно лисий хвост за лисой, дела обстояли точно так же.
