Анастасия Акулова
Танец безликих
Мы умираем вместе до утра,
Чтоб как цветы ожить с росой, с рассветом,
И в новый день вдвоём открыть врата,
Чтобы опять, опять, опять искать ответы.
Мы умираем вместе до утра —
Ибо в безлунном мраке мы другие.
Тьма очень удобна, но хитра,
В ней правила для всех совсем иные.
Нас тихо детьми ночи называют,
Бояться, как боится света тьма.
Сторонятся, но и сами призывают,
Грозясь одним лишь словом «тюрьма».
Для всех мы умираем до утра,
Но истинно живём лишь только в ночи.
Мы вольны, как буйные ветра,
Один лишь плен мне в мире — твои очи…
Мы сами будто день и ночь различны,
И похожи столь же, что они:
Одинаково расчётливы, двуличны,
И горим, как звёзды, как огни.
Есть страсть и тайна, нежность под луною,
Неведомые всем, кто просто спит.
И до утра весь мир лишь нам с тобою,
Ночь нас бережно лелеет и хранит.
До утра, как все, мы умираем…
Чтоб как цветы, ожить с рассветом вновь…
Другие так считают, а мы знаем:
Им ночью только сон, а нам — любовь…
Озарённый магическими разноцветными фонарями город поражал величественностью и красотой. Если смотреть издали, то может показаться, будто это не город, а большой отполированный самоцвет, сверкающий под щедрыми лучами солнца. Столица многонациональной и многорасовой империи Ларрония Санрайс, что на ларронийском языке означало «рассвет», по праву считалась одним из богатейших и прекраснейших городов мира, однако у всякой медали две стороны. Тогда как большая часть населения города жила в удовольствиях, там, как и везде, были и те, кому повезло меньше…
Петляя по узким мощёным улочкам, немудрено забрести туда, где ночью начиналась новая жизнь. Дорогие рестораны, постоялые дворы, кабаки и казино — они сверкали множеством навешанных гирлянд и светящихся магических вывесок, заманивающих посетителей даже в столь поздний час. Одно из таких заведений, небольшое, но популярное казино «Корона» сегодня было особенно многолюдно. В относительно небольшом помещении было нестерпимо жарко от волнения и большого количества посетителей. Всюду витал навязчивый запах табачного дыма, дорогого алкоголя, жжёного воска от множества свечей, и дешёвых приторных духов, слышался громкий фальшивый смех и звон монет. Само полутёмное помещение казалось аляповатым, но вкупе всё это создавало непередаваемую атмосферу, безумно будоражащую кровь азартного игрока.
И логично бы предположить, что в таких заведениях околачиваются только жулики, богатые купцы выбившиеся из простых, искатели нежданного счастья, но… Так думали лишь те, кто мыслил стереотипами и верил маскам. На самом деле здесь собирался весь цвет высшей аристократии, надеясь смешаться с толпой горожан. Да, те самые люди, которые славились по всей империи благородством и бескорыстностью, ночами в таких казино с меркантильной скрупулёзностью подсчитывали маломальские выигрыши. Человеку, привыкшему верить словам, не стоило бы заглядывать сюда, чтобы не разочароваться в кумирах: ведь зачастую богачи, днём утверждающие, что отдали всё до последнего гроша на лечение больных детей, ночью в казино делали немыслимо большие ставки, полагаясь на из неоткуда взявшиеся деньги.
Среди таких посетителей был и Корнелиус Блэквуд, самый могущественный маг-артефактор империи. Миролюбивый и скромный дяденька средних лет и самых строгих правил, втайне любил крутить чужими жизнями и посещать увеселительные заведения вроде этого игорного дома. Ныне же, волнуясь перед каждым ходом, мужчина то мял рукой карты, то почёсывал лысоватый затылок или пивное брюшко. Другой пухлой рукой, сплошь увенчанной дорогими кольцами, он собственнически прижимал к себе шикарную блондинку с осиной талией, неестественными крашенными волосами и большим бюстом, сидящую у него на коленях. Девица была выряжена в короткое красное платье на пол попы с низким декольте и в небольшую маску в тон платью на пол лица — как и все куртизанки, приглашённые на этот вечер. Она, как и полагается, кокетливо стреляла глазками, призывно улыбалась ярко накрашенными губами, успевая при этом незаметно разглядывать клиента с расчётливым интересом.
Но вот, настал апогей эмоций, и игроки будто канули в Нирвану, потеряв связь с внешним миром. Чуть нахмурившись и надув губки, словно обижаясь на отсутствие внимания, блондинка, немного помолчав и похлопав длинными ресничками, с кошачьей грацией встала, чуть склонилась над погружённым в игру магом и негромко, певуче произнесла:
— Котик, я отойду на секундочку. Припудрю носик.
Тот, нервно кивнув, промычал что-то нечленораздельное, даже не взглянув в её сторону. Девушка ушла, стуча высокими каблучками-шпильками. И никто из посетителей казино не заметил, что направилась она вовсе не в уборную, а прямиком к выходу, и что у одного из посетителей ловко стащили маленькую, но очень значимую вещь…
* * *
Выйдя из душного помещения, девушка с наслаждением поглубже вдохнула свежий воздух. Сорвала с себя осточертевший парик, освобождая красивые, длинные медово-рыжие локоны, и быстро зажгла новомодное изобретение — сигарету, испуская клубы дыма. Бросив окурок в урну вместе с париком, уверенно двинулась в сторону тёмного парка. Девушка не торопилась, потому что за свою жизнь успела прекрасно изучить людей и их пороки. Она не сомневалась, что исконный хозяин украденной вещицы далеко не сразу обнаружит пропажу, так как ещё долгое время будет увлечён игрой.
Ища глазами условленное место, девушка сверкала кошачьими зелёными глазами во мраке ночи. Взгляд зацепился за тёмную фигуру, укутанную в плащ, затерявшуюся в тени огромного многовекового дерева. Поправив буйную рыжую гриву, девушка с победной и предвкушающей улыбкой направилась в ту сторону. Разглядев на руке незнакомца знакомую ей татуировку, сказала:
— Что ж, я выполнила ваш заказ.
В ответ на эту реплику незнакомец лишь молча протянул руку, на что девушка хрипло рассмеялась.
— Сначала деньги, как и договаривались.
Усмехнувшись, незнакомец вытащил из-за пазухи припрятанный пухлый конверт и протянул ей. Вскрыв его, рыжая внимательно пересчитала содержимое.
— Ого, ну надо же!.. — Озорно присвистнула девушка, — Интересно, что же это за колечко, раз за него столько платят, да ещё и больше обещанного…
— Тебя это не касается, — сухо отозвался тот, но, окинув изучающим плотоядным взглядом фигуру девушки, совсем другим тоном добавил: — За приятную совместную ночь заплачу столько же.
Девушка поморщилась столь явно, что это было видно несмотря на маску.
— Таких услуг не оказываю. Не настолько мелкого пошиба. — Голос буквально хрустел льдом.
— Жаль, — разочарованно вздохнул незнакомец, забирая из её рук кольцо, — Удачи, красотка.
— Вам она сейчас нужнее, чем мне, — с плохо скрытой язвительностью отозвалась она, — Потому что на это кольцо явно установлен магический маяк. А игра, кажется, скоро закончится…
Мгновение тот непонимающе смотрел на нее, а как осознал смысл фразы, завопил:
— Ты чё молчала-то, дура?! — И сиганул с места так, будто за ним гналась армия зомби.
Жёстко усмехнувшись, девушка в маске молча посмотрела ему вслед, в ночную пустоту, а затем негромко, не без самодовольства произнесла:
— Потому что после совместного дела каждый вновь сам за себя.
— СТОЙ!!!
Бег. Снова, как по накатанной дорожке. Оглянувшись назад, вижу лишь то, к чему давно привыкла. И мне не страшно… мне смешно.
Хотя, в принципе, любой адекватный человек не нашёл бы ничего забавного в беснующейся толпе, жаждущей твоей крови. Но если видеть это каждый день, то волей-неволей начинаешь смотреть на это философски и даже с долей юмора. И правда, поверьте мне: нет никого смешнее ювелира, у которого из-под носа стащили драгоценность, и толпы людей, возмущающейся по большей части тому, что кому-то драгоценности достаются бесплатно, а кому-то приходится за них платить. Первый, размахивая маленькими кулачками, громко верещит при беге, испуская плевки диаметром на три метра во все стороны. А другие, пыхтя, пытаются понять, куда же сиганул вор. Старательно изображают работу мысли и тем самым явственнее демонстрируют отсутствие таковой, ибо никто не догадался осмотреться повнимательней. Мне всего-то надо было накинуть плащ с капюшоном и смешаться с толпой.
— ВОН ОНА! ХВАТАЙ, РЕБЯТА!!
О чёрт, кажется, раскусили…
Со всей возможной ловкостью уклоняясь от огненных шаров и магических ловушек, бросаемых в меня несколькими оказавшимися в толпе магами, на ходу сбросила мешающийся плащ, и кинулась напролом, отталкивая рывком все загребущие руки, успевшие до меня дотянуться. Сердце билось теперь то в горле, то в висках, то в пятках, но никак не на законном месте, и мне нравилось это чувство — когда так явно ощущаешь бурлящий в крови адреналин. Натренированное гибкое тело не подводило — я бежала с прежней скоростью и не уставала. Сзади кто-то громко, смачно и очень нехорошо матюгался. Вот это голос — надо же так громко орать, что слышу даже я, учитывая то, что преследователи остались далеко позади. Но они всё ещё могли меня догнать, поэтому я не останавливалась. Вообще не стоит терять бдительность… Однако пока я рассуждала на эту тему, параллельно несясь вперёд как таран и ничего не видя перед собой, с размаху эпично врезалась во что-то, буквально снеся несчастный подвернувшийся мне под горячую руку предмет. Это было, мягко говоря, неожиданно. Тем более что предмет оказался человеком, ибо он издавал странные звуки, и при падении я явно заехала кому-то в глаз локтем.
