Без малого сотню лет принимал мудрый Мафусаил непростое решение. Днем и ночью, зимой и летом, в мороз и жару. Он думал, а его сородичи гибли, и счет уже шел на миллиарды. До этого этим занимался его старший брат – Прометей, но его уже нет, погиб. Мафусаил явно нервничал, ощущая неоправданную нерешительность, однако его никто не торопил. Все понимали ситуацию и то, что может последовать после оглашенного им необратимого вердикта. Каждый из присутствующих рядом и за тысячи километров отсюда знали, что в этом случае ждет все живое на Земле. Все члены Великого Совета, состоящего из чуть более пятидесяти долгожителей, терпеливо ждали…
«Если я поступлю иначе, то привычный Мир может более никогда не восстановиться, здесь же остается хоть какая-то надежда. Да, нас ожидают потери и многие из тех, кто вскоре осознает и одобрит мое решение, не доживут до лучших времен», – думы Старшего были настолько печальны, что все живое на Земле погружалось в меланхолию и необъяснимую тоску.
– Вы еще не решились, друг мой? – осмелился задать вопрос Генерал Шерман – самый молодой, но самый грузный представитель в составе Совета.
– Не стоит торопить его с ответом, – вступил в общение Джайя Шри Маха Бодхи. – Еще великий Будда говорил, что если ты по-настоящему любишь себя, ты никогда не сможешь причинить боль другому.
– Кто о чем, а он вечно о своем любимце! – проскрипел Старый Тикко. – Между прочим, он еще сказал: кто имеет природу зарождения, имеет природу вымирания. Так-то! Скажите хоть вы ему, дракончики!
Драцены же, на памяти которых произошло немало опустошительных пожаров, извержений вулканов, возможно даже Великий Потоп и масса иных исторических событий, деликатно промолчали.
– Не стоит впутывать сюда посторонних, Тикко, не стоит, это – заседание Совета. Иначе все мы сейчас вспомним, кому ты обязан своим долголетием!
– Не стыдно вам? – вмешался в их перепалку молодой Боуторп. – Серьезные дела обсуждаем, а вы склоки устраиваете!
Члены Совета поутихли, дожидаясь решения мудрого Мафусаила, и оно вскоре последовало:
– Колыбель нашей цивилизации – Мировой Океан гибнет, такая же участь ожидает вскоре и нас,– медленно начал он и все посторонние пересуды полностью прекратились. Можно было подумать, что произошел сбой связи, но нет, биосеть работала исправно, почти мгновенно передавая его мысли во все уголки Земли.
– Недавно я советовался с Гинкго, – продолжил старец. – Вы догадываетесь зачем: они когда-то пережили нечто подобное, хотя сами не провоцировали катастрофу.
– Это те, что из Китая, современники динозавров? – живо поинтересовался двухтысячелетний Беннетт.
– Да, это – они, ныне здравствующие. Сложно было наладить с ними контакт, очень уж они замкнутые. А воллемии вообще молчат, считая себя выше всего этого.
– Оно и понятно, с их-то родословной, перевалившей за несколько миллионов лет, – заметил Зороастрийский Сарв.
– Так вот, однозначного решения у меня нет, – наконец выдавил из себя Мафусаил.
Все притихли. Нет, ни в коей мере они не сомневались в мудрости старейшего, дело обстояло несколько иначе: мало кто бы осмелился на этот решительный шаг: ликвидировать первопричину их медленного, но неотвратимого вымирания. Так или иначе, но род людской все же являлся их частью, одной из частичек Мироздания.
Великий старец размышлял. Его далекие предки создали для людей почву, на протяжении миллионов лет занимались фотосинтезом, подготавливая условия для появления на суше первых позвоночных животных, способных полностью обитать на поверхности планеты, не нуждаясь в пребывании в океане. Сотни миллионов лет назад они сами вышли из океана, где миллиарды лет ранее развилась первая жизнь. Их появлению в этом мире предшествовал очень долгий период, полный эволюционной борьбы и исторических поворотов. Эволюционируя и развиваясь в течение миллиардов лет, бывшие океанические водоросли превратились в могучие деревья, и само их существование является теперь залогом существования всего живого на Земле.
– Не скрою, вариантов решения у меня несколько, но все они жестоки, – решительно продолжил главный среди равных.
Все члены Совета разом притихли.
– Первый – сократить выделение нами кислорода, начав поглощать его более интенсивно и перестать фильтровать атмосферу, очищая ее от вредных примесей. Второй – наделить всех нас способностью вырабатывать форбол и семейство Молочаевых нам в этом поможет. Сложно, но ничего невозможного в нашем мире не существует.
– Форбол – это яд? – поинтересовался Дземон Суги с острова Якусима.
– Смертельный, способный отравить все живое вокруг, но в этом случае погибнут не только люди. В любом из этих случаев умрут не все, а в первом человечеству поможет всепрощающий Океан, они же его дети… До тех пор, пока отравленный, он сам окончательно не умрет от их руки.
Мысли его постепенно затихли, и Мафусаил погрузился в глубокий зимний покой. Но наступила весна, по его стволу побежал живительный сок и совещание продолжилось.
– Я призываю всех вас подумать и впервые в истории принять коллективное решение, – изрек он и вновь затих, наслаждаясь омоложением своей старческой корневой системы.
Представители более чем трех триллионов себе подобных задумались. До прихода в этот мир человека их было вдвое больше, а через триста лет может не остаться совсем. Думали все: от намеченных под убой сосен и берез, ожидающих над собой скорую расправу до тщательно оберегаемых своими хозяевами яблонь и груш, переживающих за свою плодовитость. Десять миллиардов их собратьев погибает ежегодно и эти потери никому не под силу восполнить.
«Как пойдет дальше эволюция? – размышлял Мафусаил. – С нами или без нас? Произойдет ли очередной виток, изобретет ли природа еще более совершенные формы и явления? Мы имеем шанс это узнать, только если сохраним все разнообразие нас, ныне живущих. Иначе эволюция может прерваться «на полуслове»…
Представить себе мир без деревьев очень сложно. Первое дерево радикально изменило историю всего мира. Вполне вероятно, что и люди бы не появились, если бы эволюция не совершила резкий скачок в развитии.
– Простите, а что случится, если мы исчезнем. Вы нам поведали, что через триста лет…
– Что будет? Во-первый, на Земле участятся наводнения, ведь мы впитываем огромное количество влаги во время проливных дождей. Вслед за этим усилится эрозия почвы, начнется поступление больших объемов земли в реки и озера, что приведет к цветению воды. Вымрут многие водные растения и животные.
Могучий коллективный разум живой планеты, связывающий их всех объединенной корневой системой, размышлял, Мафусаил всего лишь доносил до всех его выводы и рассуждения.
– Дальше – хуже, – продолжил он пророчество. – Источников чистой воды станет меньше. Удивительно, но вслед за наводнениями последуют засухи, ведь впитываемую нами влагу мы отдаем обратно в виде испарений. Потопы начнут чередоваться с засухами. К чему это приведет, очевидно: дефициту питьевой воды и уменьшению биоразнообразия на планете. Затем Природа начнет убивать человека. Эрозия почв, проливные дожди и засуха уничтожат земледелие, начнется падеж скота. Голод, пылевые бури и ураганы, каннибализм.
– Неужели все люди разом вымрут? –
