Часть 1
Глава 1
Стрелки часов пробили полдень. Племянница Финдли была зачарована движением старинного механизма, передаваемого из поколения в поколение в семье Худ, и не заметила, как он вернулся домой после пребывания в городе. Она была глубоко погружена в свои мысли и попытки вспомнить вчерашний сон. Финдли не придал этому значение, лишь напомнил о долге навестить бабушку.
Мериен Худ, бабушка Милдред и мать Финдли, увядала с каждым днем прямо на глазах: отчаяние закралось в ее уже немолодом теле, приводя все к большему страданию и беспомощному состоянию. Седовласая женщина начинала путаться в реальных вещах и забывать важное.
У Милдред было несколько обязанностей: домашнее хозяйство, забота о бабушке и уборка дома. Она постоянно ее навещала потому как Финдли был занят и часто уезжал в Сент-Джонс со своей собакой Селки.
Раньше, когда бабушка могла вставать с кровати, Милдред замечала достаточно любопытные вещи: соль лежала в сахарнице, муравьи расселялись по всей кухне, и каждый мог увидеть следы грызунов по углам. Дом бабушки стал практически пустым, потому что все опасные предметы были спрятаны с видного места, чтобы она не нанесла себе вреда.
Иногда в дом Милдред и Финдли заходила очаровательная девушка, продавала им батон свежего хлеба и ягодный джем. Каждый раз, когда она приходила, пронзительный взгляд Финдли смягчался и, всегда застегнутый строго на все пуговицы, он спешил открывать дверь. Однако, его нерешительность и детальный подход ко всему препятствовали узнать хотя бы имя странницы.
Еда уже лежала приготовленная с собой для бабушки. Тепло одевшись, Милдред последовала вдоль знакомой тропы, усыпанной сухими листьями. Ветер усиливался, как только она шла в направлении к Фоур Корнерс, где и проживала ее бабушка. Этот путь позволял забыть обо всем, чтобы потеряться в мыслях и растворить их в шуме ветра.
Остановившись возле пошарпанной двери, дотронувшись до замка с очертаниями крылатого зверя, она прислушалась, как бабушка с кем-то общается. Войдя внутрь, Милдред никого не увидела кроме Мериен, которая продолжала бормотать и прогонять кого-то, видимого только ей собеседника. После пары минут она начала говорить снова и снова, но затем резко прервалась, обратив внимание на Милдред.
– Бабушка? С кем ты разговариваешь? – никакого ответа не последовало, и внучка развернулась к кухонному столу, доставая еду из сумки и затем заваривая свежий чай.
Старушка отвернулась, вглядываясь в окно на серое и облачное небо.
– Было бы здесь лекарство, я бы вспомнила… – сказала она, посмотрев на птиц, сидящих на ветках огромного дерева. – Что? Где книга? Пропала. Где книга? Я спрашиваю тебя, где книга!»
После диалога с собой она не на шутку рассердилась; Милдред ненавидела эта чувство, когда словно жжет в солнечном сплетении и когда теряется контроль над тревогой. Возможно, если бы Мериен не была прикована к постели, она яростно ударила бы по столу или того хуже. Но, несмотря на болезнь, Милдред приняла это смиренно и сделала вид, что все в порядке. В целом, все действительно в порядке, если не переоценивать важность этого.
Милдред позвала ее по имени, и, к ее удивлению, старушка ответила. Внучка покормила ее, пока аромат мятного чая с мелиссой разбавлял напряжение между ними.
– Благодарю, дорогая. Вкусно.
– Ты помнишь мое имя?
Старушка не отвела взгляда, но и не ответила.
– Ты помнишь меня? – повторила девушка.
После долгой паузы последовал ответ.
– Не ходи дальше. Будь осторожна. Что-то страшное может произойти, – и, чем больше она говорила, тем больше становилось понятно, что она переживает. – Не ходи туда. Ветер все изменит.
– Почему?
Но бабушка вновь хранила молчание. Забрав белье для стирки, Милдред ушла.
Свирепый ветер не утихал, а усиливался, не позволяя сделать ни шагу. Кто знает, что это было – вой волка или стон ветра – это секрет здешних лесов. Так случилось, что Милдред обнаружила себя в поле, которого в помине здесь не было. И никто не мог подсказать, как можно было бы добраться до знакомой тропы, и почему ветер снова и снова заставлял закрывать глаза, теряя из виду узнаваемое место. Ко всему прочему, грянул гром, обещая неприятный путь домой. Но постепенно, все это исчезло вместе с грозой.
– Время. Оно меняется. – показался чей-то голос.
Сорока подлетела к ней.
Снова ты. – вздохнула Милдред. – Кажется, я переобщалась с бабушкой, раз теперь разговариваю с птицей.
– Не совсем. Все немного проще и в то же время сложнее – время меняется.
– Почему ты постоянно упоминаешь о времени?
– Твоя бабушка говорила о лекарстве?
– Откуда ты знаешь?
– Ну, знаю. Я знаю человека, который в курсе, как это получить, но для этого пришлось бы ему помочь.
– И что? Бабушке станет лучше?
– Возможно. Я не могу ничего обещать.
– И где я найду его?
– Я покажу дорогу. Но тебе надо определиться скорее, пока время меняется.
– Это все очень странно.
Сорока улетела, оставив ее в полной задумчивости. «Возможно» – слово, внушающее надежду, иногда даже слепую веру о том, что никогда не изменишь. Она рассуждала, что может бабушка и поправится, и что они могли бы жить счастливо как раньше. Возможно, никогда не поздно повернуть время вспять. Или нет…
Финдли ждал ее дома и разжигал огонь в камине. Послышался запах дерева и потрескивание. Тепло окутывало своим гостеприимством. Уставший Финдли откашлялся и спросил:
– Как она?
– Также.
После молчания она решилась спросить:
– Финдли?
– Да?
– Она говорила что-то о лекарстве, вот я и подумала, может ли оно существовать или нет…
– Что? Нет, конечно. Кто сказал тебе эту чушь, что можно вернуть человеку память и рассудок каким-то лекарством? Не валяй дурака. – рассердился он. – Поверь, спасение заключается не в фантастическом лекарстве, а в заботе близких людей.
– Значит, думаешь, не существует? – спросила она снова, заметив его раздражение, будто он что-то знает.
– Забудь эту ерунду! Я не стану больше повторять!
Она бросила фразу, что будь у него жена, он был бы добрее и думала, что он не слышал, а он все слышал, но промолчал, нервно бросив дрова в камин. Милдред видела, что он знает что-то, потому что никогда так не выходил из себя из-за одного только вопроса. Она знала, какое решение должно быть принято до утра, и эта мысль наконец помогла ей уснуть.
Глава 2
Ветер беспокойно стучал по окнам, как и волны били по скалам. Шторм затих, а потом снова разыгрался, предупреждая повредить какую-либо деталь дома. Финдли спал глубоким сном, Милдред же тревожно ворочалась в этот непрекращающийся дождь.
Люди в бардовых длинных одеждах, будто приглашенные на какое-то торжество или собрание, бросали взгляды на шумную стаю воронов, улетающих в грозовое небо. Кругом росли тыквы и было сотни фонарей, затем птица – красный кардинал или другое название, клест, подлетела сперва к Милдред, и вверх – и вверх, присоединившись к остальным. Свет угасал и сон растворился в ночной буре.
Проснувшись и собрав вещи, она ушла
