Темный Нижний - Матвей Геннадьевич Курилкин

Сирена за окном визжала так противно, что зубы сводило. Видимо, дело было в том, по чью душу она так надрывалась — одно дело, когда куда-то едет скорая, и совсем другое, когда ты находишься в доме, полном трупов, а звучит сирена полицейских машин.

— Кто это так противно воет? — спокойно поинтересовался Демьян, ему раньше такого слышать не доводилось.

— Этот зверь нам не по зубам пока, — ответил Андрей Иванович, который тоже подошёл к окну. — ВОшники. Причём обычные люди, не те низшие, которые нас захватили. Какие у нас идеи? Боюсь, если нас найдут в такой неоднозначной обстановке, объясняться с полицией придётся долго.

Андрей Иванович говорил вроде бы спокойно, а вот Валерка откровенно паниковал. Полиция до сих пор пугала его гораздо сильнее, чем всевозможная нечисть, потому что с нечистью можно как-то справиться, а с полицией — никак. Ну, в данном случае не полиция, а вневедомственная охрана, но для Птицына это было всё равно. Представители власти, одним словом. Как всякий законопослушный в обычной жизни гражданин, Валерка с представителями власти общаться не умел, побаивался, и вообще старался не отсвечивать. Но это в обычной жизни, а в такой ситуации избежать встречи с охраной было решительно невозможно, и что с этим делать — непонятно. А решать нужно было вот прямо сейчас.

— Демьян! Это местная полиция. И они нас сейчас будут вязать.

— Полиция из людей состоит, как я понял? — уточнил упырь.

— Да, но драться с ними не вариант. С одной стороны, они, скорее всего, ни при чём, и просто выполняют свою работу, а с другой — не отмашемся. Мы ж не собираемся войну со всем миром устраивать?

— Вообще звучит привлекательно, но, пожалуй, действительно пока не стоит, — клыкасто улыбнулся Демьян. — Тогда нам следует поторопиться с идеями. Они уже дверь собираются открывать. Я слишком устал, чтобы отводить глаза от всех здесь присутствующих, а мои младшие коллеги этого пока вовсе не умеют.

— У меня есть идея! — предложил Андрей Иванович, — Мишка однажды так сделал. Можно трупами притвориться. Сердцебиение медленное, не засекут, температура тела как у воздуха. Среди этой обстановки, думаю, мы будем смотреться очень органично. А потом уж из морга просто уйдём. Демьян, двоих спрятать вы сможете?

— Пожалуй, смогу, если ненадолго. Но давайте уже изображать.

«А нам-то что делать⁈» — хотел спросить Птицын, но не успел, потому что Алиса сильно сжала его руку. В следующее мгновение он и сам услышал тяжелый топот, а потом и мат. Довольно изобретательный. В коридор заскочил здоровяк в хаки, оглядел обстановку, скользнул взглядом по Птицыну с Алисой, но даже на секунду не задержался. Всё его внимание было поглощено «натюрмортом» из тел самой разной степени испорченности. Самые древние вампиры рассыпались в прах, другие выглядели как очень несвежие мумии, ну и упыри, которые изображали вполне свежие трупы.

— Мать твою бога душу через колено! — сказал боец и набожно перекрестился. — Что тут за нахрен происходит? Чёрная месса пополам с бойней⁈

— Саня, всё, заканчивай. Пусть с этим менты разбираются, давай, в оцепление, не трогай тут ничо, — донеслось с улицы, и зелёный человечек, чертыхнувшись напоследок, покинул комнату.

Демьян, только что талантливо изображавший мёртвое тело, махнул рукой, Птицыну:

— Князь, вы сейчас лучше уходите вместе с ними, но как из дома выйдете, постарайтесь сразу скрыться. Меня надолго не хватит, — прошептал упырь.

Валерка тупить не стал, шустро двинулся прочь, подхватив Алису на руки. Дверь наружу была ещё не закрыта, так что они выбежали вместе с последними приехавшими и тут же юркнули в сторону, за какой-то каменный одноэтажный сарайчик. Уже оттуда перебежали за заснеженные кусты, а потом за пятиэтажку. Ну а дальше ещё несколько минут бега и опасность обнаружения можно было считать несущественной. Существенной можно было считать другую опасность — замёрзнуть к чертям, потому что больничные тапочки и камуфляжные штаны — это не самая лучшая одежда для зимних променадов по городу.

— Блин, это я как-то не подумал на адреналине, — пробормотал Птицын. Парень сам себе здорово удивлялся — рука, ещё недавно явно сломанная, сейчас хоть и болела нещадно, но действовала вполне уверенно. — Алиса, а ты чего не перекидываешься? Демьян говорил, ты так быстрее в себя придёшь, да и теплее будет.

— Я боюсь, — честно призналась девчонка. — Что не получится. Вдруг у меня насовсем эту способность отбили дорогие родственники?

— Знаешь, ты, наверное, лучше всё-таки попытайся. Так-то ты очень тёплая и совсем нетяжёлая, но вдвоём в городе мы будем смотреться ещё более странно. Я ведь правильно понимаю, что нам на ту сторону здесь лучше не переходить?

Девушка почему-то смутилась, спрыгнула с рук у Птицына, и, зажмурившись, перекинулась. Осознав, что у неё получилось, Алиса начала прыгать от восторга и повизгивать — смотреть на это было донельзя забавно, но Валерка думал о другом. «О, пледик освободился!» — парень подхватил кусок материи с земли, и старательно замотался.

— Так, теперь бы ещё определиться, где мы? Хотя и так понятно. — Трудно заблудиться, когда смотришь с высоченного откоса на Стрелку. — Набережная Федоровского. Ну, это ещё жить можно. До дома доберёмся… точнее, до логова Андрея Ивановича, до своего-то нам отсюда никак не дойти без денег, одежды и телефона.

Всё ещё настороженно оглядываясь, парень стремглав перенёсся по мосту через овраг, добежал Похвалинского съезда. На ту сторону перешёл тоже поверху, по мосту. Разумнее было бы спуститься на Благовещенскую по лесенке, но он всё ещё старался избегать открытых пространств, тем более с Алисой в лисьем виде бегущей рядом. Лучше так, между домами, а потом можно спуститься к реке какими-нибудь менее популярными туристическими маршрутами. А то мало ли, увидит кто, свяжет ещё с происшествием в палатах Олисова, и привет. Пусть и ночь, но ведь по откосам, бывает, и ночью полно прогуливающихся.

«Блин! — расстроился парень. — Там же пальчиков моих как грязи! Хорошо, что, вроде, видеонаблюдения там нет. Блин! А если есть⁈ И пальцы у меня откатали совсем недавно!»

Валерка даже пошёл медленнее, обдумывая эту мысль. Тем более, и так уже запыхался — мало того, что драка с кровососами прошла не просто, так ещё и после того побегать пришлось — устал, в общем. Адреналин схлынул, и силы как-то мгновенно улетучились, зато пришёл холод. Ночной морозец злобно кусал голые пятки, подмораживал потные уши, заставлял слезиться глаза.

Тропинка, по которой он начал спускаться в овраг, как-то неожиданно закончилась забором из сетки-рабицы. Летом, Валерка помнил, здесь было разветвление — основная часть тропинки шла вдоль домов, а потом поворачивала обратно в цивилизованную часть города, а другая, хотя и тоже асфальтовая, но облупившаяся и почти заросшая, старая-старая, вела вниз, к реке. Летом он тут гулял, а сейчас тропку перекрывал заборчик, перелезть через который особых проблем не составляло, вот только никакой тропки за этим заборчиком, конечно же, не было. И, что обидно, эта самая тропинка, которой теперь нет, выводила практически прямо к заброшенной водокачке. Метров триста, если по прямой, максимум пятьсот. А обходить… ну, это нужно возвращаться обратно к Похвалинскому съезду и идти по нему. Между тем, где-то за спиной всё чаще слышен шум машин. Зимой светает поздно, и вроде бы ещё совсем ночь, но раз начали ездить — значит, уже часов пять утра, а то и шесть. Сейчас парень в тапочках и пледе будет уже довольно заметен. «Между прочим, плед на мне как раз такой же, как в других комнатах того особняка, — вспомнил Птицын. — Полиция сейчас, наверное, на ушах стоит… вряд ли свяжут, а вдруг». Валерка со вздохом полез через забор. Решил — лучше замёрзнуть окончательно, чем попасться кому-то на глаза. Сейчас лучше вообще не отсвечивать.

Как только начал перебираться, взбесилась Алиса. Нет, у неё не потекла пена изо рта и она не начала бросаться — вместо этого лисица принялась скакать вокруг и жестикулировать лапами. Птицын даже замер ненадолго, пытаясь сообразить, что это такое происходит.

— Алис, ты чего? Тебе плохо?

Лисица ткнулась мордой